Игла и нить - Кэри Томас

Как-то раз, пока тетя была на работе, Анна вновь посетила Британскую библиотеку. Девочка долго плутала по ее коридорам в поисках какого-нибудь контрзаклинания. Она надеялась снова встретиться с Песахьей, но страж библиотеки не вынырнул из своих бумажных глубин. Анна вернулась домой с огромной охапкой книг. Она просмотрела их все, но лишь одна книга оказалась полезна девочке. Долгие ритуалы, зелья, заклятия – ничто из этого невозможно было сотворить в одиночку, но одна из книг все же подала Анне идею. Девочка не была уверена, что она сработает, но попытаться стоило.

В день концерта Анна чувствовала себя так, словно вот-вот развалится на куски.

Я готова, я готова. Я справлюсь.

За кулисами царило нервное оживление. Остальные участники концерта сновали мимо Анны туда-сюда: школьный хор, трио скрипачей, группа вокалистов, группа, настраивающая свои инструменты, – девочка же сидела на полу совершенно одна и пыталась унять дрожь в руках. Что, во имя Богини, я делаю?

Идея заклинания, что подала ей одна из библиотечных книг, была связана с магическим языком музыки – в книге вскользь упоминалось, что музыкальное произведение может стать заклинанием. Конкретные приемы не описывались, но предполагалось, что ведьма может сочинить свое собственное музыкальное заклинание – «наполненное хирой и усиленное магией» – и использовать его для любой цели. Анна понятия не имела, как добиться, чтобы ее музыка превратилась в заклинание, но она должна была попытаться. Сборный концерт подходил для этого эксперимента идеально – на нем обязаны были присутствовать все ученики, причем как девочки, так и мальчики из соседней школы.

Анна сочинила заклинание с помощью музыкальной книги Аттиса. Во время его исполнения она представляла себе, как слухи испаряются в воздухе, как мухи уносятся прочь чистыми ветрами, как закрываются рты, как замолкают телефоны. Мелодия сама собой появилась на страницах книги; нотный стан – как пучок нитей, ноты – как маленькие узелки тишины, завязанные на них. Все будут смеяться надо мной… Никто… И кем только она себя возомнила…

– Ты выступаешь последней, – сообщила ей одна из старост, глядя на планшет в своих руках. – Пианино уже установили на сцену. Где твои ноты? Тебе нужен помощник, который станет их переворачивать для тебя?

– Нет. Я буду играть не по нотам.

– Да мне без разницы. Главное – не облажайся.

Директор Конноти поднялся на сцену, чтобы объявить начало концерта. Что, если я забуду ноты? Что, если заклинание не сработает? Или все станет только хуже… Анна попыталась отбросить грустные мысли. Она должна была что-то предпринять.

Один за другим участники концерта выходили на сцену. Анна слышала, как слегка подвирает трио скрипачей, – здесь неверная нота, там нарушение ритма. Громкие аплодисменты. Шепот. В зале собралось много людей. Анна подумала о сидящих среди зрителей Эффи, Роуэн, Мэнди и Аттисе – попыталась себе представить выражение их лиц, когда она выйдет на сцену. Анне не хотелось, чтобы Аттис воображал, будто она делает это для него. Скорее наоборот – она делала это ему назло.

Когда ведущий назвал ее имя, Анна просто уставилась на него, не в силах пошевелиться.

– О боже, ты же не собираешься отказаться от выступления в последний момент? Я знал, что не надо было разрешать тебе выступать, Анна Никто.

Когда ведущий назвал ее одним из старых прозвищ, девочка почувствовала себя сильнее.

– Я готова. – С этими словами она поднялась с пола.

Анну всю трясло, а во рту было сухо, как в пустыне. Она молча стояла за кулисами, пока объявляли ее номер.

Девочка вышла на сцену. Свет софитов был ярким, но все же не настолько, чтобы Анна не смогла разглядеть лица учеников и учителей, сидящих в зале. Она села за пианино. Тишина перед выступлением стала самой громкой в ее жизни. Все ждали затаив дыхание, когда Анна начнет играть. Девочка поставила пальцы на клавиши, но дрожь все никак не унималась. Внезапно ее идеально продуманный план рухнул – что, если заклинание лишь распространит по школе темноту моей магии? И прокляты будут все ее ученики? Анна никак не могла вспомнить первую ноту своей мелодии. Впрочем, она и не хотела ее вспоминать.

Девочка сунула руку в карман и нащупала узел страха на своем наузе. Анна бросила взгляд за кулисы и увидела, что староста что-то говорит ей одними губами.

Я обязана что-то предпринять. Я должна попробовать…

Она вновь поставила пальцы на клавиши пианино. Анна не то что не ощущала магии в своем теле – она даже отдаленно не припоминала, что такое магия. Но тут девочка вспомнила о слухах: обезображенное пластикой лицо Оливии, отстраненная от занятий Коринн, обвитая руками директора Конноти Дарси, обвинения Дарси…

Анна начала играть.

Несколько простых нот, открытых и грубых, дребезжащих под ее пальцами, объединяющих тишину зала, постепенно набирающих силу и темп: мелодия, бесшумно плывущая по темному морю толпы, словно одинокий белый парус; пульсирующие минорные аккорды, повествующие о тоске, раскаянии, забвении.

Магия тихо рождалась внутри Анны и выходила на свет в промежутках между нотами. Девочка вплела ее в музыку и поняла, что мелодия отличается от той, которую она репетировала. Новая мелодия была какой-то болезненной на ощупь, словно пальцы Анны оставляли на клавишах маленькие следы крови… Вот она заперта в темном шкафу; вот она смотрит, как фотографию ее матери пожирает огонь в камине; вот она засыпает, держась за руки с Эффи; вот Аттис протягивает руку, чтобы коснуться ее шеи; вот он ломает пианино, разбрасывая белые клавиши, словно кости, по всей кузнице; вот на дне банки Анна замечает маленький белый ключ, который ей очень хотелось, но никак не удавалось заполучить; вот она видит перед собой дверь, которая вечно остается запертой.

Песня достигла своего апогея, мелодия взорвалась; ноты, связанные вместе, затягивались все туже и туже – секундная пауза – и очень тихая концовка, словно нежное предупреждение, повторяющееся снова и снова: стежок, другой, стежок, другой.

Анна закончила свое выступление.

В зале воцарилась гробовая тишина. Ни аплодисментов, ни ропота, ни даже шепота. Внезапно кто-то тихонько всхлипнул, затем кто-то захныкал, а после – кто-то громко высморкался. Анна поднялась и посмотрела в зал. Лица зрителей показались ей какими-то растерянными. Учителя в первом ряду плакали, слезы катились по их щекам, кто-то попытался вытереть их рукавом.

Мое заклинание сработало? Или я заразила всю школу своим проклятием?

Одна из учительниц, дрожа, уронила голову на руки. В зале раздались одинокие аплодисменты. Это был Аттис. Вскоре к нему присоединились и другие. Однако аплодисменты ни в коем случае не были бурными, скорее, они были испуганными и настороженными. Зрители хлопали в ладоши очень медленно. Анна максимально быстро покинула сцену. Староста с планшетом в руках сидела за кулисами и плакала. Девочка направилась к выходу из зала.