Игла и нить - Кэри Томас

Девочка отворила дверь и вошла внутрь.

Первым делом Анна обыскала прикроватные тумбочки, методично перебирая содержимое каждого ящика: контактные линзы, книги, нити, маски для сна, коробка каких-то безделушек и старинные украшения. Под кроватью обнаружились ящики, в которых хранились простыни с полотенцами. Затем Анна открыла тетин платяной шкаф. Вся одежда содержалась в строгом порядке: платья развешены по цветам, джемперы сложены плотной стопкой, туфли аккуратно расставлены на специальной полочке. Девочка принялась по очереди открывать ящики с нижним бельем и обнаружила там носки, колготки, трусы и бюстгальтеры – в основном белого цвета и простенького фасона, – как вдруг… ее рука коснулась шелка.

Анна выдвинула ящик чуть сильнее и почти у самой стенки обнаружила красный шелковый комплект нижнего белья. Она вынула его, чтобы рассмотреть получше. Бюстгальтер был кружевным и мягким на ощупь, что не очень вязалось с его дерзким цветом. Анна вскрикнула и выронила его из рук, словно это было какое-то дикое живое существо, случайно попавшееся ей в руки. Девочка вновь нырнула в ящик и вынула оттуда подходящие к бюстгальтеру красные шелковые трусики, а рядом с ними обнаружила еще один комплект – тоже шелковый, но на этот раз зеленого цвета. Оба комплекта казались какими-то чужеродными предметами в этой чистой, белоснежной и безжизненной комнате. Анна быстро засунула их обратно в ящик.

Она надеялась найти дневник, фотографии – что-то, что могло бы пролить свет на жизнь ее матери или смерть ее родителей. Анна скорее ожидала наткнуться на пистолет, отрубленную руку или ногу, чем на сексуальное нижнее белье. Она не могла представить, чтобы тетя с ее костлявым телом надела на себя что-то столь… мягкое и нежное. Зачем ей вообще понадобилось сексуальное нижнее белье? Тетя была категорически против всего, связанного с любовью и сексом; при Анне она ни разу не проявила интереса к мужчине.

Может быть, у нее роман с кем-то из коллег по работе? Возможно, у тети не было никакой интрижки в настоящем, а нижнее белье просто напоминало ей о прошлой жизни, которую тетя больше не вела и о которой Анна просто не догадывалась. «Я пожертвовала ради тебя своей жизнью», – не раз повторяла тетя. Анна проигнорировала чувство вины. Неужели тетя пожертвовала ради нее отношениями? Но тетя ненавидела все – от похоти до любви… или не ненавидела?

Рождество было точной копией любого другого Рождества. Полезные подарки (носки и учебники), небольшая жареная курица (вместо индейки, которую тетя считала слишком огромной для них двоих), переваренные овощи, рождественские хлопушки и бумажные шляпы, вынутые из них. Во второй половине дня они поехали в Ричмонд-парк, чтобы прогуляться и понаблюдать за оленями, чьи рогатые силуэты ярко выделялись на фоне угасающего света, будто прорезая его насквозь. Прогноз погоды обещал небольшой снегопад, но снег так и не пошел, хотя небо оставалось упрямо серым. Вернувшись домой, тетя включила черно-белый фильм и выложила на стол пазлы, которые они с Анной собирали во время просмотра. Хотя в камине уютно потрескивал огонь, он не мог разогнать одиночество, царившее в комнате, – одиночество, возникающее в пространстве между двумя людьми, которым больше нечего сказать друг другу. Двое – это не совсем семья.

Когда поздно вечером тетя покинула комнату Анны, девочка, слегка натянув кожу на лице, взглянула на себя в зеркало. Ей показалось, что кожа ее лица стала чуть менее бледной, а зелень глаз – более яркой. Даже ее волосы почти вернулись к своему изначальному цвету – в них теперь был вполне различим рыже-золотой отлив. Возможно, противоядие наконец подействовало. Хотя Анна не замечала каких-то радикальных изменений в своей внешности или характере, чувствовала она себя немного по-другому. Кровотечения из носа прекратились, голод уменьшился, она стала лучше спать. Внутри ее также начало нарастать какое-то ноющее, будоражащее чувство, которое жаждало вырваться наружу, но что именно это было, Анна затруднялась сказать. Ей ясно было одно: подобное ощущение лишь усугубляло тяжесть ее безмолвного заточения под одной крышей с тетей; оно лишь усугубляло желание поскорее сбежать из этого дома.

Анна подошла к балконной двери, чтобы задернуть шторы на ночь, и внезапно заметила какой-то предмет, лежавший снаружи и неярко поблескивавший в лунном свете, – коробка? Девочка открыла балконную дверь, наклонилась и подняла ее. Подарок. Он был завернут в упаковочную бумагу с козами в красно-белых колпаках Санта-Клауса. К посылке была приложена открытка:

Анна была настолько шокирована подарком, что чуть не уронила его на пол. Она бросилась к балконным перилам и, свесившись с них, принялась всматриваться в силуэты во внутреннем дворике – но там никого не было видно. В котором часу он приходил? Девочка внезапно рассмеялась и в приподнятом настроении вернулась в свою комнату, села на кровать и нетерпеливо сорвала упаковочную бумагу со своего подарка. Синяя обложка книги была довольно простой, однако, как только Анна взяла ее в руки, на ней проступили серебряные буквы ее имени. Девочка взвизгнула от радости. Анна прикусила язык и медленно раскрыла книгу, обнаружив внутри чистые нотные листы, ждущие ее мелодий. Подарок оказался весьма неожиданным и таким… тщательно продуманным. Анна крепко обняла книгу – ей отчаянно хотелось сбежать вниз и тут же опробовать свой новый подарок в действии. Можно ли мне…

Девочка тут же выскользнула из своей комнаты и на цыпочках поднялась по лестнице. Она стояла в темноте возле тетиной двери, осторожно прислушиваясь, пока не смогла различить медленное, тяжелое дыхание тети – она уже спала. Выходит, сегодня она решила не ходить в комнату на верхнем этаже. Анна спустилась в гостиную. Она знала, что сильно рискует, но решила, что если будет действовать крайне осторожно и играть очень тихо, то не разбудит тетю.

Девочка села за пианино, поставив книгу перед собой. В окна комнаты лился слабый лунный свет; под ним пустые страницы книги казались белыми, как покрытая снегом полянка в ожидании первых следов. Анна нажала клавишу на пианино, и на странице появилась первая нота, словно написанная чьей-то дрожащей рукой. Рядом с нотой возник скрипичный ключ, изогнутый и темный, как незнакомец в плаще. Анна вновь радостно взвизгнула и тут же зажала рот руками.

Девочка начала тихонько наигрывать одну из своих мелодий. Книга откликнулась, пропуская мелодию через нотный стан, прежде чем отпустить ее в темноту. Ноты были тенями, поднимающимися и падающими, вырастающими друг из друга, переплетающимися, как будто Анна вплетала ткань самой ночи в страницы своей книги. Она начала чувствовать что-то похожее на магию и тут же перестала играть. Запись нот также оборвалась и остановилась в ожидании.

Анна избегала ее все каникулы. Магии. Девочка ежедневно принимала противоядие, но ни разу не попыталась наложить ни одного заклинания, на случай… на случай, если противоядие не вернет ее магические способности…