Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

– Письмо? – Бесси Берч покачала головой. – Нет, никакогописьма от тетушки я не получала. О чем она стала бы мне писать?

Пуаро предположил:

– Может, она хотела вас о чем-то известить?

– Тетушка была не из тех, кто любит писать. Ей ведь было ужепод семьдесят, а в молодости она особого образования не получила.

– Но читать и писать умела?

– Да, конечно. Но и до чтения не была большая охотница, хотявсе-таки уважала и «Ньюс ов зи уорлд», и «Санди компэниэн». А писать – это ейвсегда давалось с трудом. Если надо было что-то мне передать: чтобы мы к ней неприезжали или что она не приедет к нам, – она обычно звонила мистеру Бенсону –аптекарю по соседству – и передавала через него. Он в таких делах человеклюбезный, услужливый. Район один и тот же, так что звонок стоит всего двапенса. В Бродхинни на почте стоит телефонная будка.

Пуаро кивнул. Разумеется, два пенса – это меньше, чем два споловиной. В портрете миссис Макгинти, который он для себя уже нарисовал,бережливость и прижимистость выделялись довольно заметно. Да, деньги старушкалюбила.

Мягко, но настойчиво он продолжал:

– Но иногда тетя вам все-таки писала?

– Ну, открытки на Рождество.

– Может быть, в других частях Англии у нее были подруги,которым она писала?

– Про это не знаю. Была у нее золовка, но два года назад онаумерла, была еще такая миссис Бердлин – но и эту прибрал господь.

– Значит, если она кому-то писала, то, скорее всего, в ответна полученное письмо?

Бесси Берч снова засомневалась.

– Не представляю, кто мог бы ей написать… Впрочем, – лицо ееозарила догадка, – мы ведь забыли о властях.

Пуаро согласился – нынче послания от лиц, которых Бессиогульно окрестила «властями», были скорее правилом, нежели исключением.

– И пристают обычно со всякой ерундой, – развивала своюмысль миссис Берч. – То им какие-то бланки заполняй, то отвечай на нелепыевопросы, какие порядочным людям и задавать неприлично.

– Значит, миссис Макгинти могла получить какое-то посланиеот властей, на которое ей пришлось отвечать?

– Если бы она что-то такое и получила, она бы привезла этоДжо, чтобы он ей помог. Когда приходили такие бумажки, она, бедняжка, всегдастрашно волновалась, суетилась и без Джо ничего не решала.

– А не помните, среди ее личных вещей какие-нибудь письма были?

– Точно не скажу. Кажется, не было. Но вообще-то сначала всетам обшарила полиция. Только потом мне позволили запаковать ее вещи и забратьих.

– И что с ними стало?

– Вон стоит ее комод – добротное красное дерево, – наверхушкаф, кое-какая кухонная утварь, неплохая. Остальное мы продали – негдедержать.

– Я имел в виду ее личные вещи, – уточнил Пуаро. – Ну,скажем, щетки, гребни, фотографии, всякие безделушки, одежда…

– Ах, это. По правде говоря, я все это запаковала в чемодан,он так и стоит наверху. Не знаю, что со всем этим делать. Думала, одежду отнесупод Рождество на распродажу, да забыла. А идти на поклон к старьевщикам душа нележит – уж больно мерзкая публика.

– Простите, а вы не позволите мне ознакомиться с содержимымэтого чемодана?

– Отчего же, пожалуйста. Хотя едва ли вы там найдете что-тодля вас полезное. Ведь полиция его уже переворошила.

– Да, знаю. И все же…

Миссис Берч, не тратя лишних слов, отвела его в крохотнуюспальню, в которой, как понял Пуаро, хозяева понемногу портняжничали. Онавытащила из-под кровати чемодан и сказала:

– Вот, пожалуйста, а я, извините, побегу, а то, чегодоброго, жаркое подгорит.

Пуаро с благодарностью ее извинил, услышав, как онапротопала вниз по лестнице. Потом пододвинул чемодан поближе и открыл его.

Поприветствовать его выкатились нафталиновые шарики.

С чувством жалости он вытащил содержимое, красноречивооткрывавшее правду об умершей. Длинное черное пальто, изрядно поношенное. Двашерстяных свитера. Жакет и юбка. Чулки. Нижнего белья нет (не исключено, егоприпрятала для себя Бесси Берч). Две пары туфель, завернутых в газету. Гребеньи расческа, далеко не новые, но чистые. Выщербленное зеркало, посеребренноесзади. Фотография новобрачных в кожаной рамочке, если судить по туалетам,примерно тридцатилетней давности, – видимо, миссис Макгинти и ее муж. Двеоткрытки с видами города Маргита. Фарфоровая собачка. Вырезка из газеты –рецепт приготовления джема из овощной мякоти. Еще вырезка – сенсационнаястатейка о летающих тарелках. И еще одна – о пророчествах матери Шиптон. Библияи томик с молитвами.

Никаких дамских сумочек, никаких перчаток. Наверное, все этозабрала миссис Берч либо кому-нибудь отдала. Одежда, прикинул Пуаро, навернякатесновата для крепко сбитой Бесси. Миссис Макгинти была женщиной худосочной, отизбытка веса не страдала.

Он развернул одну пару обуви. Туфли были вполне приличногокачества, почти не изношены. На лапищу Бесси Берч нипочем не налезут.

Он уже собрался аккуратно их завернуть, но тут в глаза емубросились выходные данные газеты.

Это была «Санди компэниэн» от девятнадцатого ноября.

А двадцать второго ноября миссис Макгинти была убита.

Итак, эту газету она купила в последнее в своей жизнивоскресенье. Она лежала у нее в комнате, а уже потом Бесси Берч завернула в неететушкины манатки.

Воскресенье, девятнадцатое ноября. А в понедельник миссисМакгинти отправилась на почту и купила бутылочку чернил…

Вдруг она что-то вычитала в воскресной газете?

Он развернул другую пару обуви. Эти туфли были завернуты в«Ньюс ов зи уорлд» от того же числа.

Он разгладил обе газеты, отнес их к креслу и засел зачтение. И тут же сделал открытие. Какая-то заметка со страницы «Сандикомпэниэн» была вырезана. Прямоугольник на средней странице. Вырезки, которыеон нашел, были по площади явно меньше.

Он внимательно проглядел обе газеты, но ничего достойноговнимания больше не нашел. Снова завернул в них туфли и тщательно упаковал вчемодан.

Потом спустился вниз.

Миссис Берч суетилась на кухне.

– Ничего, конечно, не нашли?

– Увы, ничего. – Будто между прочим, он добавил: – Непопадалась ли вам в тетушкином кошельке или сумочке вырезка из газеты?