Игла и нить - Кэри Томас

В двенадцать лет

– Почти каждую ночь она тихонько пробиралась в мою комнату, и мы под одеялом читали сказки. Мари всегда хотела быть принцем, поскольку на иллюстрациях к сказкам они носили шляпы, а она обожала шляпы. Помню, у нее была соломенная шляпа, которую она отказывалась снимать в течение целого года. Надев ее, она подходила к входной двери и объявляла всем, что отправляется на поиски приключений…

Анна пыталась не слушать, но это было невозможно. Она жаждала знать о своей матери как можно больше, и эти мелкие детали казались ей чрезвычайно важными. Тетя продолжила изливать на девочку поток своих детских воспоминаний.

– Ты когда-нибудь задумывалась, каково бы это было – чувствовать ее руки, сжимающие тебя в объятиях? – наконец спросила она.

То, как именно тетя произнесла эту фразу – так спокойно, с такой бесконечной нежностью, – причинило Анне дикую боль. Девочка почувствовала, как слезы подступают к ее глазам, будто они только и ждали этого момента.

– Она так сильно любила тебя.

Анна вскрикнула и закрыла лицо руками – слезы жгли ее глаза. Они жгли ее глаза и щеки, словно кислота. Боль была невыносимой. Девочка снова вскрикнула и принялась царапать лицо, но ее щеки были такими же, как и всегда. Ей просто показалось, что слезы прожигают их насквозь. Просто показалось.

– Ее смех всегда был таким внезапным. Я хорошо его помню…

– Прекрати. Пожалуйста, перестань. – Боль в глазах никак не унималась.

Анна не могла больше ее выносить. Она яростно терла глаза руками, но они лишь быстрее наполнялись слезами.

– Только ты можешь это прекратить, Анна. Скорбь причиняет боль. Ты должна ее отпустить.

Анна затянула третий узел на своем наузе. Тетя вытерла жгучую слезу с щеки девочки и погладила ее по голове, пытаясь успокоить.

– Твоя мама так любила петь, Анна. Она бы пела тебе песни каждый вечер перед сном, примерно так…

Анна затягивала узел все туже до тех пор, пока не разодрала пальцы в кровь. В конце концов слезы на ее щеках высохли, а боль утихла и стала чем-то далеким, не способным причинить боль.

Медленно и бесшумно приближалось Рождество. Анна по-прежнему безвылазно сидела дома, не имея возможности ни поговорить со своими друзьями, ни повидаться с ними. Однако теперь ей разрешалось покидать свою комнату, и она вновь начала принимать противоядие от вьюнка, каждый глоток которого был для нее актом неповиновения и приносил девочке огромное удовлетворение. Тетя не успела купить елку, и единственным украшением их дома стали несколько прошлогодних гирлянд из переработанной бумаги. Гирляндами с огоньками они украсили палисадник, чтобы соседи могли восхититься хорошим вкусом хозяев дома. В соответствии с текущей ситуацией был пересмотрен распорядок дня и иначе распределены обязанности по дому.

Занимаясь домашними делами, Анна продолжала размышлять над тетиным предложением. Под каким бы углом она его ни рассматривала, девочка чувствовала в нем подвох. Анна просто не могла поверить в то, что тетя позволяет ей выбирать – присоединяться к наузникам или нет; позволяет ей проводить время с Эффи. Это не имело никакого смысла. Поэтому Анна не доверяла тетиным обещаниям. Однако не согласиться с ее условиями девочка тоже не могла. Возможно, она понимает, что не сможет вечно контролировать меня, и хочет, чтобы выбор был за мной; или выбор – лишь иллюзия, очередной ее трюк… В любом случае Анне нужно было узнать правду – причем как можно скорее.

Времени оставалось все меньше, а вопросов становилось все больше. Как ее родители были связаны с этим домом? Почему они с тетей живут здесь? Произошло ли жуткое убийство ее матери всего несколькими этажами выше, в комнате, куда Анне не разрешалось заходить? Почему магия представляла опасность для их семьи? Почему так важно было связать ее магию? Чем ей предстояло пожертвовать во время церемонии Связывания? Что находилось в комнате на верхнем этаже теперь? Зачем запирать ее волшебным ключом? Анна начала прислушиваться к тетиным шагам каждый вечер и с удивлением обнаружила, что тетя посещает комнату на верхнем этаже гораздо чаще, чем казалось девочке изначально. На прошлой неделе она поднималась туда дважды. И уже один раз побывала там на этой неделе. Чем ты там занимаешься?

Как-то днем, накануне Рождества, когда тетя отправилась за покупками, Анна выкрала ее ноутбук. Девочка никогда прежде не искала в Интернете информацию о смерти своей матери, у нее не возникало желания узнать обстоятельства, при которых она умерла, не было причин поднимать этот вопрос – Анна добросовестно принимала на веру все, что ей рассказывала об этом тетя. Но теперь все изменилось. Анна открыла браузер, набрала в строке поиска «Смерть Мари Эверделл», но прежде, чем нажать «Ввод», остановилась и задумалась, не походит ли ее поведение на паранойю. Анне казалось, будто тетя стоит у нее за спиной и дышит в затылок. Девочка обернулась, но сзади никого не было – только розовый куст на пианино злобно взирал на нее своими глазами-бутонами.

Если тетя узнает, то запрет меня в моей комнате навечно.

У Анны свело живот от страха, но она тем не менее нажала клавишу «Ввод». Поиск не дал никаких результатов. В конце концов, ее мать умерла шестнадцать лет назад, и девочка сомневалась, что ее смерть стала новостью национального масштаба. Наверняка это посчитали хоть и ужасным, но заурядным локальным происшествием. Анна попробовала переформулировать свой запрос, но ни один из вариантов не сработал.

Тогда девочка решила пойти другим путем. Она вышла на сайт архива газет и обнаружила там сканы нескольких городских и районных выпусков шестнадцатилетней давности. Анна начала просматривать газеты, выпущенные за неделю до смерти родителей, и в конце концов наткнулась на следующий заголовок: «Мужчина задушил свою сожительницу, а затем свел счеты с жизнью». Сердце девочки на секунду замерло. Слова острым кинжалом пронзили его насквозь. Анна не хотела ничего знать и тем не менее продолжила читать…