Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть

Обе девочки с интересом и надеждой взглянули на него, но он промолчал, продолжая размешивать охру: шесть раз по солнцу и восемь против.

Рыбацкий обед был скуден: рыбный суп с просом и запеченный с травами сазан. На десерт девочка предложила светлым шерам чай из гибискуса — того, что цвел на заднем дворике, прямо под окнами — и крохотную плошку меда. Оба, не сговариваясь, заявили, что мед не любят, и лакомство досталось счастливой, перепачканной красками Лее. Кроме того, Лее и Кончите достались рассказы о колдунах, зургах, лесных духах, солдатах, музыкантах и светских дамах. И, конечно же, Стриж и Шорох раз двадцать упомянули о полуденной службе в Алью Райна, колокольных песнях, чудесных танцующих огнях над алтарем и диковинных рисунках на площади перед храмом.

— Лея, ну что ты ревешь, глупенькая? — Кончита прижала сестренку к себе. — Увидишь ты эти солнышки в конце недели.

— Завтра будет дождь, Чита! Папа сказал, шторм, а папа всегда точно знает. Я не увижу солнышек на камнях.

— Лея, не плачь. Хочешь, пойдем вместе? — Шорох сделал вид, что устыдился.

— С вами? — Глазки Кончиты радостно сверкнули, но тут же погасли. — Папа не велел.

— Почтенная хозяюшка, вам ведь нельзя ходить одним. А с нами вас никто не тронет, — продолжал Шорох.

— Точно, пойдемте вместе! — спохватился Стриж. — Как же я не подумал! Ведь Лея может нарисовать такое же солнышко. И даже лучше.

— Чита, ну пожалуйста! — захныкала малышка. — Папа не будет ругаться, мы покажем ему мою монетку, — привела она неоспоримый довод.

— Благодарю, светлые шеры. — Кончита запнулась на миг, на лице ее промелькнул страх, затем понимание и под конец решимость. — Мы с радостью пойдем с вами.

— Вот и чудесно, — ласково улыбнулся Стриж. — А Лея может взять свои краски. Или нет, киноварь и белила ты оставь дома, а я тебе дам охры. Спорим, ты сумеешь нарисовать веселое солнышко? Даже волшебное! Ведь ты совсем как принцесса-колдунья.

Малышка глядела на него во все глаза, позабыв о том, что щечки ее все еще мокры от слез.

— Мои краски? — на всякий случай она притянула оба горшочка к себе и обняла рукой. — Ты даришь мне эти краски?

— Конечно, Лея, — кивнул Стриж. — У тебя так красиво получается. Может быть, ты раскрасишь и все остальные миски в доме, если мама с папой разрешат.

— И ты научишь меня рисовать волшебное солнышко? А что оно делает?

— Научит, Лея, — улыбнулся ей Шорох. — Солнышко приносит удачу и счастье.

— Тогда я нарисую такое солнышко тебе. — Малышка искоса глянула на Стрижа и потупилась. — Ты добрый… и красивый…

Повисла тишина. Лея смущенно ковыряла стол, Кончита вглядывалась в странных гостей, Стриж и Шорох просто сидели тихо, чтобы не спугнуть шанс.

— Бегом мыть руки и надевать чистое платье, Лея, — прервала молчание старшая девочка.

Малышка вскочила и помчалась прочь, прихватив баночки с красками.

В глазах Кончиты читался единственный вопрос: «Мы вернемся домой?»

— Не надо нас бояться, Кончита, — мягко сказал Стриж. — Мне нужно, чтобы Лея нарисовала единственный рисунок на площади. А потом вы пойдете в Алью Райна и скажете настоятелю Халлиру, что вас надо проводить домой.

— Я не боюсь. Вы совсем не такие, как о вас рассказывают, — серьезно отозвалась Кончита. — И папа говорил, что темные ткачи это не зло, а просто слуги Брата.

— Твой папа не совсем прав, Кончита, — покачал головой Шорох. — Ткачи — это зло, а Ургаш — тьма и отчаяние. Просто лучше зло, послушное закону Хисса, чем дикое и безумное, как стая голодных гулей.

— Но… — Девочка растерялась. — Вы не похожи на гулей!

— Не похожи. — Шорох усмехнулся. — Мы намного страшнее. И поэтому, когда стража будет тебя спрашивать о нас, ты им расскажешь все без утайки. Нам это не повредит, а твоей семье неприятности не нужны. Так ведь?

Девочка кивнула, не понимая, но и не решаясь противоречить.

— Братишка, не запугивай ребенка, — вмешался Стриж. — Почтенная Кончита и так будет вести себя хорошо, правда же?

Кончита закивала.

— Вот и умница, — улыбнулся ей Шорох. — Посмотришь службу, помолишься Светлой и на полчасика сделаешь вид, что мы твои соседи, друзья брата. Как, кстати, его зовут?

— Джеронимо. Рони бие Пунта, — тихонько отозвалась Кончита.

— Значит, приятели Рони с соседней улицы.

— Беги тоже надень чистое платье, Кончита, — велел Стриж.

Девочка кивнула и убежала, а Шорох вопросительно посмотрел на брата.

— Что за солнышки? — Он кивнул на остывающую в тряпице палочку гномьей охры. — И как ты уговорил Ульриха поделиться рецептом?

— Ну, мы поспорили. Он сказал, что никто кроме гномов не может, а я сделал.

Шорох хмыкнул.

— Ладно, потом расскажешь.

— Ты только не пытайся подойти к храму, пока Лея не затрет руны.

— Капитан Лопес сошел с ума. Такого попрания традиций гильдия не простит.

— Уже, — пробормотал Стриж.

— В смысле уже?

— Некого уже прощать. Шис, мне нужна другая рубаха. В этой стража прицепится. — Стриж просунул руку в прореху, потрогал заживающий рубец. — Чешется.

До площади Близнецов добрались без приключений. Стриж рассказывал Лее байки о волшебных солнышках, показывал на пальцах, как рисовать лучи и объяснял, что у настоящего волшебного солнышка вся серединка непременно должна быть закрашена. Шорох кивал со знающим видом и добавлял свои байки. Даже Кончита так заинтересовалась историями, что позабыла об опасениях. К тому же по дороге им попалась лоточница с лентами, заколками, косынками и прочими девичьими радостями. И конечно же, Стриж тут же наколдовал для Леи и Кончиты еще одну монету.

Около храма уже собирался народ: послушать проповеди и притчи из Катренов Двуединства. Мамаши с детьми, подмастерья и старики, праздные шеры и нищие тихонько гомонили под зычный голос дюжего служки. Малышня уже приспособила нестирающиеся меловые линии и рисунки вокруг Алью Хисс к игре: дети бегали по линии, прыгали с руны на руну. Стриж усмехнулся про себя: «Никакого почтения к работе светлых шеров!»

Кончита и Лея тут же помчались к ним и включились в игру, а братья присоединились к жиденькой толпе у дверей Алью Райна.

Стриж осмотрел площадь: две дюжины стражников притворялись мастеровыми, побирушками и даже влюбленными парочками. Вояки в платьях и чепцах выглядели презабавно.

— Вот вырядились, придурки. — Стриж пихнул в бок брата, указывая на трех «служанок», воркующих с двумя парнями близ дверей Алью Хисс.

Только недоумевающий взгляд Шороха навел его на интересную мысль. Похоже, стражники не такие уж придурки, и бургомистр Найриссы (или капитан Лопес, мягкой травы и сладкой воды забвения ему) расщедрился на личины. А сам Стриж, оказывается, видит сквозь морок. Крайне интересно, это дар Хисса всем своим слугам или только Стрижу? Потом, когда они с Шорохом вернутся домой мастерами теней, надо будет выяснить досконально. Если вернутся.