Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

Он встал, снял наушники и отключил их от коробки.

- Послушай, - сказал он и провел палкой у груди Эдуарда.Палка отчаянно запиликала.

- Снимай рубашку, - велел Саймон.

Эдуард не стал спорить. Он снял рубашку и протянул Двойке,который помахал возле нее палкой. Прибор молчал.

Двойка снова провел палкой возле груди Эдуарда, и сновапалка запиликала. Вдоль рубашки - прибор молчал. Двойка покачал головой.

- Футболку, - велел Саймон.

Эдуарду пришлось снять шляпу. Он отдал ее мне, потом стащилфутболку через голову. Кевларовый жилет казался очень неестественным и белым.Футболку Эдуард протянул Двойке, и повторилась та же процедура.

- Жилет сними, - сказал Саймон.

- Ты мне сначала скажи одно, - произнес Эдуард. - Дети живы?

- Какого тебе хрена в чьих-то выблядках?

Эдуард только глянул на него, но было в этом взгляде что-то,от чего Саймон сделал шаг назад. Поймав себя на этом, он шагнул обратно, неотводя ствола от груди Эдуарда.

- Я сказал, снимай жилет.

- Все равно для бронежилета слишком жарко, - задумчивосказал Эдуард.

Странно было слышать это от немногословного Эдуарда, но надоего знать, чтобы заметить эту странность. У меня было чувство, что Эдуардтолько что подал сигнал: выживших не оставлять. Расстегнув жилет, он стянул егочерез голову и протянул Двойке.

И остался стоять, голый до пояса. Рядом с мускулистым Миккиили башней-Саймоном он казался хрупким, но они видели в нем то, что видела я,потому что они его, безоружного и полуголого, боялись. Они реагировали на неготочно так же, как Саймон. Точно так же держались подальше все, кроме Двойки. АДвойка вроде бы работал не на тех инстинктах, что остальные, хотя линиюстрельбы ни разу не загородил. Он заставлял Эдуарда вытягивать руки илипригибался ниже линии огня. Никто из них не был небрежен - не очень хороший знак.

Двойка пробежался щупом по жилету. Когда прибор запиликал,он отдал бронежилет Саймону и еще раз провел возле груди Эдуарда. Тишина.

Это хорошо, а то я уже боялась, что Саймон тем же голосом,что говорил "рубашку", "футболку", "жилет",скажет "кожу". То, что Эдуард заставил его нервничать, еще не значит,что он перестал сам по себе быть страшным.

- В бронежилете - отлично придумано, - сказал Саймон. -Обычно люди, даже если заставят тебя раздеться, броню не проверяют.

Эдуард глядел на него, ничего не говоря.

- Теперь ее.

Двойка гусиным шагом, не вставая, перешел ко мне. На всякийслучай, если вдруг кто вздумает стрелять. Но никто не выстрелил. Конечно, ночьеще только начинается, все впереди.

Двойка встал сбоку от меня и наушники надевать не стал -просто провел палкой. Она пиликнула.

- Отдайте ему шляпу, пожалуйста.

Пожалуйста. Приятное разнообразие после того, как меня ужедесять раз назвали сучкой.

- С удовольствием, - ответила я, отдавая шляпу Эдуарду.

Двойка поднял на меня глаза, будто не привык к вежливымсловам из чьих-либо уст, кроме собственных. Палочка снова пробежала рядом сомной и на уровне груди пиликнула.

- Сними рубашку, сучка, - сказал Саймон.

Я вытащила рубашку из брюк и стала расстегивать.

- Меня зовут Анита, а не сучка.

- А мне будто не один хрен?

Ладно, я пыталась быть вежливой.

Я отдала рубашку Двойке. Она пищала, но когда он сновапроверил меня, было тихо. Двойка аккуратно положил коробочку на землю,палку-щуп на нее сверху и начал рассматривать рубашку. Меньше чем через минутуон нашел проволочек с чуть утолщенной головкой, вшитый в воротник.

- Похоже на передатчик, возможно, маяк-наводчик.

Саймон бросил ему бронежилет Эдуарда:

- Вскрой и посмотри, что там.

Двойка вытащил из заднего кармана раскладной нож и раскрылего быстрым движением кисти. Сначала он, закрыв глаза, ощупал жилет руками,потом резанул. Это проводок был длиннее, с коробочкой на конце.

- Микрофон. Кому-то слышно все, что мы говорим.

- Сломай маяк.

Двойка раздавил маяк каблуком. Когда на крыльце осталсятолько металлический и пластиковый тонкий слой, он улыбнулся, будто сделалчто-то хорошее. В этом мужике чуть-чуть не хватало кирпичей до тонны. Забавно:все те, с кем меня знакомил Эдуард, обладали этим свойством.

- Кто там еще с тобой, Гробовщик? - спросил Саймон.

Эдуард снова надел шляпу. Без рубашки это было смешно, но ончувствовал себя вполне свободно. Если он и нервничал, догадаться об этом былоневозможно.

- Я тебя еще раз об этом спрошу по-хорошему, а на третий разуже по-хорошему не будет. - Он свел плечи, будто это ему должен был достатьсяудар. - Кто там на том конце провода? Кто?

Эдуард покачал головой.

Саймон кивнул.

Забияка двинул Эдуарда в спину, и, видно, сильно, потому чтоЭдуард упал на четвереньки. Какой-то выступ на прикладе прорезал кожу на спинедвумя полосками. Несколько секунд Эдуард так простоял, как оглушенный, потомвстал на ноги лицом к Саймону.

- Отвечай, Гробовщик.

Эдуард снова покачал головой. Он был готов к следующемуудару и покачнулся, но устоял. Появился еще один порез. Они были совершенно неопасны, но показывали, какова сила удара. К утру Эдуард будет в жутких синяках.

- Может, она знает, - сказал Микки.

- Я не знаю, кто это, - сказала я быстро и соврала, незадумываясь. - Эдуард сказал, что нам нужны будут люди. И нашел кого-то.

- И ты полезла в такую кашу, не зная, кто у тебя за спиной?Ты не кажешься такой дурой, - сказал Саймон.

- Эдуард за них поручился.

- И ты ему поверила?

Я кивнула.

- Доверила ему свою жизнь?

- Да.

Саймон поглядел на меня, потом на Эдуарда:

- Она твоя подружка?

Эдуард заморгал, и я поняла, что он ищет ответ, которыйбудет наименее болезненным по последствиям.

- Нет.

- Что-то я не верю ни ей, ни тебе, но если начать бить этусучку и она не сможет наложить чары, Райкер будет очень недоволен.

- А почему не заставить Гробовщика их вызвать? - спросилДвойка.

Все вроде как застыли, потом повернулись к нему.

- Как ты сказал? - переспросил Саймон.

- Если они нас слышат, пусть он им скажет подойти, поднявруки вверх - в таком смысле.