Секреты Ротшильдов - Эли де Ротшильд-мл.

даже израильское гражданство получает только для того, чтобы принять участие в Олимпийских играх 2012 года. Причем в итоге он решает в них не участвовать. Это еще раз подтверждает: с таким непостоянным характером он не подходит для того, чтобы спокойно вести семейный банк по ровной траектории.

В итоге он находит собственный путь и с 2015 года из кресла директора жестко руководит ассоциацией France-Galop. Она организует главные соревнования и занимается улучшением пород лошадей во Франции. В 2019 году Эдуарда переизбирают на эту должность. Что может лучше доказывать его энергичность и влиятельность?

Безжалостный мир

Тем временем представители предыдущего поколения уходят из жизни. Первым не стало Алена де Ротшильд. Вслед за ним через несколько лет умирают Эдмон, затем Ги и Эли. После всех превратностей и изменений в мире наконец новое поколение готово принять эстафету. В Париже во главе инновационного флагманского проекта стоят Давид и Эрик, в Швейцарии разрозненными, но вполне реальными активами управляет Бенджамин. В Англии у руля стоят Ивлин и Джейкоб, каждый из которых держится особняком: первый руководит старым банком N. M. Rothschild & Sons, а второй занимается компаниями RIT Capital Partners и St. James’s Place Wealth и, словно играя в «Монополию» в реальной жизни, прибирает все к своим рукам.

Ивлин в Лондоне, чувствуя приближение старости, начинает тайно искать себе преемника на пост главы английского дома Ротшильдов. У него на примете есть кандидаты: прежде всего два сына от второго брака с Викторией Лу, Энтони Джеймс и Давид Майер. Помимо того, что оба еще очень молоды, встает вопрос, есть ли у них способности к финансам? Интересно ли им заниматься банком? У Энтони больше склонности к музыке, у Давида Майера – к экологии и работе на земле. Так Ивлин быстро отказывается от варианта передачи прямым наследникам.

Семью не выбирают. Все нужные качества есть у младшего брата Ивлина Джейкоба. Но нет. Слишком он запальчив. К тому же с момента их разрыва они практически друг с другом не разговаривают. По соглашению с Ивлином, Джейкобу запрещено использовать имя Ротшильдов в названии своих проектов. Некоторое время он соблюдает условие, но в итоге все же нарушает, назвав одну из своих компаний Rothschild Insurance. При этом Джейкоб, должно быть, надеется, что с годами кузен с его слишком уж большим умом смягчится и спустит дело на тормозах… Но нет!

К Ивлину не пускают даже Натаниэля, тридцатилетнего сына Джейкоба, который совершенно не причастен к спорному вопросу и, получив необходимый для резюме опыт в легендарной фирме Lazard, просто создан для банковского дела. Что уж говорить о назначении преемником!

Тем временем следующей кандидатурой на рассмотрение оказывается сорокалетний Амшель Майер, единокровный брат Джейкоба и младший сын покойного сотрудника разведки сэра Виктора Ротшильда. На бумаге Амшель Майер выглядит идеальным кандидатом в преемники. К тому же с Джейкобом он совершенно не ладит, что поднимает его в глазах Ивлина.

Отлично проявив себя во время учебы в Кембридже, Амшель сначала берется за журналистику и сельское хозяйство, предмет своего увлечения. Затем по приглашению родственников он работает в Rothschild Asset Management, в самом скромном подразделении группы, которое тем не менее управляет несколькими миллиардами активов. Несколькими годами позже Амшель становится президентом этой компании.

Однако на его амбициях возглавить британский дом ставят крест плохие финансовые результаты. О них он будет отчитываться в присутствии высшего руководства английского и французских домов на крайне важном собрании. У банка N. M. Rothschild & Sons космические цели и оттого бесконечно напряженная работа для главы империи. Одного только усердия наследственного преемника недостаточно. Такая высокая позиция предполагает безупречный профессионализм в сочетании с несгибаемой волей и хладнокровием, как в таких случаях говорят в кино, – нужна железная хватка! А таких качеств, надо полагать, у Амшеля Майера нет.

Не став следующим главой английского дома, он волен делать что хочет: уже с рождения у него есть личное состояние, и на эти деньги можно путешествовать или развлекаться. А можно и заниматься бизнесом. У Амшеля большая коллекция спортивных автомобилей, даже есть биплан 1920-х годов. Он больше чувствует себя на своем месте, когда сидит за рулем любого приличного болида или самолета.

Амшель уже выиграл несколько любительских гонок. За рулем Cobra Daytona, Maserati 250 F или BRM 1958 года он с успехом проходит любую гоночную трассу. Особенно он отличится на соревнованиях Сильверстоун в 1996 году. В свободное от гоночного спорта время он удаляется на природу, усладой для его души становится ферма в Саффолке. Теперь он может все время посвятить природе и машинам! Но этих увлечений ему недостаточно, не спасут они его и от самоубийства.

Суицид Амшеля не связан с его любимым спортом. Он уйдет из жизни тихо, повесившись в гостиничном номере отеля Bristol, где часто бывал. Он сводит счеты с жизнью в Париже как раз после того мучительного последнего заседания совета директоров, когда узнает, что его больше не рассматривают в качестве кандидата на пост главы английского – самого престижного – дома. Вот это трагедия!

Конечно, следователи проверяют все версии, чтобы убедиться, что смерти Амшеля никто, так сказать, не «поспособствовал», и найти объяснение этому жесту отчаяния. Представляется, что истоки сильной и глубокой депрессии лежали в череде обрушившихся на него несчастий, в том числе недавней смерти его матери. Ситуация усугублялась сложными отношениями с равнодушным единокровным братом Джейкобом, который к тому же на двадцать лет старше.

Незадолго до рокового поступка Амшель Майер старается объяснить, почему по сравнению с крепкими результатами других предприятий клана его компания не оправдала финансовых прогнозов. Вопреки всем ожиданиям, его кандидатура в качестве преемника отклонена окончательно. Чувствуя глубокий стыд, он не находит другого решения, кроме как покончить с собой.

После этого инцидента у сэра Ивлина, который, безусловно, потрясен, но еще более решительно настроен отойти от дел, больше не остается кандидатов из числа родственников. Ему приходится впервые рассмотреть кандидатуру одного из директоров банка – Фреда Винтона. Фред с огромной радостью и таким же огромным удивлением готов занять предлагаемое место.

Отслужив в банке JP Morgan верой и правдой 25 лет, он приходит в Нью-Корт в 1988 году. Этот крепкий орешек, безусловно, знает свое дело. Техничный, человечный и проницательный, он смог хорошо себя зарекомендовать во всем, за что брался. Очевидно, что Фред преисполнен целеустремленности, потому что наконец сможет прикоснуться к святая святых. Или, быть может, к святому Граалю?

Наблюдая за тем, как его соперники, причем весьма серьезные,