Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

нее «золотым веком»[72]. В исследуемый период такой проект реформ был выработан в ходе восстания кабошьенов 1413 г. в Париже: так называемый Кабошьенский ордонанс от 25 мая 1413 г. предусматривал глобальную Реформу всего государственного аппарата[73]. В его разработке принимали участие и отдельные чиновники Парламента. Однако в разделе, его касающемся (кстати, самом маленьком в сравнении с другими), мы не найдем ни одного пункта, который бы не составлял повседневной практики Парламента. С целью улучшения его работы провозглашались и запрет президентам уезжать во время сессий, и соблюдение строгой очередности дел от бальяжей и сенешальств страны, и разрешение продолжать работу во время каникул, и строгая секретность обсуждений[74].

Причина неэффективности предлагаемых проектов реформ, хотя и составленных не дилетантами, заключается в объективном противоречии, заложенном в отношении общества к королевскому суду. С одной стороны, подданные короля все чаще обращались в его суды со своими исками, с другой стороны, они не были готовы оплачивать эту процедуру и отказывались признавать ее необходимость[75]. Так, Парижский Парламент к началу XV в. стал заложником, как указывалось выше, фиксированного состава (100 человек), его скорее символической, но не продуманной численности. Другое бедствие Парламента также вырастало из его успехов: монополия Парламента как верховного суда королевства стала причиной нестабильного ритма и перебоев в его работе. Расширение судебной власти короля Франции исключало возможность быстрого и дешевого суда в рамках одной судебной палаты, да еще с фиксированным персоналом.

В целом, оценивая критику общества в адрес королевских чиновников, следует понимать, что нередко общественное мнение использует определенный набор штампов в оценке служителей власти, не имеющих прямого отношения к реальной действительности. К тому же, общество не едино, каждая группа имеет свои интересы, пристрастия и заблуждения. Более того, общество не может прямо критиковать короля, зачастую перенося свои претензии с личности монарха на его служителей, ибо чиновник, как олицетворение королевской власти, всегда на виду, он прикрывает собой законы системы и тем самым служит близкой мишенью для критики. И сместить чиновника всегда проще, чем изменить систему, а погасить брожение общества таким способом выгодно и королю, поэтому зачастую чиновников отдают на волю толпы, спасая власть. Считать общественную оценку чиновника объективным критерием его работы, по меньшей мере, неразумно[76].

В то же время, именно тот факт, что суд и его чиновники были в центре общественного внимания, не только свидетельствует о месте королевского суда в жизни общества, но и обеспечивало королевским судьям, в их числе и чиновникам Парижского Парламента, общественный вес и моральный престиж их службы[77]. Ради этого, в конечном счёте, и служат офицеры власти.

Глава II.

Парламентская корпорация: саморегулируемая система

Превращение парламентских чиновников в профессиональный слой служителей государства выразилось, в том числе, и в возможности самому Парламенту подбирать персонал института из компетентных и подходящих ему людей. Такой этап зрелости Парижского Парламента был достигнут к середине XIV в. и ознаменовался закреплением за парламентской корпорацией права участвовать в комплектовании кадров. И хотя в литературе принято считать выражением этой самостоятельности только практику выборов чиновников, на деле вся система отбора, утверждения и дальнейшего продвижения чиновников в Парламенте подчинялась строгим законам функционирования Парламента как института верховной судебной власти короля.

§ 1. Выборы, предписанные законом

На смену ежегодным наборам нового состава Парижского Парламента на каждую сессию в середине XIV в. пришла система кооптации, т. е. пополнения состава по мере освобождения должностей, в течение всей работы сессии. Это уже означало стабилизацию состава Парламента, а стимулом дальнейшего развития парламентской корпорации стали ордонансы об участии самого Парламента в подборе кадров[78]. Оформление этой системы традиционно связывается с практикой выборов чиновников.

Появление практики выборов чиновников королевской власти происходит под влиянием античной традиции, в частности идей Аристотеля о том, что выборы являются единственной гарантией отбора наиболее достойных людей[79]. В распространении этих идей активную роль сыграла сама верховная власть, заинтересованная в создании противовеса претензиям сеньориальной власти на ключевые должности и на контроль за их распределением. Не случайно король Карл V Мудрый, в чье правление оформилась эта практика, поручил Никола Орезму перевести труды Аристотеля на французский язык, дабы эти идеи получили наибольшее распространение в обществе[80].

В то же время не стоит забывать о глубоких традициях выборов, идущих еще от общины, дружинной организации, где сильны были начала коллективного решения важнейших вопросов[81]. Две наивысшие власти — Папа и император — были избираемыми. Престиж выборов повысился в обществе Франции в связи с избранием Филиппа Валуа королем в 1328 г. Наконец, общество знало различные формы выборов: например, управление городов осуществляли выборные муниципалитеты, сбор налогов контролировали выбранные от города люди, но главное — путем выборов определялись депутаты на собрания сословий королевства — провинциальные и Генеральные штаты.

Участие парламентских чиновников в формировании парламентского персонала способствовало повышению профессиональности верховного суда королевства. П. Виоле справедливо утверждает, что одно это участие доказывает вытеснение сеньориального элемента из аппарата власти, ибо в отборе чиновников определяющим было образование, профессиональный опыт и незапятнанное прошлое человека, а не преданность сеньору, пусть даже королю, не принадлежность к определенному слою[82].

Принцип отбора всех чиновников Парламента впервые был сформулирован в ордонансе от 8 апреля 1342 г., что наряду с другими статьями превратило его в общепризнанную дату рождения парламентской корпорации[83]. В статье 4 этого ордонанса предписывалось проверять кандидатов на образованность и знание латыни и французского языка. Статья 7 передала в ведение самого Парламента право регулировать численность и состав всех палат в пределах установленных норм, но с участием канцлера и членов Королевского совета. Для этого Парламент должен создавать комиссию из десяти своих чиновников-клириков и десяти мирян. Вскоре сеньориальный элемент в виде участия в отборе чиновников членов Королевского совета был окончательно вытеснен, и ордонанс от 11 марта 1345 г. передал выборы полностью во власть Парламента и канцлера[84]. Разумеется, право короля назначать чиновников своего аппарата не отменял ни один ордонанс, но для работы в суде недостаточно только личной преданности королю, — нужен опыт, нужны знания, и судить о них могут только сами профессионалы. Вот почему ордонанс 5 февраля 1389 г. делал существенное уточнение: отныне король не сможет назначить ни одного чиновника суда без совета и согласия канцлера и Парламента. При этом предлагалась следующая процедура: канцлер и Парламент представляют королю кандидата на вакантное место; если кандидатов несколько, «выбирается лучший»[85].

Однако не совсем ясно,