Дети Велеса - Андрей Расторгуев

Тщетно ждёт.

Ясное осознание этого больно резанула по сердцу. Словно выросли в нём острые ледяные кристаллы, от чьих уколов и холода стало невыносимо мерзко. Другим, похожие, ничуть не лучше, судя по всеобщей скорбной тишине и потухшим, упёртым в столешницу взглядам.

– Ну, а как Всегляд, жив ли? – Юнос прервал траурное молчание, не в силах больше выносить душевных терзаний, только усиливавшихся этой висячей немотой.

– Жив, – сразу отозвался посадник, с готовностью переключаясь на более позитивную тему. – Он-то в Храме Велеса волхвует, а у скитов бог этот самый почитаемый. Только те Волосом его кличут. Потому и не тронули ни Храм, ни старика, хотя он во время набега укрывал у себя в Храме жителей Старого Города и в обиду никого не дал.

– Ну и слава богам, что жив. Повидаться бы с ним.

– Обязательно повидаетесь, коли не к спеху вам из Суматошья уезжать. Погостите маленько. Отдохнёте, как следует, а там и в дорогу можно с новыми силами. Как раз мой Петрик с новобранцами в Пограничную Крепость отправится, с ними часть пути и проделаете.

– И то верно, – поддержал Петрик отца. – Оставайтесь, пока я людей в дружину не отберу. Заодно поможете воинов хороших найти. Вы же доки в деле воинском. Мы с отцом сами собирались в состязаниях участвовать, но с вами всё быстрее управимся.

– Состязания? Что-то вроде городского чемпионата? – Башка заинтересованно подался вперёд.

Заметив азартный блеск в его глазах, Пырёв насторожился: «Опять эта лиса запах денег почуяла. И каким, интересно, боком набор дружинников может иметь отношение к его прибыльному бизнесу?»

– Не знаю, Аркадий, о каком таком «чепонате» ты толкуешь, но у нас принято отбирать в дружину самых сильных, ловких и умелых ребят, которые определяются во время состязаний. Для того их и устраивают. Кто хочет в дружину вступить, собираются в поле и меряются силушкой. Стреляют из лука, тяжести тягают, наперегонки бегают да бьются промеж собой на мечах да кулачках. А то и другие дивности показывают, коль ещё на что способны.

– А мы-то вам для чего? – решил уточнить Стас.

– Вдвоём с отцом мы бы поочерёдно отбирали лучших в каждом единоборстве. А так все состязания проведём сразу. Глядишь, в один сполох уложимся.

– Понятно. Судейская бригада, значит. Просто наблюдать за поединком, следить, чтобы не нарушались правила и по концовке выбрать лучшего.

– Да. И ещё самим состязаться с лучшими, чтоб наверняка знать, что не ошиблись в своём выборе.

С лица Аркаши мигом слетела вся заинтересованность. Он откинулся назад, разочарованно протянув:

– Ну, это без меня. Я ничего такого не умею. С мечами да луками у нас ведуны прекрасно управляются. Они же и Стаса натаскали. Так что единственное, чем смогу помочь, это горячей поддержкой ярого болельщика.

– Не скажи, – возразил ему Пырёв. – Бегаешь ты очень даже резво. Хрен догонишь, когда надо.

– Только если от тебя. И вообще, у меня нога болит, не могу я сейчас бегать.

– Лентяй ты, Башка. Пороть тебя некому и мне некогда.

Дружный мужской смех развеял гнетущую атмосферу, воцарившуюся было за столом.

С момента их последней встречи Всегляд нисколько не изменился. Землян с Юносом он встретил так же, стоя у входа в Храм и опираясь на свой выщербленный посох.

Святилище Велеса было едва ли не единственным уцелевшим строением. Старый Город под стенами Суматошья почти весь лежал в руинах после набега. Но завалы сгоревших домов уже разобрали. Во многих местах строили новые. Поэтому жизнь старгородцев била ключом.

