Изгой - Юрий Никитин

— Боги, Ляна... У меня сердце выскочит! Что за день такой?Город вот-вот возьмут штурмом, здесь не останется даже целого камушка, а тут—ты...

Окоем кашлянул, сказал настойчиво:

— Тцар, нам нужно вернуться к обороне. Если и погибнем,то погибнуть мы должны сражаясь. Отпусти девушку, пусть пока сменит одежду, помоется,пусть ее покормят, дадут отдохнуть. А мы пока решим, где поставить запаснойотряд лучников.

Скиф вспыхнул, громким голосом кликнул Ярильника. Тотявился, веселый, свежий и счастливый, словно не провел ночь на страже угородских ворот.

— Отведи Ляну в мои покои, — распорядилсяСкиф. — Пусть помоется, отдохнет. Покормите. Ляна, прости, но сейчас...

Она отступила на шаг. Глаза ее сияли.

— Скиф, я все понимаю! Скиф, сбылась твоя мечта, ты —повелитель большой страны!

— Иди отдыхай, — напомнил Скиф.

Она пятилась к двери, не в силах оторвать от неговосторженных глаз. Ярильник распахнул перед нею дверь подхватил под локоть, тампорожек, а она все смотрит влюбленно на молодого героя, дверь со стукомзахлопнулась.

Олег обратил внимание, что Окоем смотрел на Ляну снеодобрением, а когда она проходила мимо, он даже брезгливо посторонился, чтобыона его не задела. Скиф тоже заметил, спросил резко:

— Окоем, что случилось?

Жрец сухо поклонился. Чуть-чуть, что не ускользнуло отвзгляда Скифа. Раньше Окоем кланялся почти-тельнее.

— Мир тесен, — произнес Окоем нехотя. — Все,что случается в одном конце, узнают и на другом. Скиф насторожился :

— Договаривай.

— Правителям правда бывает неприятна.

— Я еще не правитель, — прервал Скиф. —Говори.

Окоем сказал сухо:

— Как знаешь. И до Гелонии дошли слухи, чтонесравненная Ляна... о ее красоте наслышаны, потому и говорят... дошли слухи,что к ней ночами ходил их правитель Зандарн вместе со своими придворными. Они унеё хорошо проводили время!.. Говорят, она ублажала их всех вместе и порознь...

Скиф вскипел, рука метнулась к мечу.

— Да как ты смеешь!

Олег быстро перехватил его за кисть. Запястье у Скифа почтивдвое шире, чем у взрослого мужчины, но пальцы Олега обхватили легко, сдавиликак в тисках.

Окоем ответил со злостью и гневом:

— Думаешь, мне это приятно сказать, тцар?.. Ведь ты —лицо страны. Как ты, так и твоя женщина должна быть безупречной. От этогозависит благополучие и спокойствие народа. И его добродетели. У развратныхправителей и народ... становится недостойным. А тебе, Скиф, достался прекрасныйнарод!

Скиф побледнел, челюсти сжал так, что кости едва непроломили череп.

— Доказательства, — прохрипел он неистово, —доказательства!

— Думаешь, я бы упомянул, если бы это были толькослухи?

—А что?

— Слухи очень точно описывают, где у твоей Ляныродинка... это на левой ягодице... красное родимое пятнышко размером с божьюкоровку под правой грудью... а пупок у нее в форме полумесяца серпом кверху...Так ли это?

Скиф смертельно побледнел. Руки его бессильно опустились, онрухнул за стол и уронил голову на столешницу. Окоем сел рядом, обнял молодогогероя за плечи. Лицо его выражало глубокое сочувствие.

Олег поднялся, развел руками. Окоем кивнул, Олег указал надверь, мимикой показал, что у него хватает важных дел, ему надо идти, а этисопли пусть размазывают без него.

Когда дверь за красноголовым волхвом захлопнулась и ониостались наедине. Окоем сказал настойчиво:

— Есть только один способ проверить... и, главное,Убедить народ.

Скиф сказал глухо в столешницу, что сразу запотела от егогорячего дыхания, голос звучал снова зло и не-преклонно:

— Да мне плевать, кто что скажет и тем более подумает!Мне Ляна верна, я нисколько не сомневаюсь в ее любви и верности.

— Я тоже, — ответил Окоем.

— Ты? Что ты о ней знаешь?

— Скиф, я прожил немало. Повидал немало. Я сразу могусказать о человеке, едва увижу, хорош он или плох. Эта девушка — сам свет, самачистота.

— Ну вот видишь... — сказал Скиф с надеждой. Окоемсказал с горечью:

— Но не все так же... мудры, скажем так, как я. Были бывсе такие, то и войны, возможно, прекратились бы. Увы, народ в массе своейзлобен, труслив, жаден, завистлив, похотлив... попросту подл. Гелон как-то умелвести дела так, что все это лежало на дне души каждого и никогда неподнималось. Он поставил так, что выгоднее было быть честным, добрым,справедливым, великодушным!.. И народ таким был. И, правду говоря, все ещеесть. Но не надо давать им повода усомниться!

Скиф прорычал гневно:

— О чем ты говоришь?

— Ты не сомневаешься в ее любви, так?.. И я несомневаюсь. Стоит только посмотреть на ее сияющее лицо. Но верность... верность— другое дело. Тебя не было очень долго. Ты был далеко. А Зандарн, этотправитель страны, с его придворными, с его богатыми дарами — близко. Ты веришьв ее верность — хорошо. Или не веришь — для страны это не важно. Но важно,чтобы верил народ. Скиф, ты теперь правитель большой страны! Ты должен бдить,чтобы позорных пятен не было ни на тебе, ни на твоей семье, ни на близких ктебе людях. От этого зависит настроение простого народа, его любовь,преданность и привязанность. Гелон был безупречен! На этом держалась всяГелония.

Скиф снова уронил голову. После паузы спросил враж-дебно:

— И что ты хочешь?

— Всего лишь испытание, — произнес Окоем. Онвидел, что одержал победу, потому говорил тихо, сочувствующе, глаз не поднимал,опасаясь новой вспышки гнева юного правителя. — Говорю тебе как правителю,а не юному герою. Испытание, на котором будет присутствовать народ... Чтобы всеувидели, что она доказала свою верность и непорочность, и чтобы разомпрекратились гнусные слухи...

Скиф сказал зло:

— Нужно ли это доказывать?

— Ты прав, — ответил Окоем мягко, — такихмало, кто сомневается. Все мы верим в чистоту и непорочность Ляны. С другойстороны, прилюдное испытание сразу заткнет всем негодникам рты. А если кто гдев корчме и заикнется, его тут же забьют стульями.

— Не знаю, — проговорил Скиф, — не знаю...

— Есть такое испытание, — сказал Окоем торопли-во, —что больше похоже на праздник! Прямо на площади высыпают горящие угли. На нихдаже можно жарить мясо. Все видят, что если пройти по углям босиком, то спалишьсебе ступни... Если кто сомневается, пусть попробует! Но невинный может,призвав богов, пройти по углям, а на той стороне показать чистые подошвы!.. Ятакое уже видел не раз. В моих северных областях такой божий суд проводятчасто. Это праздник, поверь... Не было еще случая, чтобы невинный сжег себеступни, зато виноватый начинал вопить после первого же шага! А для хохочущегонарода это лучшее из развлечений, когда правда торжествует, а порокнаказывается на глазах у всех. Ты правитель, Скиф. Ты должен устраивать длянарода такие нравоучительные зрелища-праздники Должен. Обязан, если ты правитель!