Боишься ли ты темноты? - Николай Пономарев

— Кажется, я засыпаю.

— Засыпай. А то будешь весь день варёный. Я-то утром отосплюсь, а тебе в школу.

— У нас в субботу всего три урока, — сообщил Ярослав, забираясь под одеяло. Наверное, стоило идти в спальню, но не хотелось, а Сергей Фёдорович не прогонял. Ярослав отвернулся к стене и почти мгновенно заснул.

Под утро Сергей всё-таки задремал сидя, положив локти на стол. Слишком много вчера произошло. В разговоре с Ярославом он никак не мог толком расслабиться. Всё боялся, что скажет что-то неосторожно, и мальчик перестанет ему доверять, замкнётся. Вот, солгал, что кого-то любит, что цель в жизни есть. А какая цель-то? День за днём проходит в мыслях, что делаешь что-то не то, не так. Взял, называется, ночную работу, чтобы кошмары не снились… Тут поработаешь, они средь бела дня мерещиться начнут. А уйти нельзя. Потому что кто знает, какой человек устроится на его место. Вдруг ещё одна Вера Ивановна? Что тогда будет с тем же Ярославом? Сергей то и дело ловил себя на мысли, что слишком много думает именно об этом мальчишке. А их тут ещё сорок восемь человек. Вон Вика одна чего стоит. Ходит мимо воспитательской, заглядывает, вздыхает. И ясно ведь, что не искренне — так, на прочность проверяет, а может поспорила, что новый воспитатель непременно ей заинтересуется. С неё станет. Вова с Лёшей странные люди: Вера Ивановна дала команду и они повели своего ровесника туда, где он умереть от страха мог. Разве это нормально? Неужели тут все такие? Лишь бы их не задело, а там хоть трава не расти?! А Ярослав? Он — такой? Он бы участвовал, если бы Вера Ивановна приказала кого-нибудь избить? Сергею очень хотелось быть уверенным, что нет, но он сомневался. У Ярослава есть страх, а значит, им можно управлять, играя на этом страхе. Страх может превратить человека в животное, ничего не соображающее и оттого покорное. Сергею было противно. И в то же время он вдруг ясно увидел выход — он должен быть здесь. Он должен принести этим детям что-то такое, чего не могли дать им другие воспитатели. Он должен их защитить. Может, в этом и обнаружится его собственная цель и смысл? Только вот хватит ли его на это? Ярослав спал беспокойно — то вскрикивая во сне, то резко переворачиваясь и скидывая одеяло, то забиваясь под него с головой. И Сергей подумал, что должен выдержать. Должен помочь. Не всем — так хотя бы кому-то. Может быть, даже всего лишь одному. Пусть один из них станет нормальным человеком. Дело того стоит…

К утру тучи разогнало ветром, и Сергея разбудил луч солнца. Он поднялся, распрямил затёкшие руки и посмотрел на диван. Ярослав ещё спал, глубоко дыша. Щёки у него раскраснелись, одеяло снова упало на пол. Сергей подошёл к мальчику, положил руку ему на лоб — так и есть, температура. Всё-таки простудился. А может, от нервов. Сергей потихоньку вышел на улицу — покурить до пересменки. Он чувствовал себя уставшим и думал, что, может быть, это и к лучшему, иначе он, увидев Веру Ивановну, мог наговорить ей такого, что его бы сразу уволили. Время на часах подходило к шести. На кухне уже переговаривались повара, зашедшие со служебного входа, дворник мёл дорожки. Начиналось новое утро. Скоро придут на смену воспитатели, потом встанут дети, будут сонно толпиться в умывалке, дремать за завтраком, собираться в школу…

Будить Ярослава не хотелось. Да и не было смысла: на уроки тому сегодня ходить не стоит, а медсестра с фельдшером приходят позже. Сергей прошёлся по корпусу, убедившись, что всё в порядке, и вернулся к себе.

