Урал грозный - Александр Афанасьевич Золотов

Сыну моему шестьдесят шесть,— степенно продолжал старик,— на лесопилке работал, теперь перевели на легкую работу. А мы испокон веку крестьянствуем...

— Фамилия ваша не Веселов?— спросил мой спутник.

— Веселов Василий Иванович.

— Я про вас слыхал. Будем знакомы. Что же вам в районе понадобилось, Василий Иванович?

Старик ответил не сразу. Он поглядел в небо. По призрачным облакам прошла снова тень большого самолета. Проводив ее взглядом, дед негромко сказал:

— Ходил в район за газетой.

— Что ж другого не нашли? Двадцать семь километров — не шутка. Неужели кроме вас некому было идти?

— Некому. Сын, Петр Васильевич, на сев выехал, четверо внуков в армии, ребятки с невестками на севе... А что двадцать семь километров?.. Мы и дальше ходили. И газета, видишь, особенная.

Он снял ветхий картуз и вынул из-за подкладки сложенную вчетверо газету. Это была местная районная газета, надо думать, она побывала у многих в руках. И старик бережно подал ее нам.

— «Наш земляк»,— прочитал вслух мой спутник, и мы оба поглядели на портрет широкоплечего улыбающегося сержанта.

Я прочел написанную скупыми словами заметку о подвиге сержанта Александра Веселова. Это было описание дерзкой и опасной разведки в глубь расположения противника. За эту разведку его наградили вторым боевым орденом.

Читал я вслух, чтобы доставить удовольствие прадеду Александра Веселова.

— «Физкультурники нашего района,— читал я,— хорошо знают своего земляка Сашу Веселова, показавшего свою редкую физическую силу и ловкость в мирной обстановке и дважды отличившегося в боях с подлым врагом...»

Старик слушал, слегка кивая головой, и лицо его выражало гордое спокойствие.

— А ведь верно богатырь! — воскликнул спутник.— Да и вы сами, Василий Иванович, в девяносто четыре года тоже богатырь...

— Не жалуюсь,— сказал, поднимаясь с земли, дед,— правнуками и внуками доволен, а вот сын мой, Петр Васильевич, сплоховал... Где же это в нашей семье видано,— в шестьдесят шесть лет проситься на легкую работу.

Он встал и простился. Мы проводили глазами высокий, прямой силуэт, исчезающий в предвечернем сумраке. Легкой и бодрой походкой он шел по дороге. Среди высоких, вековых сосен, среди мачтового леса шел однолеток этих могучих деревьев, русский сказочный богатырь, вырастивший богатырей внуков и правнуков, по-богатырски защищающих родную, любимую землю.

1943

ПАНОВА В. Ф.

Панова Вера Федоровна (1905—1973) — русская советская писательница.

Родилась в Ростове-на-Дону в семье банковского служащего. Семнадцати лет поступила на работу в редакцию газеты «Трудовой Дон». Была выпускающей, репортером, очеркистом, фельетонистом.

С 1933 года пишет пьесы, однако они были обойдены вниманием критики и литературных кругов.

Годы Великой Отечественной войны Вера Федоровна Панова проводит на Урале, в Перми, работая в газетах: областной и железнодорожной — и на радио.

В 1944 году в альманахе «Прикамье» печатается небольшая повесть Пановой о рабочей чете, приютившей нескольких сирот,— «Семья Пирожковых». Сама писательница об этом произведении говорила так: «Повесть родилась из газетного задания: детские дома были переполнены сиротами войны; нужно было хоть часть разобрать по семьям; я пошла узнавать, как проходит эта кампания, и наткнулась на случай и лица, которые уж очень захотелось описать. Позже я эту свою ученическую повесть доработала и назвала «Евдокия», по имени главной героини...»

Там же, в Перми, Панова вскоре начала писать роман о людях крупного уральского завода — «Кружилиха». Он был написан уже наполовину, когда пермское отделение Союза писателей направило Панову в командировку. Ей было предложено написать брошюру об опыте работы коллектива военносанитарного поезда № 312, уходившего на фронт за ранеными. Писательница совершила с этим поездом четыре рейса на фронт и обратно в тыл.

«Именно в поезде,— вспоминала Вера Федоровна,— я окончательно поняла: я буду писателем, потому что не могу им не быть; не могу не рассказать о жизненном подвиге этих людей. Расскажу так, как вижу и помню. Это и будет посильный вклад мой — и в литературу, и в жизнь».

Повесть «Спутники», написанная, по словам автора, исключительно легко, вдохновенно, увидела свет в 1946 году. Она сразу же полюбилась читателям, была оценена критикой как одно из лучших произведений о Великой Отечественной войне. «Прекрасная, чистая и суровая, правдивая и поэтическая повесть»,— так отозвался о ней А. А. Фадеев. Повесть «Спутники» была удостоена Государственной премии СССР за 1947 год.

Государственной премией (1948) был отмечен и следующий роман Пановой «Кружилиха», имевший первоначальное название «Люди добрые». Люди, основная черта которых — доброта, если понимать ее в широком смысле, имея в виду добропорядочность, надежность, идейную и душевную стойкость, стали героями большинства книг писательницы.

В послевоенный период Вера Федоровна Панова создала и другие известные произведения: повесть «Ясный берег», за которую она была удостоена Государственной премии СССР за 1958 год; романы «Времена года» и «Сентиментальный роман»; цикл исторических повестей «Сказание об Ольге», «Сказание о Федосии», «Феодорец, Белый Клобучок»; цикл повестей и рассказов о детях — «Сережа», «Валя», «Володя». Плодотворно работала писательница для театра и кино. В театрах страны и сегодня идут пьесы Пановой «Проводы белых ночей»; «Как поживаешь, парень?»; «Сколько лет, сколько зим!». На экранах демонстрируются фильмы, снятые по ее сценариям; «Високосный год», «Евдокия», «Сережа», «Рано утром», «Рабочий поселок» и др.

ВЕЧЕР ТРУДНОГО ДНЯ[23]

1

Какой сегодня был трудный-трудный день!

Утром, как обыкновенно, Софья Демидовна ходила в сельсовет, приняла сводку по радио и переписала ее в трех экземплярах: один она повесила у входа в сельсовет, второй отправила в правление колхоза, а третий принесла в школу.

В школе была обычная утренняя картина: на крыльце уже толпились ученики, а Прокофьевна еще домывала пол в коридоре и никого не пускала. Двадцать три года между Софьей Демидовной и Прокофьевной шла война из-за мытья пола. Софья Демидовна приказывала мыть по вечерам, а Прокофьевна приводила тысячи доводов, почему лучше мыть утром; самый сильный довод заключался в том, что к вечеру у