Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

давно приглашал меня в Буффало, и в конце августа я сообщил ему, что удобной для меня датой может быть последняя декада октября. Мой семинар по молекулярным аспектам старения был назначен на 22 октября.

Буффало, о котором я раньше почти ничего не знал, оказался довольно крупным индустриальным городом и портом на восточном берегу озера Эри. Здесь был крупный металлургический комплекс, однако сталелитейный завод недавно закрылся из-за кризиса, население страдало от безработицы. На следующий день Ротштейн повез меня на экскурсию к Ниагарскому водопаду, главной туристической достопримечательности Северной Америки, которую делили между собой США и Канада. Незримо для туристов, этот очень высокий водопад крутил где-то в нижней своей части турбины самой большой в мире гидроэлектростанции.

Утром 24 октября по железной дороге вдоль южного берега озера Эри я отправился в Кливленд, расположенный на том же берегу, но уже в соседнем штате Огайо. В Кливленд меня еще с 1973 года приглашал профессор медицинской генетики Артур Штейнберг (Arthur Steinberg), с которым я встречался в Москве в 1963 году. Он тогда приезжал в СССР, чтобы познакомиться с состоянием медицинской генетики, в то время еще не легализованной. В тот приезд Штейнберг помог мне переслать в США большой обзор по нуклеиновым кислотам и старению для первого тома новой серии обзоров «Advances in Gerontological Research» («Достижения в геронтологических исследованиях») издательства «Academic Press», который должен был выйти в 1964 году. Второй раз Штейнберг приезжал в Москву с женой в 1965 году, когда положение в области медицинской генетики в Советском Союзе уже значительно изменилось к лучшему. Характеристика состояния генетики в СССР и возрождение исследований по наследственным болезням человека были теперь предметом моей лекции в Медицинском центре университета. Название университета, Case Western Reserve, стоявшее на письмах, было мне непонятно. Лишь приехав в Кливленд, я узнал, что это частный, в основном исследовательский, университет, основанный в 1826 году Леонардом Кейсом (Lеonard Case). Супруги Штейнберги поселили меня в своем доме. Трудности для развития медицинской генетики существовали, к моему удивлению, и в США. Проблема состояла в том, что некоторые очень редкие наследственные болезни и аномалии и прирожденные инфекции встречались преимущественно у отдельных этнических групп, прежде всего у выходцев из Африки и Азии. Редкие генетические болезни крови были распространены лишь у афроамериканцев, наследственный диабет – у индийцев из бенгальских штатов Индии, гепатит, цирроз и рак печени преобладали среди китайских иммигрантов и индейских аборигенов. В то же время в США в это время было политически неприемлемо связывать те или иные хронические дефекты здоровья с этническим происхождением. Многочисленные генетические аномалии гемоглобина крови являлись результатом тысячелетнего отбора на устойчивость к малярии. Аномалии гемоглобина хуже переносили кислород, но создавали иммунитет к малярийному плазмодию. Это обеспечивало выживание людей во влажных тропиках, но оказывалось дефектом в Северной Америке. Однако религиозные американцы хотели распространить принцип равенства всех рас и на проблемы наследственности.

Портленд

Из Кливленда через Чикаго я уже следовал в Портленд. Во время первого турне по Америке я пересекал ее с востока на запад по южному маршруту, мой поезд прибывал в Лос-Анджелес. Теперь я двигался по северной линии, проезжая через Северную Дакоту, Монтану, Вашингтон и часть Орегона. На юге были пустыни и прерии, здесь – леса, горные склоны и быстрые реки. В штате Вашингтон железная дорога шла вдоль берега знаменитой реки Колумбия. В Москве еще в 1946 году был переведен и издан отдельной книгой и большим тиражом официальный американский отчет «Атомная энергия для военных целей», известный как отчет Смита. Я, тогда еще студент, купил эту книгу и с большим интересом прочитал. Глава о производстве плутония, нового элемента, и об урановых котлах была особенно интересной. Теперь я вспоминал, что главный центр производства плутония был построен именно на берегу многоводной реки Колумбия, чтобы быстро выносить загрязненную радионуклидами воду, охлаждавшую котлы, в океан. Наш поезд шел вдоль левого берега. На правом берегу находилась знаменитая секретная Хэнфордская резервация, главный центр США по производству плутония для атомных бомб. Плутоний, наработанный в первом построенном здесь реакторе, разрушил Нагасаки. К концу 1945 года здесь работали на полную мощность три больших реактора, тогда называвшиеся котлами. К 1970 году в Хэнфорде находились десять реакторов и радиохимические заводы по выделению плутония. К началу переговоров Никсона и Брежнева о сокращении количества атомных и термоядерных бомб и зарядов в США имелось почти 50 тысяч плутониевых зарядов, в СССР больше 30 тысяч, произведенных в секретных центрах на Урале и в Красноярском крае. От штата Вашингтон был избран в сенат и Генри Джексон, ставший председателем сенатского подкомитета по вооружениям. Ни Джексону, ни атомной промышленности штата никакая разрядка не была нужна, тем более во время экономического кризиса. Потеря работы была для них намного страшнее.

27-я ежегодная конференция Американского геронтологического общества открывалась в Портленде 28 октября в отеле «Хилтон». Большие отели США приспособлены для различных конференций и других собраний, нередко с участием тысяч человек. Конференц-залы и специальные аудитории для симпозиумов предусмотрены в проектах при строительстве крупных отелей. В СССР и Европе большие конференции проводятся обычно в зданиях университетов, и поэтому назначают их на летнее время, в период студенческих каникул. В США, где различные массовые собрания происходят намного чаще, гостиницы оказались для них более удобной базой, так как большинство американских университетов, расположенных в изолированных кампусах, не приспособлены для массовых мероприятий. Большой конференц-зал, в котором состоялось открытие геронтологической конференции, был пристройкой к зданию «Хилтона». В полутора тысячах номеров отеля разместились ее участники. Аудитории для заседаний секций и симпозиумов занимали первые три-четыре этажа здания. Такая система облегчала участникам переход из одного зала заседаний в другой. Ресторан со стеклянными стенами и крышей находился на верхних этажах, что позволяло посетителям обозревать бухту и морской порт. Портленд вышел победителем в конкуренции с портами Западного побережья благодаря введению контейнерной погрузки и отобрал весь бизнес у Сан-Франциско.

Мой доклад по проблемам долголетия на открывавшем конференцию симпозиуме прошел успешно. Его краткое изложение с фотографией докладчика появилось на следующий день в местных газетах. Во вторник 29 октября я выступал на симпозиуме по эволюционным вариациям видовой продолжительности жизни. Это был единственный на конференции симпозиум по биологическим проблемам, на большинстве заседаний обсуждались медицинские и социальные аспекты старения. Я был очень рад встретить на конференции и многих старых друзей. Геронтологический центр в Балтиморе уже превратился в Национальный институт старения (NIA), и геронтология как научная дисциплина выходила на новый уровень. 1 ноября я