Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

теплыми вещами — этой ночью обещали первые серьезные заморозки. — Смотри: во-первых, тот недомерок Вадим, которого к тебе подослали. С этим не поспоришь, я за ним следил. Он на побегушках у Госпожи — факт. Я видел, как он свободно зашел в Ковен и остался там явно не как клиент.

Майя открыла рот, чтобы возразить, но промолчала.

— Этот же громила ходил к депутату — тому, со Ржевки. Млечину — или как его там. И не просто ходил, он ездил с ним в машине — то есть это охранник или доверенное лицо. И сегодня я видел его в холле больницы — опять рядом с Млечиным. А живет депутат — не поверишь где: там же, где укусили Игоря. Буквально на соседней улице. Думаю, Госпожа приказала Вадиму заманить туда любого оборотня, а потом его выпустить — депутат, может, и не в курсе, что его охранник служит двум господам.

— Допустим… — Майя слабо кивнула.

— И именно этот депутат по наводке недомерка затеял облаву на оборотней. Тоже факт, я по дороге в новостях посмотрел, чем облава закончилась. Закончилась ничем, но там снова мелькал Млечин, он добился финансирования. Мне люди из деревни так и говорили, что им Млечин помог. Значит, к больнице журналистов и омбудсменов согнал тоже он.

— Кто он?

— Да лысый же! — недовольно фыркнул Туомас. — Сказал, что он помощник депутата или как-то так. И самого депутата даже привез. А лысый делает то, что велит Госпожа.

Майя снова открыла рот, помолчала, но потом все-таки задала вопрос:

— И ты в этом уверен?

— В чем? — удивился Туомас. — Что это она им командует? А что, может быть наоборот?

Он невесело усмехнулся:

— Ее девицы меня чуть с ума не свели. Если уж выбирать, кто кем управляет, то я ставлю на Госпожу.

— Ясно.

Воцарилась тишина, которую прорезал звук застегиваемой молнии. Туомас опустил сумку на пол и поставил рюкзак на стул. По привычке засунул руку, проверяя днище, перед тем как положить ноутбук, — и вытащил книгу Найджела.

— Жаль, так и не добился от Дарьи ответа, почему он уехал… Теперь уже не узнаю. Наверное, хорошо, что он не увидел, во что превратилась созданная им Стая. Явно не так он представлял…

— Он уехал, потому что тетя его бросила, — прервала его Майя.

— Что?!

— Узнав, что смертельно больна, тетя решила с ним порвать. И… там случилось что-то нехорошее. С ним и не только. Она никогда мне не рассказывала. Но после этого Найджел уехал, а Дарья осталась за главную.

Туомас опустился на стул. Такая версия казалась ему дикой… но многое объясняла. Возможно, он бы добился от Романа подробностей, знай об этом раньше.

— А когда он писал книгу?

— Не знаю. Может быть, еще здесь. Может быть, нет.

— В книге он сначала говорит, что надо искать своих… а потом, ближе к финалу, утверждает совсем другое — что близость других оборотней опасна, ведь обывателям проще заметить какие-то странности в поведении группы людей, чем у одного. И советует никому не доверять.

— Возможно, он дописал ее уже в Финляндии.

Туомас кивнул. Будь Найджел жив, он, возможно, никогда бы не доехал до Питера. Да, так будет правильно. Помедлив, он стащил с шеи амулет и протянул ведьме.

— Что… Зачем это?

— Это не моя вещь. Я нашел ее вместе с письмом, которое твоя тетя написала Найджелу. Не знаю, может быть, он хранил вместе все, что было дорого, или, может быть, Анфиса прислала этот амулет — но это не мое. Все это время амулет помогал мне… вроде бы. Иногда. А иногда нет. И я никак не мог понять, как он работает и что с ним делать. Он вроде предупреждал о чем-то, но я внезапно понял, что совершенно не умею с ним обращаться. Ношу как безделушку. Поэтому решил отдать тебе — возможно, в нем какие-то чары, и ты сможешь разобраться. В любом случае он не для меня.

Майя нерешительно взяла из его пальцев потемневшую, гладкую витую нить с костяным волчьим профилем. Потом села рядом и впервые за вечер посмотрела ему в глаза.

— Ты не должен бежать. — Ведьма читала мысли Туомаса словно открытую книгу. — Ты ведь собираешься так, чтобы подхватить вещи и сразу на вокзал, я вижу. Хоть попрощаться планируешь? Они не должны победить, кто бы за этим ни стоял. Но если ты сбежишь — это будет их победа. Снова.

— Это ты мне говоришь? Ты остаешься в Ковене, который отнял у тебя все. Наказал за милосердие. Ты… — Туомас оглянулся, проверяя, не забыл ли чего.

Да что он мог забыть? Явился ни с чем, ни с чем и уходит.

— Я не уверена, что остаюсь в Ковене. — Майя вытащила руки из карманов передника.

В них она сжимала свой гримуар — тоненькую, едва начатую тетрадку.

— Я выплачу все долги и уйду, они уже не смогут удержать меня. Я сильнее — ты сам убедил меня в этом. Я многому научилась… проживу как-нибудь без них.

В ее голосе слышалось что-то новое. Туомас пристально посмотрел в серые глаза, ища подсказки, но ведьма молчала.

— Ты молодец. — Туомас поднялся, застегивая рюкзак. — Но от меня тебе будут одни неприятности. Завтра крематорий, еще одна ночь в лесу — и я поеду. У меня будет четыре недели, чтобы забраться в такую глушь, где я больше никому не причиню вреда. Ни как оборотень, ни как человек.

— Том…

— Прости. Я принял решение.

Когда Туомас пришел в себя — голый, грязный и покрытый частичками прелого мха в тех местах, где меньше всего в этом нуждался, — его встретили удушливый туман, застрявший на ветках сосен, и, конечно, дождь. Если бы не мысли об Игоре и скором отъезде, Туомас мог бы гордиться собой: ему удалось удержаться в сознании несколько часов, с перерывом на два превращения и сон. Подвешенная на ветке сумка нашлась неподалеку — Туомас сосредоточил все усилия на пока еще слабой, но власти над волком, чтобы не удаляться от выбранного места. Из оставшихся денег он планировал купить собачий трекер и каким-то образом совместить с телефоном. Но эксперименты могли подождать.

По пути до станции Туомас успел основательно промокнуть и дрожал все полтора часа, пока поезд не спеша тащился мимо бесконечных рядов обнаженных деревьев, поломанных ветром сучьев и разбухших, будто пластилиновых, сельских дорог, изъеденных колесами тракторов. Забежав у метро в магазин, он купил не самый дешевый коньяк, стараясь не думать, насколько паленым тот окажется в действительности. Майя еще спала, когда он добрался до дома, и к