Посланник - Александр Прозоров

С Райей все было намного проще: ее спрашивали, она отвечала, а в открытом как на ладони сознании вспыхивали яркие картинки.

Вот она приближается по заброшенной дороге к городу. Впереди объедают крону яблони два странных продолговатых насекомых, опоясанных ремнями, у обоих на спине по войлочной нашлепке. Чуть дальше стоит на обочине смертоносец, рядом лежат двое мужчин в кожаных штанах, с обнаженными торсами. На шее у каждого болтается что-то маленькое и сверкающее, а на поясе висят очень длинные ножи. Мужчины удивленно вскакивают, подходят к ней.

Зная злобность пришельцев, Найл внутренне сжимается, но воспитанная смертоносцами надсмотрщица привыкла смотреть на противоположный пол свысока и ничуть не беспокоится.

— Ты откуда? — спрашивает один.

— С солеварни, — отвечает Райя.

Потом ей начинают задавать вопросы, смысл которых женщине непонятен. Возможно, Найл догадался бы, в чем дело, но память Райи сохранила лишь общее недоумение.

— Если вам не нужна соль, — сказала в конце концов надсмотрщица, — я уйду.

— Отстань от нее. — Второй мужчина положил руку на плечо первому. — Это же глухомань. А ты, торговка, слушай меня. Видишь во-он тот купол? — указал он на далекую крышу дворца Смертоносца-Повелителя. — Иди туда и спроси повара.

Райя пошла дальше и через некоторое время увидела десяток строителей, возводящих на придорожной поляне каменный дом. Как ни странно, рядом с ними не стояло ни единой надсмотрщицы.

На улицах города стало куда менее многолюдно. Не встречались больше отряды идущих на работы слуг и рабов, не тянулись цепочки золотарей с их широкогорлыми кувшинами и черпаками, не маячили патрули смертоносцев. Так, отдельные прохожие в странных одеждах, один-два паука.

Встретилась странная троица — двое мужчин в кожаных рубахах и штанах вели куда-то, вальяжно обнимая за талию, женщину, с виду бывшую надсмотрщицу. Та казалась спокойной, если не сказать — покорной, а мужчины проводили Райю подозрительными взглядами, но опять все обошлось.

Развалины по большей части выглядели как обычно, но кое-где с ними произошли заметные изменения. Зияющие проемы окон теперь были затянуты полупрозрачным паучьим шелком — не паутиной, а именно шелком, который, видимо, заменял обитателям столь редкое стекло. Над дверьми обитаемых домов появились разноцветные матерчатые навесы.

Перед дворцом Смертоносца-Повелителя был сооружен обширный ярко-синий навес, под которым маячило несколько воинов — полуодетых, но с копьями. От скромных поделок изгнанников это прочное оружие с длинными сверкающими наконечниками, усыпанными шипами, отличалось, как гусеница от скорпиона.

— Чего ты хочешь за полчаса? — крикнул один из воинов Райе.

— Вот это. — Надсмотрщица указала на копье. Воины захохотали.

Райя вспомнила, к кому ее посылали, и потребовала позвать повара.

— А чем я тебе плох? — спросил все тот же воин.

— Я соль принесла.

Мужчины оживились, один из них направился во дворец. Похоже, с солью здесь и вправду было туговато.

В отличие от воинов, повар был маленького роста и с огромным животом. Согласно понятиям Райи, место таким исключительно в квартале рабов, а не во дворце Смертоносца-Повелителя.

— Сколько хочешь? — спросил уродец, заглянув в одну из котомок.

— Вот таких хочу. — Райя опять указала на копье.

— Тебе ни соли, ни тела не хватит, — опять захохотали воины.

— Тогда дайте длинных ножей.

— Вот запросы у девочки, — веселились воины. — Может, сменяем ей один? Но уж на все сразу…

— Мало. — Райя просто не поняла откровенных намеков невоспитанных мужчин.

— Ну, два?

— Нет.

— Три, три дам, — предложил воин, заговоривший первым.

— А я дам по шее и выгоню, — заявил повар. Райя схватилась за плеть. Воины опять расхохотались.

— На, бери и уматывайся. — Повар выгреб из кармана несколько золотых монет, но надсмотрщица, к восторгу окружающих, менять соль на никчемные желтые кругляшки категорически отказалась.

Следить за воспоминаниями было делом непривычным и странным. С одной стороны, Найл видел все как бы со стороны и оценивал со своей точки зрения, а с другой, благодаря плотному контакту и единению сознаний, воспринимал чужую память как свою. С одной стороны, зная мерзостные повадки пришельцев, он до дрожи в коленках боялся, что сейчас они набросятся, все отберут, убьют работников, изнасилуют надсмотрщицу. С другой — смотрел на мужчин свысока и только брезгливо кривился от их выходок.

Найл совсем было решил, что сейчас терпение захватчиков кончится и они возьмут несговорчивую женщину силой, но, как ни странно, все обошлось.

Призывы уделить немного ласки остались на словах, повар дальше ругани не пошел и, сжимая золотые в кулаке, позвал Райю за собой.

Они пошли ко дворцу Найла.

На хорошо знакомой правителю площади перед парадным входом стояло множество матерчатых навесов, под которыми были навалены кувшины, груды фруктов, висели мясные тушки и туши насекомых, свежая рыба, сверкали металлические кастрюли и тазы. Не переставая ругаться, толстый коротышка подвел надсмотрщицу к навесу, под которым торговец разложил разнообразное оружие, выбрал два десятка коротких ножей и разложил их перед Райей:

— Вот, больше не дам. Согласна?

Женщина кивнула. Повар кинул торговцу несколько желтых кругляшей, закинул одну из котомок за спину и отправился восвояси.

Райя обрадовалась, — она думала, что уродец оценил так всю соль, и тут же попыталась выменять на другую котомку наконечники для копий и широкие ножи, однако оружейник не согласился. Тогда надсмотрщица забрала у торговца за содержимое одной котомки все оставшиеся у него ножи.

Похоже, весть о том, что на рынке появилась соль, разнеслась сама собой. Со всех сторон потянулись люди, и надсмотрщица устроила бойкую торговлю прямо возле навеса оружейника.

Многие покупатели предлагали металлические кругляшки, но Райя отвергала их и меняла товар только на нужные вещи: на сушеные фрукты и вяленое мясо, на ножи и ткань для заплат. Приобрела и газовую лампу: пузатая, медная, вся она была покрыта мелкой узорчатой чеканкой, а сверху закрывалась шарообразным стеклом с небольшой трубочкой наверху — с грубыми жестяными банками слуг жуков-бомбардиров не сравнить.

Недостатком восприятия через чужую память являлось то, что в ней не сохранилось ничего, на что женщина не обратила внимания. Найл так и не узнал, как выглядит сейчас его дворец, не разобрался, стоит ли у дверей стража, или там просто мелькнуло несколько случайных прохожих. Он даже не смог понять, о чем говорил пришедший выклянчить немного соли оборванный слуга жуков. Его слова отложились отдельно, в виде общего впечатления. Зато со всеми подробностями, он мог узнать, как Райя отбирала туники и сандалии для работников, как торговалась, стремясь совместить запросы торговца с остатками соли в последней котомке.