Игла и нить - Кэри Томас

– И какое отношение все это имеет к звездам? – Анна по-прежнему не понимала, о чем речь.

– Ну, свет далеких звезд вполне в состоянии прорваться сквозь завесу этого заклинания, поэтому, если выключить весь свет в городе, можно увидеть ночное небо во всем его великолепии, – пояснила Селена. – Мы часами с упоением занимались любовью под звездами.

Эффи застонала.

В ту же секунду в дверях появился Аттис. На лице его застыло выражение какого-то детского восторга.

– Закрой глаза, Анна! Не подглядывай, – велел он девочке. Она слышала, как остальные копошились вокруг. И вскоре голос Аттиса шепнул ей почти в самое ухо: – Готово.

Анна распахнула глаза, посмотрела вверх и ахнула.

Ночное небо почти всегда было каким-то серым, словно подернутым туманом: на нем были едва различимы утомленные звезды и словно возглавляющая их луна. Только не сейчас. Сейчас луна была частью обширной сети, громадной, неисчислимой сети звезд. Впервые у Анны возникло какое-то смутное представление о бесконечности. Она попыталась сосредоточиться на одном участке неба – сосчитать звезды внутри его, – но чем пристальнее она всматривалась, тем больше звезд появлялось на этом участке, а также позади него, чуть меньше размером, словно бесконечные зеркальные отражения. При этом рисунок звезд не был статичным. В нем ощущалось какое-то движение – мигающие сигнальные огни самолетов, непрерывное мерцание самих звезд, переливы в цветовых оттенках галактик. Анне казалось, что вся эта жизнь и суета над ними должны были издавать какие-то звуки, – но нет, слышно не было ровным счетом ничего. Их сила заключалась в их абсолютном молчании.

– Их просто… их так много… – Анна перевела взгляд на Аттиса, чье лицо озаряла счастливая улыбка.

– У тебя аж слюни потекли. – Эффи указала на подбородок Анны.

Анна закрыла рот. Свечи были зажжены по всему периметру небольшого участка крыши, на котором сидели трое молодых людей с Селеной. Анна поднялась со своего места, подошла к одной из свечей и принялась внимательно ее рассматривать. Вместо пламени на свече горело лишь его очертание, внутри которого не было, казалось, вообще ничего – пустота. Лондон, прежде отчетливо видневшийся на горизонте, был погружен в кромешную тьму. Однако, как только девочка вышла за пределы образованного свечами прямоугольника, город, который она так хорошо знала, тут же проявился – полный электрических огней и привычного шума. Анна вернулась в пространство, очерченное призрачным пламенем свечей, и Лондон снова исчез, будто кто-то просто щелкнул выключателем.

– Луна выглядит ярче, чем когда-либо, – восхитилась девочка.

– Богиня спряла язык семи древних планет, но правит ими луна. – Голос Селены был таким убаюкивающим. – Ее свет делает видимой правду, скрытую от глаз при свете солнца.

Анна наблюдала, как меняется небо над головой, пока они разговаривали, поедая огромные куски пышного чизкейка. Девочка чувствовала себя более расслабленной, чем когда-либо в своей жизни. Тепло огня, время от времени раздуваемого Аттисом, дарило комфорт и умиротворение. А затем разговор плавно перешел к теме магии.

Анна тут же напряглась всем телом. Она напрочь забыла о семи соляных кругах, появившихся во время очередной встречи их ковена. Проклятая метка.

– У меня никак не получается ее сотворить, – жаловалась Эффи.

Кажется, они обсуждали что-то под названием «химера».

– Со временем у тебя получится, – успокоил ее Аттис, гоняя татуировку-паучка по плечу девушки.

– Что такое химера? – поинтересовалась Анна.

– Это что-то вроде иллюзии… – Аттис огляделся и остановил взгляд на языках пламени, рвущихся из металлического бака. Он сосредоточился на них. Через несколько мгновений огонь перестал быть огнем: пламя превратилось в воду, дрожащую и дымящуюся, но голубую, прозрачную и колышущуюся. – Видишь? – спросил Аттис; Анна кивнула, загипнотизированная странным зрелищем. – Однако в действительности огонь никуда не делся. Это химера, иллюзия, которую я создал при помощи магии. Если ты сунешь руку в это пламя из воды, оно все равно обожжет тебя.

– Что-то вроде голограммы? – предположила Анна.

– Что-то вроде того, да.

– Это чертовски сложный трюк, вот что это, – буркнула Эффи.

– Он сложен тем, что на самом деле не является заклинанием. Ты ничего не меняешь в физическом мире. Химера принадлежит какому-то странному полумиру – нечто среднее между реальностью и заклинанием, – пояснил Аттис.

– И каким же способом можно наколдовать такую химеру? – спросила Анна.

– Нет какого-то специального способа или точного метода… – Аттис пытался быть более конкретным, чем обычно.

– Я совсем не понимаю этого нового типа магии! – возмутилась Анна. – В ней нет ни правил, ни формул, ни этих чертовых комбинаций. Тетю бы от такой магии хватил удар.

– О, тебе придется забыть все, чему тебя учила Вивьен, – сказала Селена, как будто это было так просто, как нечего делать. – Ее методология весьма ограниченна.

– Ограниченна, – эхом отозвалась Анна, вспоминая те дни, что она провела за изучением каждой комбинации, за отработкой каждого узла.

– Магия – это не математическая формула. Это не научные изыскания, – заметила Селена. – Разве можно обучиться искусству танца, выучив наизусть биологическую механику мышц?

– Но в магии должны быть определенные правила, разве нет? – удивилась Анна.

– Нет. – Селена покачала головой. – Нет никаких правил, моя дорогая.

Правила. Они были долевыми нитями ткани ее жизни. Они привносили баланс, смысл. В ее голове эти нити основы начали подниматься, пересекаться, переплетаться между собой, а затем уноситься в открытый космос – и что после них оставалось? Неприкаянный, дрейфующий мир.

– Правил не существует, однако есть определенные закономерности. «Закономерность» – более подходящее слово, не столь ограничивающее, постоянно меняющееся, полное новых возможностей. – Селена указала пальцем на небо над ними. – Точно так же мы находим определенные закономерности в расположении небесных тел – не важно, можем мы их наблюдать невооруженным глазом или нет.

Бутылка вина внезапно воспарила в воздух и подлила вина в бокал Селены.

– Так, как ты это сделала? – Анна не смогла сдержать раздражения. – Все вокруг меня творят магию без каких бы то ни было заклинаний. Тетя колдует, просто завязывая в воздухе узлы. Я думала, для того чтобы колдовать, нужно освоить какой-то магический язык, разве нет?

– Ты знала, что изначально существовало семь видов магии? – спокойно спросила Селена; Анна покачала головой. – Планетарная магия. Магия стихий. Магия трав. Вербальная магия. Магия иллюзий. Магия символов. Магия эмоций. Каждый из этих видов магии нуждается в чем-то, в каком-то переводчике – каждый, за исключением последнего вида магии. Магии эмоций. Творить магию при помощи одних лишь эмоций – это самый сложный вид магии, или чрезвычайно редкий магический язык. Когда я зажигаю свечу без произнесения каких-либо определенных слов и без проделывания специальных пассов руками, мной движет исключительно то, что есть внутри меня.