Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

— Не-а, — честно ответила Рената.

Касенька склонила голову, жалобно вздохнула и выглянула в коридор. В столовую вошёл Антон Чипиров. Сестра сдержанно ему улыбнулась, пожелала что-то сказать, но промолчала. Друзья обнялись, и Рената бросилась в объяснения:

— Славно, что я застала тебя до церкви. Соскучилась. Давай чаю попьём, я тебе нажалуюсь на всё, что бесит, а потом отпущу на служение. Мне так тоскливо всё утро одной. Хочешь, загляну к вам на репетицию, твой тенор послушаю. Как у тебя с той сложной партией? Вытягиваешь?

Антон сложил губы в скупой неискренней улыбке и покосился на Кассандру:

— Посмотрим. Загадывать не будем. Давай с чая начнём. Кася, ты свежий налила или вчерашний? Рената, дай кружку, я вылью, новый заварю.

— Этот сегодняшний! — спохватилась Касенька, но старший брат уже успел опустошить чашки и споласкивал заварочный чайник.

— Иди одевайся, я поухаживаю за гостьей, — Тоша выдавил скупую улыбку и кивнул на их с Касей спальню. Туда молчаливая сестра и удалилась, поджав губы.

— Церковь прогуливаешь? — Рената хотела пошутить, но тут поняла, что своей шуткой дала под дых всей семье Чипировых. — Ты чего это?

Юноша повернулся к подруге:

— Дедушка совсем плох. Захворал. Пока семья репетирует, я с ним дома побуду.

— Врёшь, — шепнула Рената. — Ты не хочешь идти. Рассказывай.

— Давай не будем об этом. Я, кстати, фигурку из дерева докрасил. Хочешь, покажу?

— Не увиливай, — Рената сдвинула хмурые брови. Тоша бросил взгляд на дверь комнаты, где переодевалась Касенька, и нагнулся к гостье:

— Мне кажется, церковь — это не моё, — осторожно начал он. — Эти многочисленные обряды, пение, служения… Я так устал. Отец ожидает, что я посвящу церкви всю жизнь. Зря я тебе об этом рассказываю.

— Я думала, вы такая счастливая семья, — Рената захлопала глазами.

— Мы счастливая семья, — улыбнулся Антон, — просто у нас не всегда совпадают взгляды.

— Это нормально. Главное, доверять и слушать.

Чипиров оглядел пустой коридор, нагнулся к подруге и осторожно зашептал:

— Родители даже не знают, что я нашёл подработку. И планирую поступать в медицинский институт. С экзаменами проблем не будет, я смогу перевестись сразу на второй курс. Я уже и документы подготовил для подачи.

Рената раскрыла рот от удивления.

— Я думала, ты всё маме рассказываешь!

— Они слишком пекутся обо мне, — Антон покачал головой. — Хочется почувствовать свободу. Хоть какую-то самостоятельность.

У Ренаты зазвонил телефон. Она с опаской поднесла трубку к уху: номер был незнакомый.

— Алё? Кхм, да. А кто это? — Девушка удивлённо посмотрела на Антона. — Аня? Откуда у тебя мой номер?

Чипиров взволнованно посмотрел на Ренату. Та сразу включила громкую связь, и из динамика послышались отрывистые всхлипывания.

— Прости, что я тебе звоню. Я знаю, что ты на меня зла после того, что произошло, но мне нужно сказать тебе…

— Это обязательно? — утомлённо поинтересовалась Рената, готовясь к очередному гадкому потрясению.

— Да. Извини, это не займёт много времени. Ты же в курсе, что наша свадьба отменилась?

Рената не захотела отвечать.

— Я просто должна сказать, — продолжила Ангарская, — что Денис не виноват. Он любит тебя. Он согласился жениться на мне, думая, что недостоин большего. Но на твоём месте я бы дала ему шанс.

— Спасибо, твои слова в корне поменяли моё отношение к этому изменщику, — саркастично выпалила Рената. — Нам не о чем разговаривать, у нас не находится общих тем. Мне неинтересно слушать про его бывших шлюх, а ему неинтересно слушать, что́ я о них думаю.

Пауза. Всхлипывания. Какие-то шорохи.

— Он до сих пор тебя любит, Рената. И я уверена, что, как только наши родители переменили решение, он сразу пошёл к тебе мириться, ведь так? — Ренате стало ещё больнее. После отклонённого ночного звонка он исчез. Уже несколько месяцев от него не приходило ни весточки. — Тебе стоит простить его. Я бы простила.

— А тебе не всё равно? Мы с тобой что, подруги? Зачем ты мне звонишь? Я же знаю, что тебе наплевать. И мне на тебя наплевать. Я вас обоих ненавижу.

Антон умоляюще посмотрел на Ренату. По его немой просьбе девушка глубоко вдохнула, выдохнула, немного остыла.

— Нет, мне не наплевать, Рената, — горестно ответила Аня. — Я всё ещё верю в любовь. И тебе советую верить. Вы не представляете, как вам обоим повезло найти друг друга. Недостатки и тёмные истории есть у всех, а любовь — явление настолько редкое, что… — Она снова заплакала, и Рената с Антоном никак не могли понять, почему, пока не прозвучали следующие слова: — Мне пришлось отчислиться из университета. Завтра выйду замуж по расчёту. Уезжаю в Испанию, буду нежиться на берегу моря. Папа решил: не Хассан, так кто-нибудь другой, да побогаче. Правильно делаешь, что не торопишься с поздравлениями. Он вдвое старше меня, плешивый, картавит. Изо рта у него пахнет гнилой старостью. Но самое ужасное то, что скоро я привыкну и смирюсь. Привычка — это худшее, что может случиться с человеком. Гони её прочь, Ренатка, не надо тебе учиться жить без него. Не надо!

Ангарская издала безысходный стон и сама повесила трубку. Рената плохо понимала, что ей следует чувствовать после столь сумбурного диалога. Душа выворачивалась наизнанку и ныла от боли. Антон не знал, как утешить лучшую подругу, поэтому предложил беспроигрышный вариант:

— Может, теперь улун заварим?

— Да, конечно! — заулыбалась Рената, вмиг позабыв о грусти. Она была счастлива отвлечься на что-то другое, побочное, лишь бы снова не погружаться с головой в тоску по прошлому. Слова Ани она решила пропустить мимо ушей и больше к ним не возвращаться.

Антон достал спички и принялся зажигать газовую плиту. Рената обожала этот процесс, уже предвкушая дивный уютный завтрак. От одного звука чирканья ей стало намного легче и спокойнее. Антон поставил чайник и открыл знаменитый шкаф Чипировых: деревянные полки, выкрашенные в весенний зелёный цвет, были уставлены самыми разнообразными видами листового чая; пакетированного они не держали. Это, пожалуй, было то немногое, на чём Чипировы никогда не экономили, — чай, сливочное масло и помощь другим людям.

— Антон, давай встречаться?

Внезапный вопрос огорошил его. Юноша сглотнул и печально посмотрел на Ренату:

— Думаешь, это будет правильно?

Она пожала плечами.

— Это спасёт нас обоих. Нам будет хорошо вместе, это я точно знаю. Никакого предательства, ни обид, ни ссор, ни тьмы. Ты мой лучший и самый преданный друг, я буду о тебе заботиться, а ты обо мне. Что скажешь?

— Честно говоря, я тоже думал об этом, — виновато кивнул Антон, — извини меня за такие мысли. Но я пришёл к выводу, что не стоит совершать поступки,