Вера Ивановна появилась вовремя, и шаги её было слышно издалека. Сергей напрягся. Хотелось выйти и поругаться, но он сдерживал себя. Скандал ни к чему не приведёт. Через минуту она открыла дверь и поинтересовалась:

— Почему у Вас закрыто, Сергей Фёдорович? Вы в курсе, который час?

— А Вы в курсе, что я тоже воспитатель, а не подросток? — спросил Сергей. — Что же входите без стука?

Вера Ивановна поджала губы.

— Впрочем, и к подросткам иногда следует стучаться, — продолжил Сергей негромко. — Никому не нравятся люди, которые врываются, как паровоз. Что в дверь, что в душу.

— Вы что, — опешила Вера Ивановна, — лекции мне будете читать?

— Да нет, — вздохнул Сергей, — думаю, это бесполезно. Но мы с Вами коллеги и должны делиться опытом, своими соображениями по поводу детей. Разве не так?

Вера Ивановна молчала, зато вдруг проснулся Ярослав. Проснулся и в ужасе забился в угол дивана. Закрылся одеялом, как будто возводил между собой и Верой Ивановной стену.

— Ярослав, — как можно спокойнее сказал Сергей, — иди пока в спальню. Я подойду через пару минут.

Ярослав кивнул, не спуская глаз с Веры Ивановны, потом пробормотал ей что-то вроде “Здрасьте” и мгновенно исчез.

— Я ничего не понимаю! — заговорила Вера Ивановна, как только дверь за мальчиком закрылась. — Что воспитанник делает у Вас в комнате? Ночью? Вы с ума сошли? Вы представляете, что о Вас могут подумать?

— А что обо мне могут подумать? — усмехнулся Сергей. — То, что я вынужден откачивать детей от Вашего так называемого “педагогического влияния”? Чего Вы добиваетесь от Ярослава?

— Я? От него? — Вера Ивановна разозлилась. — Того же, чего ото всех! Дисциплины! И пока он не станет вести себя, как все, я буду его воспитывать! Потому что тут никому, кроме меня, ничего не надо!

— Зато Вам надо больше всех! — успел вставить Сергей.

— Да, я ответственно отношусь к работе, — прошипела Вера Ивановна. — И Вам советую поступать так же. А не хватать первого попавшегося ребёнка и потакать его капризам! Тем более что ему от этого будет только хуже.

— Почему? — удивился Сергей.

— Потому что Вы со своими методами тут долго не задержитесь. Месяц, два — и поминай, как звали, а ему ещё жить и жить. Среди нас, между прочим.

— Может, Ярославу повезёт, — сказал Сергей, — и он не будет жить рядом с Вами. Я собираюсь поехать к его бабушке, уговорить её взять мальчика к себе.

— Удачи, — скривилась Вера Ивановна, — только ничего у Вас не получится. Бабушка в преклонном возрасте. Ей такие нагрузки не к чему. А у Ярослава, если Вы не знаете, зимой был ушиб мозга. Он стоит на учёте у психиатра. Вы представляете себе, что такое психиатр?

— Догадываюсь.

— Ярослав не всегда может отвечать за свои действия. У него какие-то страхи, кошмары, видения, он разговаривает сам с собой не по-нашему… — Вера Ивановна с умным видом покивала головой. — А сейчас он ещё и становится агрессивным. Вот вчера мне наговорил такого! Вы понимаете, какое его ждёт будущее? Дурдом или колония. И с Вашим влиянием опасность усиливается. Не верите — спросите у медсестры Ксении Алексеевны. Она его возит каждый месяц к психиатру, она ему каждое утро даёт таблетки.

— Любому ребёнку, перенесшему травму головы, долго дают лекарства, — сказал Сергей. — Удар головой не делает человека подонком. А у Вас, простите, у самой что-то не в порядке…

Вера Ивановна глубоко вдохнула и чуть ли не по слогам произнесла: