Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть

Всего на миг он замешкался, но этого мига хватило Шороху, чтобы вывернуться и нанести удар. Тело отреагировало само. Сталь вжикнула по стали, шпаги зазвенели по булыжникам. Две даги замерли: у горла Шороха и под сердцем Стрижа. Пат, «мертвые любовники».

Не обращая внимания на разбегающихся в страхе прохожих, Стриж и Шорох застыли в смертельном объятии. Наконец Стриж смог увидеть брата: растрепанный, осунувшийся, с лихорадочно блестящими глазами, он походил на безумца.

— Шисов сын. — Шорох усмехнулся одним ртом. — Пойдем в Ургаш вместе?

— Не надо, брат. Остановись.

— Брат? — Шорох коротко засмеялся. — Ты убил моего брата и смеешь просить о пощаде? Нет уж. Сдохни.

Клинок Шороха чуть шевельнулся, на полпальца входя между ребер Стрижа. Почти не больно, только холодно.

«Ну же, — обжег шепот Тени. — Попроси меня, мальчик. Ты все равно уже мой. Но можешь еще немножко подышать и побегать!»

Стриж еле удержал руку, не позволяя даге даже оцарапать кожу брата.

— Остановись, Шорох, — тихо попросил Стриж. Он дрожал от напряжения, едва справляясь с собственным телом: сладкий запах крови щекотал ноздри, живот сводило голодным спазмом. — Посмотри на меня, ну?!

Шорох моргнул, прикусил губу, словно пытаясь избавиться от наваждения. Еще одна волна боли окатила Стрижа — дага Шороха шевельнулась. Черные глаза снова заволокло безумие…

— Брат, вернись! Прошу! — выдохнул Стриж.

«Убей! Убей!» — Порыв ветра взметнулся из-под ног, сыпанул в глаза обоим пыль и сухие травинки.

Шорох дрогнул, сомневаясь. Мгновение: Стриж извернулся, отдернулся, отвел дагу — острие чиркнуло по ребрам, но на такие мелочи он уже не обращал внимания — и ударил брата рукоятью в висок.

— Придурок, — прошипел он, поймав бесчувственное тело. — Шисов дысс.

Ощущение опасности усиливалось с каждым мгновением. Не нужно было быть провидцем, чтобы понимать: драка не осталась незамеченной. Ближайший патруль уже спешит за добычей, и на этот раз никто не будет требовать сложить оружие, обоих просто расстреляют из арбалетов. Или же придется снова нырять в Тень, а больше она их не выпустит.

На всякий случай он связал Шороху руки его же поясом, взвалил на плечо и устремился в ближайший темный проулок. Тащить здоровенного бугая было тяжело, порез на ребрах отчаянно болел и сочился кровью, зато патруль их до сих пор не увидел.

Стриж огляделся по сторонам в поисках мало-мальски пригодного места: еще минута-другая — и брат очнется. Как назло, потрепанные домишки стояли вплотную. Ни садика, ни подворотни, ничего! Только стены да окна-двери. Спину кололо опасностью, казалось, арбалетный болт уже летит в цель.

— Ой, дядя, а что это вы… ай! — послышался детский голос позади.

Обернувшись, Стриж встретился взглядом с двумя парами круглых от страха глаз. Девочка лет девяти, в простом платье и запачканном кровью и чешуей фартуке, застыла на пороге, зажимая рот сестренке — та едва доставала ей макушкой до подмышки. В руках малышка держала живую рыбешку, у ее ног шипел, выгнувшись дугой, тощий кот.

— Не надо… — беззвучно, одними побелевшими губами, попросила старшая девочка и попятилась в дом.

Рыбешка выскользнула из рук малышки, шлепнулась около кота. Тот ухватил ее, зарычал и забился под крыльцо.

Стриж в один прыжок оказался рядом, втолкнул детей в прихожую и ногой захлопнул дверь. Вдохнул застоявшийся запах рыбы, одним взглядом окинул беленые стены, рассохшиеся двери и рыбацкие куртки разных размеров на вешалке у входа.

— Братьев и отца нет? — как можно спокойнее спросил он.

Девочка покачала головой, потом мелко закивала — и заплакала. Молча, без всхлипов, все так же зажимая рот сестренке, чтобы не кричала.

Прислушавшись и убедившись, что кроме девочек никого в доме нет, Стриж велел показать кухню. Девочка кивнула дальше по коридору, но не сдвинулась с места.

— Иди вперед, — попросил Стриж. — И не бойся, я детей не ем. Видишь, брат болен. Ему надо помочь. Ты же поможешь, правда?

Он улыбнулся. И, как всегда, его улыбка подействовала: девочки перестали лить слезы, старшая робко улыбнулась в ответ.

— Лея, не будешь плакать? — развернув малышку к себе, спросила старшая.

Младшая серьезно покивала, покосившись на Стрижа. Старшая наконец отняла ладонь ото рта сестры, взяла ее за руку и пошла вперед. Не успели они добраться до кухни, как с улицы послышался цокот копыт, мужские голоса и стук дверных колотушек. Девочки обернулись в испуге.

Стриж приложил палец к губам и шепнул:

— Пожалуйста!

Старшая девочка перевела взгляд с него на дверь, потом на малышку и кивнула.

Опустив все еще бесчувственного брата на пол, Стриж прислушался. Сердце отчаянно стучало, мрак по углам коридора сгустился, потянулся к нему: «Иди ко мне, мальчик. Спрячу, укрою».

— Эй, есть кто дома? — раздалось из-за двери.

— Ма-а-ау! Шш-ш! — ответил кот, не желающий делиться рыбешкой.

— Шис, облезлая тварь! Пошел вон!

— Мр-рау! — возмутился кот.

— Гомес, не мешай коту жрать, — засмеялся другой стражник. — Этот зверь никого не пропустит.

— Смотри, укусит, сам облезешь, — подержал веселье третий.

— Отставить шуточки! — рявкнул начальник патруля. — Гомес, глянь в скобяной лавке.

Через несколько минут, долгих, как пытка, голоса стихли. Стриж уже не в силах был радоваться везению — ни один из жителей тупика их не заметил, а может, не захотел выдавать страже. Он снова подхватил Шороха на плечо, поморщившись от боли — позавчерашняя рана напомнила о себе.

— Дядя, почему кровь, ты рыбу чистил? А я не люблю рыбу чистить, она скользкая и прыгает. — Осмелевшая малышка подобралась и вертелась вокруг. — А почему дядя спит? Он вино пил? А почему у тебя глаза синие? Мама говорит, синие только у северных некромантов. Ты некромант?

— Лея, перестань. Простите, сиятельный шер, она маленькая.

— Да ничего, — Стриж улыбнулся. — Я не шер и не некромант, почтенная, а дядя спит, потому что головой стукнулся. А тебя как звать, хозяюшка?

— Кончита, сиятельный. — Девочка потупилась. — Вы простите, у нас на кухне рыба, поэтому пахнет.

— Подумаешь, рыба. Был бы гуль, вот тогда! Или у вас акула по столу бегает?

Малышка засмеялась в голос, старшая потише, но обе уже и думать забыли, что милого и совсем нестрашного юношу надо бояться. С хихиканьем они отодвинули стул от большого стола, заваленного рыбой, чтобы Стриж мог усадить брата.

— А вас как звать? — порозовев, спросила Кончита.

— Себастьяно. — Убедившись, что Шорох все еще без сознания и надежно связан, Стриж стянул порезанную рубаху и взял из рук малышки кувшин с водой. — Лея это Мелейла?