Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

Двойка намочил махровую салфетку и подал мне.

- Спасибо.

Я приложила ее к лицу и попыталась подумать. Двойка меня покане трогал. Нож отмывался возле умывальника, но очень скоро захочет в душ.

- Мне понравилась морда Ножа, когда ты его облевала. Этомиллион стоит.

Я приложила мокрую ткань к затылку. В голове лихорадочномелькали мысли о сумочке и ее содержимом. Но голос у меня был спокойный - очков мою пользу.

- Нож? Вроде персонажа из комиксов?

Он кивнул.

- Ага, убийца вампиров. Они оба ходили с ножами.

- И оба чернокожие, - добавила я.

- Ага.

Я глядела в его лицо, все еще не снимая с шеи салфетку,которую он мне так любезно подал. Попыталась что-то прочесть в этомблагожелательном, чуть мечтательном лице, но это было как читать мысли Эдуарда.Между строк я читать не умею.

- А мне казалось, что тот Нож на самом деле пользовалсядеревянными ножами и чем-то вроде арбалета.

Двойка пожал плечами:

- Либо ты храбрая, либо не веришь, что я тебя трону.

- Я верю, что ты меня тронешь, если захочешь.

- Значит, храбрая. - Он стоял, прислонившись к стене, играяпальцами на ремешке кобуры.

Мой черед настал пожимать плечами.

- Это есть, но не храбрость сейчас делает меня спокойной.

Он впервые посмотрел на меня с интересом:

- А что?

- После того как я видела, что было с Бекки и Питером,как-то меня не очень волнует, что будет со мной.

В дверь забарабанил Нож.

- У нас времени мало, а мне нужно в душ.

Мы с Двойкой оба вздрогнули, когда он застучал в дверь.Обменялись смущенными улыбками, потом он отпер дверь и выпихнул меня.

Нож пытался оттереть одежду в рукомойнике, но это непомогало. Он попытался пройти в душ, и Двойка встал у него на дороге.

- Райкеру не понравится, что ты полез в душ.

- Он мне велел отчиститься.

- Саймон велел стеречь ее вдвоем. А это не выйдет, если тыбудешь в душе.

Нож бросил на меня пренебрежительный взгляд:

- Саймон ее просто переоценил. Я не боюсь того, кого тошнитпри виде такой легкой пытки. А теперь уйди с дороги, Двойка.

Двойка отодвинулся, шагнул назад и в сторону. Нож прошелмимо, не сказав ни слова, и злость тащилась за ним шлейфом, как свободный плащ.Он шумно хлопнул за собой дверью.

Я подошла к умывальнику и снова намочила салфетку. Двойкасмотрел на меня в зеркало. Глаза его были все так же приветливы, но что-тозаползало в них иное. Такое, что обещало боль, как ветер несет запах дождя засекунды до того, как польет.

Я стала искать в сумочке.

- Где-то у меня тут был дыхательный спрей.

- Я мог бы запереть тебя с Ножом. Он отлично выглядитраздетым, а сейчас он не очень тобой доволен.

Рука моя сомкнулась на ручке со спрятанным лезвием.

- И ты действительно думаешь, что он настолько себяконтролирует, чтобы меня только изнасиловать, не причинив других повреждений?Ты сам сказал, он не очень мной доволен.

- Ты не спросила, откуда у меня кличка.

Слишком быстро для меня раскручивался разговор.

- Я думала, что какая-то карточная.

Он покачал головой. Я смотрела на него в зеркало. Он сталрасстегивать штаны. И стоял слишком далеко, чтобы меня тронуть или чтобы ямогла отбиваться. Оставалось только ждать, чтобы он подошел.

Он засунул руку в прореху и вытащил свой предмет плавнымотработанным движением. Он был велик, впечатлял даже обвисший и мягкий. Если быя не видела раньше у Бернардо, впечатление было бы сильнее. Конечно, нельзябыть уверенной на сто процентов, какой он будет большой при эрекции. Некоторыеедва меняют размер, другие вырастают сильно. Может, он тоже такой. Тут язаметила, что на этой штуке татуировка.

Мне пришлось обернуться и посмотреть, не доверяя зеркалу.

- А я что должна делать? Заорать от страха или попроситьпотрогать?

- А что тебе хочется сделать?

Я поняла, что мне трудно смотреть ему в лицо, а не на член,потому что он начал расти, и татуировка стала отчетливее.

- Охочую нельзя изнасиловать, так?

Он улыбнулся, будто этот подход уже работал с другимиженщинами. Действительно, не каждый день девушке достаются такие предложения.

- Если ты никому не расскажешь, я тоже не расскажу.

- Это два сердца у тебя... там?

Он улыбнулся шире.

- А больно не было?

- Сейчас будет больнее, - сказал Двойка.

Он двигался ко мне, медленно, чтобы я успела как следуетрассмотреть. Был у него вкус к театральщине, у этого Двойки. И я не хотела,чтобы еще с кем-нибудь, кроме меня, он этот вкус удовлетворял.

Я повернулась и оступилась - намеренно. Он меня подхватил,как уже сегодня подхватывал. Ручка оказалась у его груди, под грудиной, подуглом вверх. Я - охотник на вампиров. И если я что умею в жизни, так этонаходить сердце с первого удара.

Как только ручка уперлась, я нажала кнопку. Не было движениявверх, не было ощущения входящего лезвия - оно само сделало свою работу.

У Двойки вытаращились глаза, раскрылся рот, но ни звука недонеслось оттуда. Я дернула лезвие влево, вправо, чтобы он не мог набратьвоздуху и предупредить того, кто в душе.

Двойка стал сваливаться вниз по стене. Я его подхватила,осторожно положила на пол, радуясь, что мне досталась не такая громадина, какМикки. Его тушу труднее было бы опустить плавно. В душе все еще шумела вода -Нож, наверное, все равно не услышал бы стук падения тела, но лучшеперестраховаться, чем потом жалеть.

Двойка лежал на полу с торчащим из груди ножом, штанырасстегнуты, его тезка обнажен для взглядов мира. Очень у него грустный былвид, у мертвого. Если останется время, я застегну ему штаны, но сначала - Нож.

Сняв автомат с плеча Двойки, я закинула ремень себе наплечо. Проверила, как стоит предохранитель: снят. У переключателя было триположения, а не два, как у "узи". Я его поставила на самую высокуюполоску. Логика подсказывала, что таким образом будет выпущен максимум пуль заминимум времени. Еще я взяла запасной магазин Двойки. В магазине всего двадцатьпатронов. Обычно это много, но не сегодня. Во всем мире не хватило бы патронов,чтобы обезопасить меня на сегодня.

Запасные магазины автоматов и обоймы пистолетов я положила всумочку и надела ее лямки крест-накрест на грудь.