Тайна сердца - Арина Теплова

От силы его толчка Даша, не удержавшись, упала на колени на ковер. В этот момент заглянул слуга. Увидев Теплова посередине комнаты в напряженной позе и Дашу, которая сидела на ковре и трясла головой, пытаясь прийти в себя, лакей угодливо спросил:

— Что изволите, барин?

— Приказчика немедля сюда позови! Да живее!

— Слушаюсь, барин, — кивнул слуга и исчез.

Аня так и стояла, сгорбив плечи в углу, и тихо плакала, боясь даже смотреть на Теплова.

Даша, едва придя в себя, вновь вскочила на ноги и запричитала:

— Не надо, Илья Григорьевич! Прошу, не надо Аню наказывать! Она не виновата!

Она вновь приблизилась к нему, заламывая руки и смотря на невменяемое лицо молодого человека испуганными просящими глазами.

— Ишь, что удумала! — не унимался Илья, сжав от злости кулаки и напряженно сквозь зубы выплевывая слова. Бешеным взором он испепелял девушку, что стояла перед ним и едва не плакала. — За все твои шашни будет теперь Анька наказания получать, чтоб ты в следующий раз думала, что делаешь!

— Она ни в чем не виновата! Прошу, не наказывайте Анюту. Я одна должна ответ держать! — запричитала Даша.

— Не бойся, ты тоже получишь свое. А эту, — он указал яростным взглядом на Аню, — я уже предупреждал, чтобы она знала свое место! Вот сейчас ее научат уму-разуму.

Даша не в силах выдержать его бьющий взор, отвернулась, кусая в исступлении губы и лихорадочно думая, как спасти Аню от наказания. Не прошло и десяти минут, как в спальню вошел невысокий толстый приказчик:

— Илья Григорьевич, звали?

Осознав, что Даша полураздета, Теплов сделал два стремительных шага к банкетке и, схватив ее шелковый пеньюар, бросил его девушке прямо руки.

— Прикройся! — велел Илья властно.

Она стиснула пеньюар в дрожащих руках и прижала его к полуобнаженной груди, нервно и несчастно смотря ему прямо в лицо. Теплов отвернулся от нее и обратился к приказчику, который почтительно стоял у двери:

— Да, Мирон Ильич. Аньку уведи на конюшню и за дерзости, что чинить мне вздумала, всыпь ей пятнадцать ударов кнутом.

— Нет! — воскликнула в истерике Даша. Вновь обернувшись к Илье и хватая его за руку, взмолилась: — Прошу!

Увидев ее истерику и полные слез глаза, Илья еще сильнее разозлился и тотчас выпалил:

— Мирон Ильич, двадцать ударов!

Даша ахнула и прикрыла рот рукой, поняв, что если не замолчит, то он еще прибавит наказания Ане.

— Слушаюсь, — кивнул приказчик и, бойко подойдя к Ане, больно схватил ее за плечо. — Давай иди, чего встала?

Горничная, тихо всхлипывая, пошла с приказчиком. Едва они вышли, Даша в единственном нервном порыве упала на колени перед Тепловым и, схватившись за его ноги, устремила на него прекрасное нервное лицо и прохрипела:

— Илья Григорьевич, сжальтесь, отмените наказание! Молю вас!

Не в силах видеть ее на коленях у своих ног, молодой человек стремительно наклонился над девушкой и, сильной рукой подхватив ее за тонкую талию, быстро поднял Дашу на ноги и притиснул к своей груди.

— Ты играешь с огнем, Дарья, — процедил он угрожающие, но уже более спокойно. — Я тебе уже не раз говорил, что ты должна слушаться меня, а не супротив моей воли идти.

— Я больше не буду, клянусь. Илюша, миленький, — лепетала она горестно, и по ее округлым щекам текли слезы. — Только не наказывай Аню.

Ее горькие слезы, сверкающие синим светом и мольбой глаза, а еще более то, что Даша впервые назвала его ласково по имени, начало остужать бешенство Теплова, и он, так и не выпуская девушку из своих объятий и не отводя взора с ее лица, глухо, но твердо произнес:

— Наказание она должна получить, чтобы ей впредь неповадно было.

— Прости и ее, и меня, — взмолилась она и, понимая, что, возможно, у нее остался единственный выход, стремительно обвила шею молодого человека руками и, встав на цыпочки, приблизила свое лицо к его. Ее взгляд тут же окунулся в его аквамариновые глаза, которые с каждым мигом становились все спокойнее и ярче. Тихо, с придыханием она вымолвила: — Ты же не такой жестокий, каким хочешь показаться, Илюша, — она ощутила, как руки Теплова дрогнули после ее слов, а объятия сжались сильнее, он яростно притиснул ее к своей груди. — Отмени наказание, и я поверю, что ты действительно справедлив и добр, какой ты и есть на самом деле.

Отчетливо видя, как взор молодого человека стал не просто спокойным, а зажегся всеми огнями, девушка поняла, что она на верном пути: еще немного — и он сдастся, потому у его губ она призывно прошептала:

— Если все еще хочешь, я теперь на ярмарку с тобой поеду. Мне собраться совсем недолго…

После ее слов Илья тяжело задышал и ощутил, что не может бороться с этой обольстительной притягательной сиреной, которая сама прижималась к нему, как к желанному возлюбленному, и зазывно пела свои песни. Еще никогда она так себя не вела. Он чувствовал, что ее тонкие ручки, словно ласковым плющом, обвивают его шею, а упругая девственная грудь прижималась к его груди. Он утонул в ее бездонных призывных синих очах, ощущая, что все его мысли закружились в стремительном страстном хороводе. Задрожав всем телом, он глухо выдохнул, ощущая, что эта непокорная фея, которая еще четверть часа назад пыталась сбежать от него, сейчас, как ласковый котенок, шепчет у его губ нежные слова. Не в силах более выдержать этот соблазн, Илья неистово стиснул ее полные губки своим ртом. Запустив одну из рук в ее распущенные волосы, а другой притискивая изящное тело к себе, молодой человек начал яростно целовать девушку, ощущая почти животную потребность в ее близости. Он остановился через пару минут и, отпустив ее губы из своего плена, глухо произнес:

— Ладно, не тронут твою Аньку. Сейчас распоряжусь. А ты одевайся, и жду тебя через час в парадной. Поедем в Петергоф, как и хотели.

Он выпустил Дашу из своих объятий и, еще раз с угрозой и страстью окинув девушку напряженным взором, вышел из ее спальни. Даша же, заламывая руки, подбежала к двери и тайком в приоткрытую створку следила, как быстро он идет по коридору. Нервно размышляя, успеет ли он таким быстрым шагом дойти до конюшен, прежде чем Анюту не начали пороть?