Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

У меня в животе свернулся тугой ком, пульс застучал в глоткетак, что я только со второй попытки смогла произнести:

- А дети?

- Вас это действительно интересует?

- Я же спрашиваю?

Он потянулся куда-то под стол и что-то там нажал. Задняястена комнаты раздвинулась, и за ней оказалось столько оборудования, которым впору было бы гордиться НАСА. При виде четырех пустых телевизионных экранов япочему-то засомневалась, что это у него каналы цифрового телевидения.

- За каким чертом все это нужно? - спросила я.

- Это вас вряд ли интересует. Я дал сигнал подойти ещечетверым из моих людей, и когда они будут тут, я покажу вам детей.

- А зачем вам нужны еще люди?

- Увидите.

Долго ждать не пришлось - в дверь вошли четверо. Двоих яузнала: Гарольд со шрамами и Тритон, из которого я чуть не сделала сопрано. УГарольда был дробовик, у Тритона - его сорокапятикалиберный с никелированныминакладками. Но за ними стояли еще двое, и это было серьезно.

Первый был высокий, состоящий почти из одних мускулов итемной, будто горелой кожи. У него не было мышечного рельефа Микки, но он вэтом и не нуждался. Вошел он в комнату в ореоле собственного потенциаланасилия. Моя интуиция завопила благим матом, и я знала, что от этого типа надодержаться подальше. У него был такой же автомат, как у прочих профессионалов,но еще он вооружился ножами. На предплечьях, на плечах, на бедрах и даже из-заплеч торчали рукоятки. Как-то очень примитивно это было и очень эффектно. Еслитакой войдет к тебе в камеру, ты рухнешь на колени и завопишь о пощаде.

Второй был среднего роста, цвет коротких волос какой-то неслишком ни темный, ни светлый, как и вообще все в нем - не слишком. Лицо былоиз тех, которое забудешь через две секунды, потому что оно не было ни красивым,ни уродливым. Самый незапоминающийся человек, которого я в жизни видела, нокогда он бросил на меня беглый взгляд и мы встретились с ним глазами, меня кактоком дернуло. Один его взгляд - и я уже знала, что из этих двоих опаснеевторой.

Он был вооружен таким же автоматом, как и остальные, нопомимо этого еще и десятимиллиметровым автоматическим пистолетом. Я не узналамарки - десятимиллиметровые слишком велики для моей ладони, и потому я ими неочень интересовалась.

- Саймон, я хочу по два человека на каждого из наших гостей.

- На него стоит поставить четверых, - ответил Саймон.

- Подчиняюсь вашему профессиональному мнению.

Забияка заставил Эдуарда встать на колени. Саймон велелМикки перейти к Эдуарду. Я думаю, он не хотел рисковать, что мускулистый сноваменя ударит. Если даже убить Эдуарда слишком рано, меня можно дальшешантажировать детьми. Среднего Саймон направил к Эдуарду и сам встал тоже околонего. Они считали его опасным. И были правы.

Тошнота уже проходила, но эти приготовления менянервировали. Я страшилась того, что предстояло увидеть. Если бы они не боялисьнам это показать, не было бы четверых около Эдуарда. Около меня остались Двойкаи тип с ножами. Гарольд и Тритон заняли пост у двери, и Гарольд вроде какнервничал.

Двойка тронул меня за руку, провел пальцами по шраму улоктя.

- Чья это работа?

- Вампира.

Он приподнял свою рубашку, и живот у него оказался массойбелых шрамов.

- Минометная мина.

Я не знала, что мне на это сказать, но меня избавили оттакой необходимости. Тип с ножами схватил меня за руку выше локтя и повернул кРайкеру. Руку он не отпустил, а поскольку его пальцы обхватили мой бицепсполностью и с запасом, вырваться было бы трудно.

- Представление начинается, - заявил Райкер, щелкнув ещекаким-то выключателем.

Два монитора ожили. Черно-белые снимки из камер. Сначала яувидела в одной камере спину Рассела, в другой - спину амазонки Аманды. Потомувидела торчащие из-под женщины ноги. Ноги в джинсах и кроссовках, связанные улодыжек. Слишком большие для Бекки. Питер.

Она была раздета до пояса, и эта широкая мускулистая спинабыла покрепче, чем у всех в этой комнате, кроме Микки. Только по длине волос яее узнала. Она наклонилась вперед, открыв больше тела Питера. Штаны и трусы онаему спустила до колен и теперь играла с ним.

Я уставилась в пол, потом на экран.

Она попыталась поцеловать Питера, а когда он отвернулся,дала ему две пощечины, по одной и по другой щеке. Рот у него уже былокровавлен, будто била она его не в первый раз. Снова она потянулась егопоцеловать, показав в объектив небольшие тугие груди. Она поцеловала его, и наэтот раз он ей это позволил. А рука ее работала над его телом, неостанавливаясь.

Я медленно повернулась к другому монитору. Господи, толькобы Рассел не делал того же с Бекки. Он не делал, и я возблагодарила Бога.Рассел повернулся, будто знал, что теперь играет на публику. Бекки сидела унего на коленях, и он держал ее так, как всегда держат ребенка, но одну ручкуон ей прижимал к своему колену, и два пальчика торчали под неправильнымиуглами. У нас на глазах он сломал ей третий, и рот девочки открылся вбеззвучном крике.

- Может быть, включить звук? - спросил Райкер.

Бекки кричала высоко и жалобно. Рассел ее прижимал к себе ичто-то ворковал успокоительно. Погладил ее по волосам и глянул в камеру. Онзнал, что мы смотрим. Нос его был все еще в бинтах.

Питер завизжал. Никогда у него не было такого детскогоголоса.

- Не надо, пожалуйста! Не надо!

Руки у него были связаны за спиной, но он все равновырывался.

Она дала ему пощечину.

- Будет хорошо, вот увидишь.

Я посмотрела на Эдуарда. Саймон держал автомат у его головы.Шляпа лежала на полу. Среднего вида человечек достал откуда-то нож и держаллезвие у горла Эдуарда. По коже стекала струйка крови, Я встретила его взгляд ипоняла, что все присутствующие в этой комнате, в этом доме - все мертвы. Онитолько еще об этом не знают.

Эдуард попытался что-то сказать, но Саймон его опередил:

- Не разговаривать. Или Стрелок тебе перережет глотку.

Стрелок - это вот этот средний человечек. Не совсемподходящее имя. Ему бы больше пошло Том, Дик или Гарри.

Эдуарду не позволяли говорить, значит, играть мне. Но мы обазнали, чем игра кончается. Внезапной смертью.

- Уберите их оттуда, Райкер.

- Детей? - спросил он с легким оттенком непонимания.

- Прикажите им оставить детей в покое. Немедленно.

- А если я этого не сделаю?

Я улыбнулась:

- Тогда придет монстр и выпустит вам кишки.