Посланник - Александр Прозоров

Уже давно не евшие досыта пауки заслужили право на отдых, и правитель не стал их торопить. Пока восьмилапые пировали в зарослях, люди неторопливо продолжали путь по широкому берегу меж кустарником и морем. Именно в этих местах обычно причаливали корабли, высаживая приехавших на охоту за людьми смертоносцев, отсюда же забирали пленных. Грустные воспоминания…

Найл поискал глазами принцессу, но после оазиса она правителя сторонилась.

На протяжении двух дней полоса прибрежных зарослей то расширялась почти до ста метров, то истончалась до двух-трех шагов в ширину, пока не исчезла совсем. К этому времени горные вершины уже превратили левую сторону горизонта в зубчатую линию. Вода в кувшинах кончалась, но снежные шапки на ясно видимых пиках обещали скорую встречу с чистыми ручьями талой ледяной влаги. На день-другой уверенность в близости воды вполне могла заменить саму воду.

Сытые и довольные, смертоносцы пристроились параллельно с человеческой колонной, и путники продолжили путешествие в предгорья Хайбада.

Долго казалось, что горы не приближаются, оставаясь так же далеко, как и два дня назад, и вдруг, как-то внезапно, оказались совсем рядом.

Из-под песка выступил коричневатый суглинок, потом появилась первая, желтая и чахлая трава, но с каждым шагом растительный ковер становился гуще, появился мелкий кустарник.

— Ты слыхал, — нагнал Найла Симеон, — Шабр сказал, что услышал кого-то из местных пауков. Значит, мы совсем близко.

— Не уверен, — покачал головой Найл. — Смертоносцы из города легко слышали тех, кто охотился рядом с моим домом, а там не меньше десяти дней пути.

— Мы легко разговаривали друг с другом, — немедленно встрял в разговор Шабр, — потому что Смертоносец-Повелитель объединял в себе разумы всех обитавших в городе пауков, и мощь его была безгранична. В Провинции пауков обитает во много, много раз меньше, а потому и способности их слабее. Правда, этого нельзя сказать о могучем интеллекте Борка. Он совершил множество открытий, добился совершенства во всех областях науки. Сейчас он любезно сообщил мне, что ему удалось познать тайну происхождения человека и добиться его полного и здорового самовоспроизведения без всякой помощи с нашей стороны.

— До прихода в этот мир смертоносцев, — заметил Найл, — мы вполне обходились своими силами…

— О, это были дикие времена, — небрежно парировал Шабр.

Когда горы нависли над самыми головами, путешественникам удалось наконец найти ручеек. Они с удовольствием напились, но набирать воды в кувшины не стали — Шабр утверждал, что речушки здесь на каждом шагу. И правда: примерно через час они наткнулись на совершенно прозрачную, очень мелкую протоку, которую молодые смертоносцы без труда преодолели вброд, — взрослых охранницам пришлось переносить на руках.

Все чаще и чаще стали попадаться небольшие лиственные рощицы, в которых соблазнительно стрекотали кузнечики, а вдалеке, вдоль подножия гор, темнели кроны высоких елей. Густая трава поднималась почти по колено, начиная мешать при ходьбе, время от времени из-под ног отскакивали в стороны зеленые травяные блохи. Густой запах свежей зелени сплетался с легким, солоноватым благоуханием моря и создавал свой, неповторимый и легко узнаваемый аромат.

— Хочется лечь, закрыть глаза и забыть обо всем на свете, — ни к кому особо не обращаясь, сказал Найл.

— Ты про что это? — не понял Симеон.

— Хорошо здесь, — ответил Найл. — Спокойно как-то. Много зелени, воды; тепло, но не жарко… Ни скорпионов, ни тарантулов.

— Змей здесь тоже нет, — добавил Шабр. — Всех опасных тварей еще два поколения назад истребили. Провинция мала, за пять лет охотники прочесали ее всю.

Задолго до вечера Найл приказал остановиться на привал. Пауки проголодаться еще не успели, а люди окружили одну из рощиц и прочесали ее, добыв саранчу, двух кузнечиков, гусеницу листорезки и толстого крупного мотылька.

— Наконец-то можно нормального мяса поесть! — с облегчением сказал Симеон. — А то рыба уже поперек горла стоит.

На поляне запылали костры, потянуло съестным. Впервые за долгие дни людям никуда не нужно было торопиться, экономить пищу или воду, бояться внезапного нападения. Над лагерем витал дух умиротворения.

Найл вдруг увидел принцессу, разговаривающую у костра с Сидонией, подошел к ней.

— Ты сердишься на меня, Мерлью?

— Я? — Она пожала плечами. — Нет.

— Тогда почему ты меня избегаешь?

— Просто не встречаемся как-то, — опять пожала плечами принцесса. — У тебя хлопот много, я тоже иногда себе занятие нахожу. Не везет.

— Хорошо, Мерлью, — решил поговорить откровенно правитель. — Да, я ночевал с главной надсмотрщицей. Но ты пойми, так было нужно.

— Понимаю, — кивнула принцесса. — Тяжелая обязанность правителя. Детей подданным обеспечивать.

— А откуда ты знаешь про ребенка? — смутился Найл.

— Какого ребенка? — удивилась Мерлью, но уже через считанные мгновения к ней пришло понимание: — А-а, значит, и у нее ребенок будет?.. Знаешь, Найл, наверное, мне не удастся стать твоей королевой. Очень хотелось, не скрою, да видно — не судьба.

После этой горькой отповеди настроение у правителя надолго испортилось, он не стал делать, как хотел, двухдневного отдыха и утром повел путников дальше.

Очередная речушка уже достигала шагов десяти в ширину и была больше чем по грудь глубиной. Проблема. Если переносить смертоносцев на руках, то придется держать их над головами — тяжело и неудобно, а сооружать из подручных средств плотик — долго.

Пока правитель ломал над задачей голову, выше по течению Симеон разглядел светлую паутинку, протянувшуюся меж двумя стоящими на разных берегах толстыми дубами, тронул Найла за плечо и показал в ту сторону.

— Ну и что? — не понял правитель.

— Так ведь смертоносцам вполне достаточно, — пояснил медик, попробовал воду ногой, поежился: — Холодная. Сам бы по паутине перебрался.

Над следующим ручьем серебристую нить начали высматривать сразу, как только подошли, и обнаружили их добрый десяток.

Днем Найл разрешил-таки сделать привал и пообедать — спешить все равно некуда. Подкрепившись пойманными тут же гусеницами, путники тронулись дальше и вскоре наткнулись на тропинку. Виляя между алыми от множества ягод кустами, узкая, хорошо утоптанная темно-серая дорожка вела в сторону горного склона. Лезть на скалы никто не собирался, поэтому путешественники двинулись по ней в обратном направлении.

Тропа держалась открытых мест, сворачивая с поляны на поляну и далеко огибая рощицы. Несколько текущих почти вплотную друг к другу ручейков она перемахнула по длинному узкому мостику из трех связанных вместе стволов, сбежала в низинку, попетляла между древних дубов и, наконец, вывела во двор ухоженной фермы.

Здесь стояли дом и два сарайчика, где кто-то сыто попискивал, а напротив, подвязанная к высокому плетню, росла виноградная лоза. Немного дальше, за домами, виднелись кроны персиковых деревьев. Хозяева отсутствовали. Видимо, трудились в поле.