Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

я вообще молчу. Сколько ещё первых шагов он должен сделать? Да и потом, чья бы корова мычала! Упустил Ренату по глупости, а теперь советы раздаёт. Почему ты сдался?

Разозлённый первенец топнул ногой:

— Я не сдался! Я сегодня же ей позвоню.

— Звонками ничего не исправишь, не надо было уходить от неё к Ангарской, — поддержал Элайджа. Сестра атаковала и его:

— А ты ничем не лучше. Когда мама с папой узна́ют, что ты сделал Касе предложение? Они даже не в курсе, что вы переписываетесь.

— Не начинай, — протянул угнетённый герой-любовник. Старший победно хлопнул в ладоши:

— Мы сейчас только время теряем. Надо действовать. Я возвращаю Ренату и мирю папу с Артемием Викторовичем. Али, ты рассказываешь родителям про Кассандру. Тейзис, ты миришься с Антоном. Даю нам три дня.

— Трёх дней мало! — воскликнула Тая.

— Давай хотя бы неделю, — согласился Элайджа.

— Неделю так неделю. Решено.

***

Денис звонил Ренате сотню раз за вечер. Всю ночь она не спала, сидя в гостиной с телефоном в руке, не смея отклонить вызов. Когда юноша решил позвонить в последний раз, уже под утро, она не выдержала и взяла трубку после третьей вибрации. Денис не ожидал ответа. Ошеломлённый, он вжался ухом в экран телефона и прислушался к её дыханию, а она прислушивалась к его. Её сердце забилось, она громко всхлипнула и зажала рот ладонью. Денис, услышав отчаянный плач, сбивчиво зашептал:

— Рената! Я люблю тебя. Я тебя недостоин. Пожалуйста, будь счастлива. Я тебя оставлю, если ты прикажешь. Только прикажи. Рената. Рената.

Девушка замотала головой и, чтобы не ляпнуть лишнего в приступе минутной слабости, повесила трубку и добавила номер в чёрный список.

***

Тае Субботе тоже пришлось нелегко. Застать Антона дома оказалось трудновыполнимой задачей: всю неделю, как назло, Чипировы были заняты репетициями. Ей пришлось позвонить Тошиной сестре.

— Кась, это Тейзис. Не подскажешь, когда можно будет прийти к вам в гости? Мне нужно поговорить с Антоном.

Касенька замялась:

— Домой пока не стоит. Бабушка Кася в последнее время так серчает, так серчает… И дедушка Семён всё хуже себя чувствует с каждым днём. Может, ты заглянешь к нам в церковь послезавтра? Я дирижёр хора. Будем новый псалом разучивать. Можешь послушать, а после поговоришь с Антоном. — Тейзис надменно фыркнула. Кассандра опомнилась и извиняясь затараторила: — Ой, тебе же нельзя в церковь заходить. Прости, пожалуйста. Тогда ты можешь подождать у входа. Мы освобождаемся в три часа.

Тая подъехала к половине третьего, но никто из церкви выходить не торопился. Она терпеливо подождала до четырёх и решила позвонить Кассандре. Достав телефон, она увидела всплывшее на экране сообщение: «Извини, мы сегодня освобождаемся раньше. Может, ты приедешь в другой день? Если что, я в церкви до шести». Письмо было отправлено утром. Тейзис выругалась, вставила наушник в ухо, включила «Аль-Бакару» и вошла в церковь.

В зале у фортепиано сидела Кася и общалась со старушкой в цветастом платке. Заметив Тейзис Субботу, девушка кивнула ей, распрощалась с последней прихожанкой и стала собирать папки с нотами. Мусульманка не решалась подходить.

— Таечка, прости, что так получилось, — начала разговор Кассандра, взяла папки под мышку и засеменила по направлению к полупустому стеллажу в углу репетиционного зала. — Надо было позвонить тебе. Оставайся просто так, поболтаем. Я как раз освободилась.

Тая стояла у входа и наблюдала, как девушка раскладывает тексты по полкам, и старалась изо всех сил сделать скучающее лицо. Поверх коралловых румян текли стыдные солёные ручьи, которые невозможно остановить. Колени дрожали. Тейзис еле удерживалась на шпильках. Она сдалась и присела на край стула.

— Я ненадолго, — вымолвила она металлическим голосом. Кася, разобравшись с нотами, захватила с собой два толстых тома в кожаных обложках, взяла себе стул и села напротив девушки, сжала её холодную ладонь. Тейзис отдёрнула руку. — Не надо меня жалеть!

— Я не жалею, я лишь рядом нахожусь, пока ты успокаиваешься.

— Я не пла́чу, — Тейзис провела ладонью по мокрой щеке. — Я называю это «сухими слезами». Плакать не хочется, но слёзы сами собой льются.

— Ты совсем не разрешаешь себе расслабиться, — с грустью в голосе произнесла Кассандра. — Ты такая прекрасная, воздушная, замечательная чистая девушка, а так себя не любишь, не бережёшь, только мучаешь. Ну что же ты так? Я встречаю столько людей, истерзанных обидой на себя. В этой обиде, в нелюбви так легко утонуть. Я могу попробовать помочь, но у меня только две руки помощи, — Кассандра кивнула на две книги, лежавшие у неё на коленях. — Когда тонешь, неважно, за что хвататься, чтобы выкарабкаться. Главное, выползти на сушу. Я собиралась эти книги одолжить Элайдже, но вижу, что тебе они тоже могут понадобиться. Прочти, подумай, взвесь, а решить всегда успеешь. — Кася протянула Тае книгу в бордовом переплёте. — Я сделала закладки на нескольких страницах. Просто полистай.

Тейзис рассвирепела.

— Опять ты со своими религиозными сказками! — закричала она. — Я думала, тебе можно довериться как другу. Что́ я говорила тебе про кружок православных фарисеев?!

Кассандра Чипирова не обиделась и не удивилась. Она спокойно перевернула книгу названием вверх, и Тая ахнула, увидев на обложке шестиконечную звезду и гордые позолоченные буквы: «ТОРА». Кася положила рядом вторую книгу и мягко продолжила:

— Я понимаю, тебе будет нелегко. Но прочти хотя бы эту. Три маленькие главы. Они не избавят от проблемы, но на время отвлекут и помогут глубже понять себя.

Тая бросила взгляд на вторую книгу. Ей захотелось взять свои слова обратно насчёт помешанности Кассандры на православии. Девушка действительно желала помочь.

— Почему Коран и Тора? — прошептала Тая.

— Элайджа делился опасениями, что ваши мама с папой могут развестись. Вы можете помирить их, если научитесь чувствовать их характеры. А характер их — здесь. И твой также.

— Что ж, перечитаю, — неуверенно обронила Тая. — У нас дома есть Коран и Тора, я поищу в шкафах. А эти передам Элайдже.

— Ты уверена, что станешь искать у себя дома? — покачала головой Кассандра.

Тая грустно кивнула, признавая, что врёт и не собирается утруждать себя поисками.

— Хорошо. По крайней мере я загляну в них из уважения к тебе. Спасибо за помощь. Хоть кому-то не всё равно.

— Я стараюсь помочь всем, кому тяжело. Ещё раз извини за Тошу. Приходи завтра прямо с утра.

Тая Суббота согласилась прийти на служение в первый и последний раз. Кассандра с Антоном смирно стояли по обе стороны алтаря. Клирос смолк. Отец Александр занял место у кафедры и открыл Писание. Проповедь началась стандартно, по канонам, с молитвами в нужных местах, с цитатами