Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

Билл, исчерпав запас своих аргументов, молча стиснул зубы: идея тащить в это пекло девушку, ставшую ему за полгода практически младшей сестрой, категорически не нравилась старпому «Кобры», однако оставлять ее на борту практически наверняка обреченного судна он в глубине души также не желал. Когда Эрнеста, закончив перевязку, еще раз внимательно взглянула ему в глаза и, поправив свой нехитрый арсенал: два пистолета, сабля и нож, заткнутый на всякий случай за голенище сапога – первой подошла к двери, он скрепя сердце кивнул:

– Только держись все время позади меня.

– За старшего останется мистер Стивенсон, – глядя мимо него на Винченсо, предложила утвердительно Эрнеста. Алигьери подумал, поджал губы и прищурился:

– Хорошо. Я сейчас скажу ему – и можем выдвигаться.

На палубе, стоя под полными ужаса взглядами матросов – те и впрямь смотрели на них троих, словно уже на покойников – пока Винченсо отдавал боцману последние распоряжения, Морено все–таки незаметно взяла Билла за руку и впервые честно спросила, чувствуя, как чужие грубые пальцы крепко сжимают ее ладонь:

– Как думаешь, есть хоть какой-то шанс, что мы выберемся отсюда живыми?

Катлер промолчал, разглядывая кряжистую громаду «Моржа» – его борт возвышался над «Коброй» по меньшей мере на восемь футов, а открытые орудийные порты не оставляли сомнений в том, что за всеми ними скрываются мощные орудия, готовые открыть огонь по цели. Едва ли Билл был тогда настроен сколько-нибудь оптимистичнее своего капитана, однако он все же нашел в себе силы ободряюще стиснуть своей лапищей тонкую ладонь девушки и заверить ее:

– Я не дам им сделать с тобой что-то дурное, Нэнси.

На «Морже» их сразу же встретил квартирмейстер Флинта – Эрнеста не знала тогда его имени, но этот высокий, улыбчивый и в целом приятный, за исключением всего одного недостатка, а именно отсутствующей ниже колена правой ноги, из–за чего ему приходилось опираться на костыль, человек почему-то сразу же остро не понравился ей – быть может, именно этой самой улыбкой.

– Проходите, пожалуйста, сэр, – вежливо обратился он к с трудом сохранявшему внешнее спокойствие Алигьери. – Капитан уже ожидает вас. Оружие, прошу прощения, придется оставить…

– Это еще с какой стати? – сцепив зубы от накатившей при подъеме на борт дурноты, хрипло и угрожающе поинтересовался Катлер; Эрнеста мгновенно предостерегающе положила ладонь ему на здоровое плечо.

– Спокойно, Билл, тише, не зли их, – еле слышно проговорила она и ослепительно улыбнулась вражескому квартирмейстеру: – Разумеется, мы так и поступим, мистер…

– Сильвер, мисс, Долговязый Джон Сильвер, – с такой же любезностью поспешил ответить тот. – Извините, что вам приходится так себя утруждать: сами понимаете, приказ капитана… – Наблюдая за тем, как трое не то гостей, не то заложников медленно расстаются с оружием – Эрнеста, которую обыскивали менее тщательно, нежели мужчин, предусмотрительно оставила нож при себе – Сильвер снова обратился к Винченсо: – Сэр, уверяю вас, это всего лишь меры предосторожности, вам и вашим спутникам ничего не угрожает. Капитан наш, увы, несколько переменился в последние годы – иногда на него находит такое настроение, что он желает поговорить с кем-нибудь – а, разумеется, нам, своим подчиненным, он раскрываться полагает неуместным…

– А с посторонними людьми для него, значит, откровенничать самое то? – буркнул Билл, сдирая с себя тяжелый пояс с пристегнутым к нему пистолетами и вручая его в руки хмурому высокому человеку, собиравшему их оружие – судя по повадке, далеко не последнему человеку в команде Флинта, а по настороженно блеснувшим на секунду при виде него глазам Сильвера – примерно равному ему если не по авторитету, то по должности. Эрнеста знала по рассказам отца, когда-то служившего прославленному капитану, что штурмана у Флинта не было – тот, обладая значительными познаниями в навигации, сам отлично умел рассчитывать курс. Следовательно, стоявший перед ними человек мог быть либо старшим помощником, либо боцманом, либо и тем и другим одновременно: во втором уверяли его широкие плечи и длинные мускулистые руки, быстро, ловко и довольно бесцеремонно ощупывавшие их троих в поисках спрятанного оружия, а также то, как беспрекословно давали ему дорогу и выполняли короткие распоряжения матросы; в первом же – внимательный, цепкий и крайне напряженный взгляд, нисколько не прояснявшийся, когда он смотрел на Сильвера или кого-то еще из команды. Что-то на этом судне было очень и уже довольно долго неладно, сразу же интуитивно заключила Эрнеста, пока одноногий квартирмейстер говорил на ухо Алигьери:

– Только, сэр, я вас должен предупредить… Если капитан захочет с вами выпить – не отказывайтесь, ни в чем с ним не спорьте, со всем соглашайтесь; а там, глядишь, он и сам вас отпустит. Заговаривается, правда, сильно – вечно ему повсюду мерещатся какие-то заговоры – так вы просто не перечьте ему, и все будет в порядке.

– Да поняли мы, поняли уже, – грубо перебил его Билл, здоровой рукой покрепче обнимая Эрнесту за пояс. – Показывай дорогу.

Капитанская каюта, вопреки обыкновениям, находилась не на юте, а в глубине трюма, так что прямого выхода из нее на верхнюю палубу не существовало: требовалось прежде через люк спуститься вниз, миновать длинную скрипучую лестницу, с которой Сильвер, несмотря на свое увечье, управлялся поразительно ловко, и пройти по короткому коридору, не освещенному даже скверным одиноким фонарем. Заканчивался этот самый коридор единственной дверью, на которую трое вновь прибывших сразу же воззрились с откровенной опаской.

– Капитан Флинт ожидает вас, – судя по голосу, снова вежливо улыбнулся Сильвер, прежде чем раствориться в окружающем их мраке. Билл поежился:

– Знаете, я, конечно, не трус, но что-то мне тут совсем не нравится. Нэнси, Ченси, держитесь-ка лучше позади меня.

– Я бы поспорил, кто из нас сейчас лучший защитник, – проворчал Алигьери, наклоняясь и ощупывая голенище своего правого сапога. Эрнеста усмехнулась, вспомнив о собственном припрятанном ноже – мысль о том, что она и ее друзья все же не полностью безоружны, была поразительно приятна.

– Хватит тут стоять, пошли, – на всякий случай шепотом предложила она и, все–таки на цыпочках подойдя к двери, осторожно взялась за скобу.

В каюте капитана Флинта царил почти такой же непроглядный мрак, как и в коридоре, так что разглядеть что-нибудь в первые несколько секунд не представлялось возможным; однако в воздухе витал настолько сильный запах табачного дыма, смешанного с явственно разившим от обитателя каюты перегаром, что Эрнеста непроизвольно зажмурилась, чтобы не так ело глаза. Одновременно с этим у нее за спиной послышался громкий звук хрустнувшего стекла, и Билл сдавленно чертыхнулся, видимо, наступив на валявшуюся на полу бутылку.

– А ну, стоять! Вы кто такие? Убирайтесь!.. – мгновенно хрипло рявкнул из темноты пропитой голос, сопровождаемый звуком воздетого курка. Морено, стоявшая впереди всех, инстинктивно отшатнулась и вскинула руки ладонями вперед:

– Подождите, сэр, не стреляйте! Мы же…