Пылающий бог - Ребекка Куанг

Нэчжа подавил порыв немедленно что-то ответить и тщательно выбрал слова. Раньше Вайшра никогда не задавал ему таких вопросов, не выказывал интереса ни к одному из своих детей, не считая Цзиньчжи. Нэчжа не хотел выглядеть в глазах отца хвастуном или дураком.

– Учитель Чау говорит, что я делаю успехи, – осторожно начал он. – Я освоил основы грамматики старониканского и выучил наизусть сто двадцать две поэмы эпохи династии Цзинь. На следующей неделе мы…

– Хорошо. – Вайшра, похоже, не был ни заинтересован, ни доволен. Он развернулся. – Идем со мной.

Нэчжа слегка пал духом и последовал за отцом из восточного крыла в главный зал приемов. Он не понимал, что происходит. Дворец в Арлонге был огромным и ледяным, состоял главным образом из пустых пространств и коридоров с высокими потолками, на стенах висели гобелены со сценами из истории провинции Дракон, начиная со времен падения династии Красного императора.

Вайшра задержался перед портретом Иня Вары, наместника провинции Дракон во время Второй опиумной войны. Нэчжа всегда терпеть не мог этот гобелен. Он не знал своего деда, но под суровым и хмурым взглядом Вары с портрета чувствовал себя мелким и незначительным всякий раз, когда проходил мимо.

– Ты когда-нибудь хотел стать правителем, Нэчжа? – спросил Вайшра.

Нэчжа смущенно нахмурился:

– С чего бы вдруг?

Звезды никогда не предсказывали ему роль правителя. Титул наместника провинции Дракон предстояло унаследовать Цзиньчже, старшему сыну, а вместе с ним и всю ответственность. Нэчжа лишь второй сын. Ему на роду было написано стать военным, самым преданным генералом брата.

– Ты никогда об этом не задумывался?

Нэчжа смутно осознавал, что это какая-то проверка, но не знал, что еще сказать.

– Это не для меня.

– Да, именно так. – Вайшра ненадолго умолк, а потом спросил: – Хочешь послушать одну историю?

Историю? Нэчжа колебался, не зная, что ответить. Вайшра никогда не рассказывал ему историй. Но хотя Нэчжа понятия не имел, что послужило причиной перемен в поведении отца, он не мог упустить такую возможность.

– Да, – осторожно произнес он. – Хочу.

Вайшра посмотрел на него сверху вниз.

– Знаешь, почему мы не пускаем вас в те гроты?

Нэчжа навострил уши.

– Из-за чудовищ?

Он собирается рассказать историю про чудовищ? Нэчжа на это надеялся. Его охватило радостное предвкушение. В детстве все няньки знали, как он любит сказки про сонмы чудовищных тварей, обитающих в гротах – драконов, крабов-людоедов, русалок, которые заманивают и топят влюбившихся в них мужчин.

– Чудовищ? – Вайшра хохотнул. Нэчжа никогда прежде не слышал, чтобы отец вот так хихикал. – Тебе нравятся сказки о гротах?

Нэчжа кивнул:

– Еще как.

Вайшра положил руку ему на плечо.

Нэчжа едва не вздрогнул. Он не боялся отцовского прикосновения – Вайшра никогда не был с ним жесток. Но Вайшра никогда и не ласкал его. Объятия, поцелуи, ободряющие прикосновения – этим занималась его мать, правительница Саихара, которая буквально душила детей своей любовью.

Отец представлялся Нэчже чем-то вроде статуи – отстраненным и суровым. Вайшра казался ему не человеком, а богом, идеалом, к которому нужно стремиться. Каждое слово из уст Вайшры было ясным и решительным, каждое действие – обдуманным и четким. Вайшра никогда не выказывал любовь к детям, помимо угрюмого кивка в знак одобрения. Никогда не рассказывал сказки.

Что происходит?

Нэчжа впервые заметил, что взгляд у отца какой-то стеклянный, а говорит он медленнее обычного. А его дыхание… Каждый раз, когда Вайшра открывал рот, Нэчже в лицо била волна резкого и кислого запаха. С таким запахом Нэчжа сталкивался всего дважды – первый раз в комнате прислуги, когда бродил ночью где не следует, а однажды в комнате Цзиньчжи.

Он поерзал – отцовская рука на плече внезапно начала причинять беспокойство. Ему больше не хотелось слушать никаких историй.

– Я расскажу тебе про грот, – сказал Вайшра. – Как ты знаешь, за десятилетия войн после смерти Красного императора Арлонг стал центром власти на юге. Но в последние годы правления Красного императора, после того как он покинул провинцию Дракон и основал новую столицу в Синегарде, Арлонг считался про́клятым местом. Эти острова лежали в долине смерти, их берега затапливали волны и наводнения. Ни один корабль не мог целым и невредимым проплыть мимо Красных утесов. Все разбивались о скалы.

Нэчжа замер, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Он никогда не слышал эту легенду. И не был уверен, что она ему понравится.

– И в конце концов человек по имени Ю, обученный мастерству шаманизма, пришел к Дракону, повелителю Западной реки, и попросил у него помощи, чтобы обуздать реки. Арлонг в одночасье преобразился. Воды успокоились. Наводнение отступило. Жители Арлонга устроили между островами каналы и рисовые чеки. Всего через несколько лет провинция Дракон стала жемчужиной Никанской империи, землей изобилия и красоты. – Вайшра помедлил. – Страдал только Ю.

Вайшра как будто грезил, обращаясь не к Нэчже, а к гобелену, словно разговаривал в тихом коридоре со всеми предками.

– Э-э-э… – Нэчжа нервно сглотнул. – А почему…

– Нельзя изменять природу, – сказал Вайшра. – Лишь сдерживать стихию. Вода всегда угрожала в своей ярости затопить Арлонг. Ю пришлось всю жизнь провести в трансе, постоянно призывая Дракона, вечно слыша его шепот в ушах. Через несколько десятилетий Ю отчаянно хотелось покончить с собой. И когда бог завладел им окончательно, когда Ю уже не мог умереть, он мечтал заточить себя в Чулуу-Корихе. Но он понимал, что, если обретет покой, кто-то должен занять его место. Ю не был настолько жесток и эгоистичен. И что тогда случилось?

Нэчжа не знал. Но мог сложить фрагменты логической головоломки – учителя недаром готовили его к решению подобных задач на экзамене кэцзюй.

Отец сказал, что это история о гроте. А в историях о гроте всегда присутствуют чудовища.

– Ю изменился, – сказал Нэчжа. – Сам стал чудовищем.

– Не чудовищем, Нэчжа. – Вайшра заправил локон Нэчже за ухо. – Спасителем. Он принес последнюю жертву ради Арлонга. Но Арлонг почти сразу же его забыл. Люди увидели его в жутком новом обличье, его чешую и кольца хвоста, и испытывали к нему не благодарность, а страх. Его не узнала даже собственная жена. От одного взгляда на него она завизжала. Братья кидались в него камнями, отгоняя от города в грот, где он и провел десятки лет в молитвах, чтобы защитить их. Он…

Вайшра замолчал.

Нэчжа вскинул голову:

– Отец?

Вайшра молча смотрел на гобелены. Не понимая, в чем дело, Нэчжа проследил за его взглядом. Ни один гобелен не отображал эту легенду. На всех были только фамильные портреты, бесконечный ряд изящной вышивки с похожими лицами давно умерших предков Нэчжи.