Запретная кровь - Евгения Исмагилова

Циглер поймал себя на мысли, что даже немного рад его компании: нескончаемая болтовня спутника хорошо заполняла приводившую его в отчаяние тишину.

Они проехали оставшиеся камни и сквозь ворота, украшенные белыми лентами, въехали в поселение. Пустота. Ни мужчин с санями, ни женщин с ведрами. Да что там, даже ни одной собаки! Словно все вымерли! Фахверковые дома, натертые белой известью, с крышами из серой черепицы, больше походили на замерших призраков.

Когда Эрик жил здесь, все было не так. Вон в том доме водились лысые петухи, противно орущие на кошек! А вот в этом, с аистом на коньке, жила девчонка с огненно-рыжей косой, которая всегда ходила за водой босиком! Здесь, за углом, жил злобный старик-сапожник, клянущий все, на чем свет стоит!

Где они? Неужели все изменилось так сильно, что теперь здесь совсем другие места? Неужели Эрику никогда, даже на мгновение, не вернуть ушедшее детство?

– Весело здесь. Прямо как в склепе, – отозвался Людвиг и нервно усмехнулся. – Теперь понятно, почему у тебя всегда кислая морда.

– Да что ты знаешь, – рыкнул на него Циглер. Дурацкая шутка виконта оскорбила его до глубины души. – Ты просто никогда здесь не был!

– Ладно-ладно, только не кипятись. – Людвиг виновато поднял руки. – Уверен, это место чудесно весной, когда цветут все эти страшные мертвые деревья. Они ведь цветут? Или на них развешивают покойников?

Эрик хотел ответить, что, если Людвиг не прекратит, точно окажется на каком-нибудь дереве в виде покойника, да только его прервал грай вороньей стаи, летящей со стороны замка. Птицы, словно черная туча, закрыли собой все небо.

Циглеру показалось, что эта стая – неупокоенные души убитых бойцов, чьи имена забыли или просто не стали вырезать на камнях.

* * *

Ворота городской стены нисколько не изменились: толстые, обитые железом. Также крепость защищала решетка, и, чтобы открыть все это, потребовалось не меньше получаса. Когда Эрик подошел к воротам, он ощутил старое позабытое чувство – трепет.

– Кто такие? – раздался старческий голос из-за дверцы, что находилась в караульном помещении. В крошечном смотровом окошке блеснули чьи-то глаза. – И зачем вам в Бъерну?

– Я Эрик Циглер, сын Якоба Циглера, – ответил огневик. Он успел опередить Людвига, который уже открыл было рот, чтобы начать распинаться о том, что он брат Лорианны. – А это… мой друг Людвиг. Я приехал, чтобы повидаться с матерью, Магдой Циглер. Она старшая прачка в цитадели.

Человек закрыл окошко и открыл дверь, чтобы получше разглядеть нежданных гостей.

– Сын Магды и Якоба, говоришь? Знаю я сына Магды и Якоба, он только-только перестал ссаться в постель!

Что?.. О чем он? Явно что-то спуталось в его старческих мозгах!

– Я их единственный сын, и я уже десять лет на службе в Магистерии, – рыкнул огневик и сразу же ощутил, как сверху из темноты на него уставились невидимые арбалеты. В Бъерне все чужаки всегда под прицелом караула. – Если не верите, позовите Магду! Она подтвердит мои слова.

– Уже поздно, солнце село. Приходите завтра, там и разберемся, – отмахнулся старик и уже хотел скрыться за дверью, как Эрик придержал ее. – Парень, ты, кажется, не понял…

– Нет, это вы не поняли! – Людвиг слез с козел и подошел ближе, показывая блестевший на его пальце менхитовый перстень с гербом дома де Гродийяров. Черт, вот же идиот! – Либо вы впускаете нас сейчас, либо завтра с вами будет разговаривать Канцелярия. А она немногословна.

Некоторое время старик, не мигая, смотрел на перстень, размышляя, а затем покорно склонил голову.

– Простите, господин. Главные ворота закрыты, я провожу вас до служебных. – Он взял фонарь, вышел, кивнул караулу и повел их вдоль стен, сложенных из исполинских булыжников, чуть поблескивающих в темноте от влаги.

Они взяли лошадей под уздцы и молча направились вслед за стражем. Их провели сквозь небольшие ворота, которыми обычно возили припасы, и они оказались на пустынном плацу, припорошенном свежим снежком. Единственное, что нарушало идеальную чистоту снежного слоя, – цепочка кошачьих следов.

– Никакой магии внутри, Циглер, это запрещено, – бросил страж и скрылся в темноте.

Когда они остались одни во всем первом кольце Бъерны, Эрик наконец сказал:

– Зачем ты показал ему перстень? Теперь нас вызовут к коменданту, а может, и к самому Лорду-Магистру! Тогда вытащить Эйлит по-тихому не получится!

– Иначе бы нас не пустили, – пожал плечами Людвиг. – К тому же у меня есть план.

– Какой план? Ты просто придешь и скажешь, мол, я брат Леди-Канцлера? Отпустите-ка вон ту девушку-чудовище, из-за которой погибло черт знает сколько человек?

– Почти, но не совсем. Я приду к Леди-Канцлеру и скажу ей отпустить вон ту девушку-чудовище.

– Не получится, Людвиг. Здесь Лорд-Магистр, он не допустит этого, – покачал головой Эрик.

– Тогда придумаю что-нибудь еще. Давай решать проблемы по мере их поступления, – раздраженно отозвался Вигги, кажется расстроенный тем, что его великолепный план так быстро разбился в щепки.

Путь до дома Циглеров они продолжили молча. С каждым шагом сердце Эрика колотилось все сильнее. Когда они наконец вышли на нужную улицу и увидели скромный дом капитана королевской гвардии, сердце на мгновение замерло.

Он дома. Дома. Спустя десять лет!

* * *

Отец Эрика происходил из обнищавшего дворянского рода, перебравшегося из Дильхейма в Мирту около ста двадцати лет назад. Его дед женился на простолюдинке-бесприданнице, и от брака родился его отец и еще четверо сыновей, трое из которых стали магами.

Из-за неравного брака отец не унаследовал титула и капитанского звания добился лишь своим усердием. Он мог бы вновь вернуть дворянский титул, если бы женился на дворянке, однако выбрал простую прачку из замка. И, насколько Эрик знал, всю жизнь они были счастливы, пока смерть не разлучила их.

Дрожащей от волнения рукой Эрик постучал в такую знакомую дверь с вырезанным зайцем по центру – гербом рода Циглеров. Тишина. Может быть, никого нет? Она могла уехать к сестре… Однако вскоре он услышал, как в коридоре тяжело шаркает обувь. Мамина походка.

Дверь отворилась, и перед ними предстала крупная женщина с бледным лицом, лишь отдаленно напомнившая Эрику его мать. Господи, как она постарела!

– Что вам нужно на ночь глядя? У меня ничего нет! – бросила она из темноты. – Проваливайте, чертовы босяки!

Она его не узнала… Его собственная мать его не узнала!

– Мама, это я, – поломанным голосом произнес Эрик. – Я… вернулся.

Лицо мамы стало еще бледнее, а глаза округлились от осознания собственной ошибки.

– Мальчик мой! – закричала она и бросилась ему на шею. – Сыночек! Родной! Боже ты мой, прости дуру! После смерти отца я сама не своя!

Она обняла его так крепко, что у Эрика хрустнули