Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

Но не это больше всего ужаснуло Томаса Смита, моряка без памяти, ни разу в своей нынешней странноватой, полубезумной, как и все, что его окружало, жизни не поставившего под сомнение ни один поступок своего могущественного работодателя. Когда эта маленькая процессия проходила мимо того дома, за которым он скрывался, один из матросов сильнее нужного толкнул женщину; она пошатнулась и упала бы, не подхвати ее в тоже мгновение второй с чуть слышным ругательством – и в этот момент из–под грязного платка, закрывавшего всю ее голову, вывалилась и так и осталась висеть свалявшаяся, ужасающе грязная, с проседью, похожая теперь скорее на тускло-каштановую, но прежде, несомненно, бывшая ярко–рыжей кудрявая прядь волос.

– На самом деле, я тоже не очень много знаю об этом мистере Рочестере, – почти сразу же сменив гнев на милость, с извиняющейся улыбкой сообщила Эрнеста. Дойли поднял брови:

– Вы сказали, наш капитан раньше служил у него?

– Ага, еще когда ушел от отца и переманил на свою сторону команду «Попутного ветра». Мистер Рочестер тогда только-только начал свое дело… помните ту мутную историю с распадом Ост–Индской Британской компании? Вроде как именно там он сколотил свой капитал, хотя мне доводилось слышать и другую версию… – задумчиво проговорила Эрнеста, постукивая карандашом по переплету судового журнала, в который она вносила данные о корректировке курса. Эдвард покачал головой:

– Мне доводилось встречаться с этим человеком пару раз. Крайне неприятный и совершенно беспринципный субъект, однако я не думал, что он окажется как-то связан с пиратами.

– Если то, что я о нем слышала, правда, то это далеко не самое любопытное его знакомство, – холодно возразила девушка.

– Вы имеете в виду?..

– Говорят, он раньше сотрудничал с испанцами. Добывал для них информацию в годы войны за очень неплохие деньги, – Морено покрутила в пальцах карандаш. – Якобы, накопив достаточно, он оборвал все старые связи и с головой ушел в мирную торговлю, но как знать наверняка? В таком деле нельзя полностью замести следы.

– И этот человек преследовал нас всего пару часов назад?! – с трудом переводя дыхание, спросил Эдвард – ему как никогда хотелось выплеснуть свою ярость если не ударом, то хотя бы криком. – Что произошло между ним и Джеком?

– Не знаю, – твердо отрезала Эрнеста. Мужчина прищурился с сомнением:

– Не знаете или не хотите говорить?

– Не знаю и не хочу знать! Джек мой друг, а я не привыкла болтать о секретах своих друзей, – на секунду Морено, казалось, взглянула на него с самой настоящей ненавистью, но почти сразу же взяла себя в руки: – Я хорошо знаю нашего капитана. Если бы нам грозила настоящая опасность, он не стал бы скрывать это – по крайней мере, от меня.

– Вы так в этом уверены? По–моему, у него слишком много тайн от нас, – с усталым смешком поинтересовался Дойли и добавил чуть тише: – Полагаете, мы сбили их со следа?

– Думаю, да, – более чем уверенно отозвалась девушка, поднимая голову и зорко осматривая чистую линию горизонта за кормой. – У мистера Рочестера в основном английские и голландские суда, они мельче, маневреннее и, что существенно, быстрее наших. При таком ветре, заметь они нас и реши преследовать, это уже, скорее всего, было бы очевидно.

– Значит, они нас отпустили? – с явной насмешкой поднял брови Дойли.

– Или просто не разглядели издалека. Слава Богу, Джек предпочитает ходить в море под нейтральным флагом, – с присущей всем пиратам в подобных делах рассудительной беспечностью ответила девушка. И даже Эдвард, уже неплохо изучивший ее за прошедшие несколько месяцев, не смог бы предположить, сколь тяжелые и неприятные думы скрываются за этой небрежно–спокойной усмешкой.

Покончив с корректировкой маршрута, Эрнеста отправилась к капитану, против обыкновения не взяв с собой Дойли – тот, даже став старшим канониром, предпочел не оставлять символические обязанности подштурмана, которые в том числе включали представление готовых расчетов Рэдфорду – а помимо того улучив момент, когда тот остался в своей каюте совершенно один. Сам Джек также повел себя странно: обычно доверяя своей верной и знающей дело помощнице настолько, что лишь бегло пробегал глазами поданные ею бумаги, на сей раз он долго и внимательно рассматривал тонкую линию маршрута, пролегавшую на карте, тщательно изучил расчеты Эрнесты, пару раз даже попросив объяснений, и лишь затем согласно кивнул:

– Можешь оставить здесь. Я сам отдам Айку необходимые распоряжения.

– Очень жаль, – зорко следя за ним своими пронзительными глазами, проговорила Морено. Взгляд ее мгновенно стал еще жестче прежнего, тонкие темные пальцы предупредительно сжались поверх свернутых в трубочку листов – не настолько сильно, чтобы смять их в один бесформенный ком, но до этого явно оставалось немного. – Очень жаль, что ты против того, чтобы я даже просто говорила с рулевым. Очевидно, потому что опасаешься вопросов, которые он может мне задать, а я даже не знаю, что ему отвечать…

– А почему он должен что-то спрашивать? – резко парировал Рэдфорд. – Даже если и будет – ты вовсе не обязана сообщать ему все.

– Но обязана знать, что происходит! – Эрнеста нервно вскочила со своего места и уперлась ладонями в стол, глядя на капитана сверху вниз. – Мистер Дойли пятнадцать минут назад говорил о том, что у тебя слишком много тайн ото всех нас. Я сказала, что не стану это обсуждать, а теперь уже не уверена, что поступила правильно! Ты ни с того ни с сего решаешь кардинально поменять курс, не говоря никому ни слова, хотя через пару недель это и так станет ясно, как Божий день; ты ни словом не обмолвился мне о том, что у нас, возможно, на хвосте сам Джеймс Рочестер и его цепные псы; и ты, черт тебя возьми, отказываешься говорить мне конечную точку пути и требуешь прокладывать маршрут вслепую, по кусочкам, до того места, которое укажешь опять–таки ты один! – она яростно швырнула на стол бумаги и ткнула в них пальцем. – С меня довольно, Джек. Или ты объясняешь мне, что происходит, или…

– Или что? Ты пойдешь и выложишь команде все свои сомнения?

– Я откажусь рассчитывать курс дальше нынешних координат, если ты не скажешь мне его конечную точку, – твердо отчеканила Эрнеста. – Посмотрим, как ты заговоришь, оказавшись в открытом море без штурмана и необходимых запасов питьевой воды!

Рэдфорд откинулся назад в своем кресле, приглашающим жестом указав на карту. Глаза его, такие же черные, как у девушки, сверкнули редко появлявшимися в глубине их зрачком опасными искорками – наследием рода матери–индианки:

– Ты же лучший штурман Карибского моря. Вот и предположи сама, куда мы направляемся, к чему спрашивать меня?

– Я с тобой в эти игры играть не собираюсь, Джек, – отрицательно покачала головой Эрнеста. – И гадать, в какой из десятков портов на том побережье мы зайдем, тоже не намерена. Тебе придется сказать мне все самому.

Несколько секунд Рэдфорд колебался, затем поднес слегка подрагивавшую ладонь ко лбу – солнце било ему в глаза, а теперь вся верхняя половина лица его оказалась скрыта густой бархатной тенью: