Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

– Айк-то ему чем не угодил? Так, дай-ка я глаз посмотрю. Сильно болит?

– Не… немного, синьора. Ай!..

– Ну-ка, не дергайся! Лучше сейчас пару минут потерпеть, чем потом ложкой гной из раны выковыривать, уж поверь – малоприятное ощущение… Говорила ведь тебе, надо быть осторожнее! Какого дьявола ты полез ему на глаза?

– Я… я старался не попасться, синьора, но там так получилось… меня мистер Хоу послал сказать, чтобы к нему на камбуз отправили в помощь двух человек, не то он отказывается готовить тех угрей, которых мы поймали… Угрей ведь очень долго чистить… ай!.. А когда я пришел в кубрик… мистер Морган еще был там.

– Об этом я уже как-то сама догадалась, – сквозь зубы проворчала Морено, шурша бинтами. – И он до сих пор здесь торчит?

– Я не знаю, синьора.

Эдвард отошел от двери, с трудом удерживаясь от того, чтобы не сломать что-нибудь вокруг себя. Рулевого Моргана он всегда недолюбливал, а в те моменты, когда вынужден был наблюдать за его методами поддержания дисциплины внутри команды, попросту ненавидел – и тот после приснопамятной позорной порки за драку принялся отвечать ему взаимностью. Однако с того момента и до сего дня они практически не сталкивались – по счастливому ли совпадению или по другой причине, Дойли не знал. В эту минуту им овладело лишь одно желание: разыскать ненавистного Моргана и превратить его злобное лицо в сплошную кровавую массу.

Он сам не помнил, как почти добрался до кубрика, когда чья-то легкая, но крепкая ладонь легла на его плечо со спины – Эдвард отмахнулся от нее, и сразу же оказался прижат спиной к стене: Эрнеста Морено, хотя и тяжело дыша от таких усилий, смогла удержать его на этом месте в первые несколько секунд и, отбиваясь от попыток высвободиться, потребовала низким, твердым шепотом:

– Тихо! Идите за мной. Так и знала, что это вы подслушивали…

– Я убью его прямо сейчас, и все это, наконец, закончится, – яростно возразил Эдвард: оттолкнуть мешающую девушку в полную силу ему мешали остатки дворянского воспитания, плотно засевшие в сознании, а потому вырваться ему было не в пример сложнее, чем ей – удержать его.

– Да, да, вот насчет убить – это с огромным удовольствием, – внезапно совершенно искренне и хищно кивнула та головой, разве что не облизнувшись при этом, как кошка, поймавшая мышь; Дойли на секунду отвлекся от своих мстительных размышлений, с удивлением осознав, что это родство их желаний – ложное или действительное, неважно – удивительно приятно для него.

Видимо, пораженный этим, он даже перестал сопротивляться, потому что Морено наконец выпустила его из своей хотя и смехотворной со стороны, но довольно крепкой на деле хватки, отступила на шаг и проговорила почти ласково, убеждающее:

– Мы непременно отомстим Моргану. Я тоже сыта по горло этой ситуацией – но давайте сделаем так, чтобы это было на пользу Карлито. Он, как–никак, наиболее пострадавшая сторона в этом деле. Идемте, – легонько похлопав его по плечу, прибавила она и внезапно совершенно серьезно и оттого даже не обидно попросила: – И завязывайте вы уже с этими своими армейскими привычками решать все проблемы рукоприкладством! Поверьте, вы тут далеко не единственный, кто мечтает хорошенько отметелить Моргана, но хороший пират должен уметь думать головой, а не этим вашим раздутым чувством того, что вы называете честью и достоинством…

– Честь тут совершенно ни при чем, этот человек просто переходит все возможные границы, – уже сдаваясь, хрипло возмутился Эдвард, но Эрнеста лишь заговорщически усмехнулась:

– Вот и напомним ему об этих границах. А заодно подробно объясним, что для нас значат его желания и каково его место на этом судне. Ну-ка, Карлито, – распахивая дверь в свою каюту и пододвигая Эдварду второй из двух имеющихся стульев, а сама удобно устраиваясь на широкой крышке сундука, распорядилась она, – расскажи мистеру Дойли, с чем ты приходил ко мне первоначально. До того, как я полезла к тебе с этими бинтами, мазями и прочей богомерзкой пакостью, –

Морено непринужденно улыбнулась, хотя взгляд у нее уже был обычный, цепкий и серьезный, как бы предупреждавший Эдварда, что далее следует слушать внимательно. Карлито помялся, однако последние два месяца уже приучили его, что спорить с «мисс штурман» бесполезно, поэтому в конце концов он ответил:

– Я просил… просил вас, синьора, взять меня собой в числе тех людей, которые отправятся с нами на берег.

– Джек хочет, чтобы мы пробыли на Тольяре как можно меньше времени – у него не слишком хорошие отношения со многими представителями местной… власти, – скупо пояснила обстановку для Эдварда девушка. – Поэтому мы пристанем к берегу завтра ночью, быстро закупим необходимое продовольствие и оружие, пополним запасы пресной воды а утром уже должны покинуть порт. Соответственно, на берег сойдут только те, кто будет помогать грузить все это на борт.

– Я отлучусь всего на полчаса, синьора, этого даже никто не заметит!.. – заверил ее Карлито прерывающимся от волнения голосом. В сочетании с действительно здорово подбитым правым глазом, рассеченными бровью и щекой, а также тремя перебинтованными пальцами на левой руке, вид у него был настолько жалкий, что Дойли снова ощутил приступ жгучей злости. Кое-как сдержавшись, он выговорил со спокойным лицом:

– Почему тебе так нужно попасть на берег?

– У меня там семья, – еле слышно ответил мальчишка, будто разом признаваясь во всех смертных грехах. – Мать и две младших сестренки…

– Ты же, помнится, говорил что сирота? – не вполне уверенно усомнился Эдвард – он и вправду скверно помнил обстоятельства приема мальчишки на судно почти одновременно с ним самим. Карлито сжался:

– Это я… так сказал, чтобы в команду взяли. Капитан Рэдфорд и так был очень добр, что разрешил мне…

– На суда при прочих равных обычно стараются брать ребят без семьи, – снова вмешалась Морено. Дойли стиснул зубы:

– И ты хочешь с ними повидаться?

– Не только! – с жаром возразил мальчишка и сразу же снова сник: – Они очень бедно живут. Я поэтому и сбежал из дому год назад – хотел заработать денег и помочь матери. Я откладывал…

– Было бы из чего откладывать, – негромко проворчала Эрнеста, глядя на него с нескрываемым сочувствием. – Будто я не знаю, сколько ты получаешь – сама тебе долю выплачиваю с каждой добычи…

– Ничего, – неожиданно даже для самого себя вмешался Эдвард. – У меня есть кое-какие сбережения. Завтра вместе сойдем на берег и навестим твою семью. Помнишь, где они живут?

– Конечно, синьор! – мальчик едва не подпрыгнул до потолка от радости. Морено, все еще невесело рассматривавшая его, кивнула:

– Ладно, Карлито. Иди к остальным, особенно не трепись про завтрашний день, веди себя тихо. Надеюсь, Морган до самого Тольяра не вылезет больше с «Морского льва»… Да, еще кое–что, – она поджала губы, что-то обдумывая, и велела негромко: – Собери-ка свои пожитки до завтра, только чтобы никто не видел. К вечеру будь готов, возьмем тебя с собой на берег.