Апейрогон. Мертвое море - Колум Маккэнн

смятение Хибы, – но она со всем справится, она должна, это был ее крест. У многих матерей ситуация была еще хуже. Она присматривала за своими, всегда спрашивала, как они добрались домой: теперь значение имело только это. Дома она их пересчитывала – одна, две, три, четыре, пять пар обуви у двери. Только тогда она могла вздохнуть. Вечером, когда дети отправлялись спать, она ждала, пока Бассам вернется. Она разжигала угли и устанавливала кальян на крыльце рядом с маленьким карточным столом. Она раскладывала карты и следила за двумя точками горящих фар, которые должны были вот-вот появиться из-за горизонта.

217

Дом в Иерихоне был экстраординарный. Он лежал на отшибе города, в конце грунтовой дороги, по обе стороны росли апельсиновые и абрикосовые деревья и пальмы, открывался панорамный вид на пустыню.

Четыре спальни. Высокие потолки. Толстые стены. Изгибающиеся арки. Решетчатые окна. Изящная керамика на кухне. Сосновый пол.

Надежная система утилизации отходов. Трубы обогрева комнат. Электричество тоже. Был даже небольшой бассейн, залитый цементом.

Когда Сальва впервые увидела дом, она стала ходить по лестнице вверх и вниз, прикасаясь к поверхностям, тактильно изучая их пальцами. Она включала и выключала лампочки. На кухне встала под потоком воздуха из вытяжки, на секунду задержалась у плиты, вытерла увлажнившиеся щеки.

Бассам поднялся по лестнице и выглянул из окна на втором этаже. Дома соседей тоже отличались опрятностью: беленые стены, домофон с экраном, спутниковые тарелки, электронные ворота.

Вокруг было три дунама земли: достаточно, чтобы построить небольшой фруктовый сад.

216

У хорошо оборудованных домов в Иерихоне такая архитектура, что они считаются интровертами – многие комнаты смотрят во внутренний двор, а не на улицу: они замкнуты в самих себе.

На некоторых домах красуется корона в виде малькафа, или ветролова: это такие вытянутые башни, которые ловят, с одной или нескольких сторон, господствующий ветер. Ветролов захватывал плотный холодный воздух и выводил его вниз в живот дома, где он действовал как кондиционер. Иногда внутрь шахты ставили емкости с водой или развешивали внизу влажные полотенца, напротив вентиляционных патрубков, чтобы усилить поступающую в дом прохладу.

В каких-то домах можно было почувствовать, как к тебе прикоснулась прохлада, пробившаяся сквозь занавес жары.

215

В девятнадцатом веке импортированный лед – плотно упакованный в древесные опилки и перевозимый в деревянных ящиках с востока и севера – не таял в подземных подвалах.

Гигантские кубы льда перевозили на быках с замерзших озер Турции, Ирана, Ирака, сначала на поезде, а потом, после железнодорожной станции, его перекладывали на верблюдов. После чего коробки опускали под землю на канатах и блоках.

Верхом палестинской роскоши было попить чашечку чая со льдом и веточкой мяты.

214

Неделю спустя, на ее день рождения, Бассам передал ей кипу бумаг, свернутых трубочкой и перевязанных лентой: сделка на дом.

Снаружи маленький зацементированный бассейн. Бассам вышел на задний двор, размотал шланг и начал заполнять его водой из ближайшего краника. Он уже дал бассейну имя Прудик.

Один за другим дети забирались в воду и брызгались.

213

Конечно, все, кроме Абир.

212

Вечером того же дня он проснулся оттого, что услышал, как Сальва убирается в гостиной. Он сел на верхнюю ступеньку и смотрел на нее вниз через деревянные перекладины.

Она его не заметила. Она быстро передвигалась, подбирала полотенца, футболки, маленький пляжный мяч, который сидел сдувшийся в углу. Она наклонилась к кофейному столику, принесла тарелку и стакан на кухню.

Когда Сальва выключила воду в кране, он услышал, как она дышит. Она выключила свет на кухне и остановилась еще раз в гостиной.

Зажженной осталась одна лампа. Сальва дотянулась до нее и выключила. Она заметила, что в складках дивана что-то спряталось. Подняла подушку. Под ней лежал оранжевый нарукавник для плавания, мятый и сдутый.

Она подняла подушки рядом, разыскивая второй нарукавник в складках дивана, но ничего не нашла.

Он смотрел, как она пошла к книжной полке и встала рядом с фотографией Абир. Она вытащила маленький пластиковый клапан на нарукавнике, обхватила его губами и дунула. Потом закрыла клапан и заперла воздух, надела нарукавник на запястье.

Так она стояла какое-то мгновение, потом пошла к шкафу с посудой, спустив по дороге нарукавник.

211

Рами не нравилось, как мальчики неуважительно сбрасывают униформу, приходя домой на выходных. Зеленая куртка висела на напольной вешалке для верхней одежды. Коричневые ботинки смотрели носками в разные стороны у двери. Он практически мог предугадать, в какой части страны они были, по их подошвам. Пыль из пустыни Негев. Соляные следы от Мертвого моря. Изношенные каблуки от Хеврона.

210

Элик служил с тысяча девятьсот девяносто пятого по тысяча девятьсот девяносто восьмой год: первый сержант подразделения Маглан. Гай служил с тысяча девятьсот девяносто седьмого по двухтысячный год: лейтенант в танковом полку. Игаль пошел в небоевую учебную часть и прослужил с две тысячи десятого по две тысячи тринадцатый год.

209

Сальва оставила одежду Абир, чтобы ее доносила Хиба. Она выдавала ее по частям в течение нескольких лет: тут нужна футболка, здесь шарф. Не использовала только школьную униформу и лакированные туфли. Она не могла вынесли мысли о том, чтобы самый младший ребенок шел в школу зеркальным отражением Абир.

208

Когда Нурит вернулась домой из Лондона, она стирала все, кроме военной униформы.

207

Через неделю после шивы Элик вернулся к своему подразделению. Командир нашел его в пункте управления военной части. Офицер видел кадры с похорон Смадар по телевизору. Он положил руку на плечо Элика. Теперь все, остается только действовать, сказал офицер. Это психология. Нужно что-то делать. Элику нужно снова вернуться в строй. В Ливане через пару дней будет миссия. Они собираются повзрывать боевиков «Хезболлы». Элику нужно подготовиться. Кто-то заплатит за смерть его сестры. Ему станет легче. Поверь мне, сказал офицер. Постреляешь. Поубиваешь хезиков.

Элик сидел молча. Командир еще не видел комментариев, которые оставила его мать в газетах.

Два дня спустя он сказал, что планы поменялись. Элика перевели в разведывательное подразделение, где ему будет запрещено участвовать в боевых операциях.

Элик понимал, что такое решение приняли, чтобы избежать публичного скандала.