Умиротворение царило лишь у старого Храма с потемневшими от времени стенами, резко контрастирующими с ярким фоном свежеструганных брёвен новостроек. Где же ещё быть умиротворению, если не у священного места поклонения богам.

Волхв молча принял принесённые дары и уселся на камень. Прищурился, выжидающе глядя на гостей. Стас засомневался было, помнит ли о них старик, но тот вдруг произнёс хрипловатым старческим голосом:

– Стало быть, всё ж до Кощея собрались…

Он вовсе не спрашивал. Говорил так, будто знал всё наперёд.

Раз это не вопрос, то и отвечать смысла нет. Вот и молчали все трое.

– И чего теперича ко мне пришли?

Действительно, чего это ради понесло их к Всегляду? Вернуться на Землю он их не может, о чём поведал в тот, прошлый раз. Попытать счастья у Кощея тоже он подсказал. Что ещё-то надо? Разве только встретиться и просто поболтать о том о сём. Но какие общие темы у землян с языческим священником? Да мало ли какие! Не многие на Земле могут похвастать, что удостоились разговора со служителем древнего языческого культа, волхвом и вещим. Помнится, в тот раз он предупреждал, что Сыны Велеса, как назвал их сам, пойдут домой «не прямой дорогой», сказав буквально следующее: «…Лишь отдаляясь, будете приближаться. А перед тем себя встретите и сами с собой сразитесь, но погибнет при этом много других существ из Яви, Прави и Нави, жизнь и нежить, люди и нелюди. Через кровь, пот, потери и страдания идти вам к цели, не зная, достигнете ли вы её».

Тогда ни Стас, ни Аркаша, ни даже Юнос так и не поняли до конца это предсказание. Теперь, когда произошло столько событий, все они легко укладывались в эту сравнительно короткую фразу. Землянам и в самом деле сначала пришлось уйти с дружиной Петрика в Трепутивель, в сторону, совершенно противоположную их устремлениям, так как путь во владения Кощея был отрезан наступавшими с севера скитами. А потом была долгая зимняя ночь, проведённая в сражениях с оборотнями и кочевниками, осаждавшими город. Вот тебе и кровь с потом, и потери со страданиями. И погибло-то действительно много людей и нежити. А в словах «себя встретите и сами с собой сразитесь» Аркаша с Пырёвым изначально увидели намёк на их личные взаимоотношения. Аферист и охотившийся за ним опер частенько, чего уж греха таить, конфликтовали друг с другом. Зато теперь понятно, что под этим подразумевалось – встреча у Трепутивля с Черепом, который привёл туда скитов. Он осадил город, а Стас вместе с жителями держал оборону. Вот и схлестнулись. Получается, Дети Велеса встретили друг друга и бились именно «сами с собой».

Потери в этой войне были огромны и горьки. Одна смерть Кузьмы чего стоила. Главный ведун, лучший друг Михайлика, он стал первым наставником для землян. О семье кузнеца Ставра, известного на всю округу, и говорить не приходится. Стаса прожгла мысль, что большинство людей, с которыми довелось по-настоящему сдружиться, уже мертвы. Может, всех прочих ждёт похожая участь? Сколько им осталось? Ошарашенный своими выводами, он посмотрел на сидевшего рядом Юноса, потом перевёл недоуменный взгляд на волхва.

Словно прочитав его мысли, тот усмехнулся:

– А ты, парень, думал, что появление Детей Велеса пройдёт бесследно? Нет. С чем или с кем бы вы здесь ни столкнулись, всё подвергается неминуемой опасности. Всяк через вас может уйти из этого мира, потому как каждый Сын Велеса являет собой мост для перехода Яви в Навь и наоборот. Чем больше вас, и чем дольше вы тут прохлаждаетесь, тем вернее Свет обращается Тьмой, а Тьма становится Светом. Останетесь навсегда – мир окончательно перевернётся.