Тайна сердца - Арина Теплова

что Даша тайком, за его спиной, уславливалась с Михайловым, тут же вывело Илью из себя, и он всю вечернюю трапезу едва сдерживался, чтобы не устроить скандал при всех. Он понимал — его неправильно поймут, и прекрасно знал, что Михайлов жаждет заполучить девушку и уже не раз предлагал обручение. Но его нежная малышка с синими чудными глазами принадлежала только ему, Теплову, и уж с соперниками около нее Илья совершенно не собирался мириться.

Весь вчерашний ужин он напряженно размышлял, как, не вызвав подозрений, сорвать эту поездку Михайлова и Даши в Петергоф. Все получилось наилучшим образом. Почти наедине в биллиардной зале он дал понять Ивану, что никакой помолвки в ближайшее время не будет. Да, он прекрасно видел, что Михайлов дико обиделся, но Теплову это было безразлично. Ибо, по мнению Ильи, его Дарёна не имела права вообще быть помолвлена с кем бы то ни было, поскольку это открывало прямую дорогу к венчанию, которого не могло быть никогда.

Затем, правда, произошла ссора с Дашей, и Илья до сих пор пребывал в траурном мрачном настроении оттого, что девушка не просто отказала ему в поездке в Петергоф, а еще и посмела сравнивать его с Михайловым, к тому же заявив, что поехать хочет именно с Иваном. Это было последней каплей. От злости он, как и обычно, пригрозил своенравной девице заточением в доме. После того как она убежала вся в слезах, Илья осушил залпом два полных бокала шерри, чтобы хоть немого успокоиться. В эту ночь он долго лежал без сна, ощущая, что его чувства к Даше с каждым днем не только не утихают, а становятся более сильными, страстными и иногда жутко неуправляемыми. Именно с осознанием того, что он уже не просто влюблен в непокорную обольстительную фею, а истинно любит ее, как еще никогда никого не любил, он наконец уснул.

И теперь, наутро, проснулся все с теми же тревожными, будоражащими мыслями и долго размышлял, что же ему делать дальше. К нему пришло единственное решение — непременно примириться после вчерашнего с Дашей. А также постараться сделать так, чтобы девушка перестала воспринимать его как властного старшего брата, а увидела в нем страстного возлюбленного.

Около семи утра Илья уже просматривал в кабинете письма и бумаги. В назначенное время к завтраку Даша не явилась, и ее горничная заявила, что барышня нехорошо себя чувствует. Отчего-то он даже не удивился, предполагая такой поворот событий. Потому что после вчерашней ссоры девушка наверняка дулась на него. Он решил поскорее закончить с нудными делами и подняться к ней в спальню сам, чтобы постараться помириться. Уже в десять он вышел из кабинета и почти поднялся по мраморной лестнице наверх, когда увидел, что в парадную доставили заказанные им вчера у мадам Фурже наряды для Даши. Илья вновь спустился вниз и, бегло осмотрев коробки, взял из них самую большую, в которой лежало белоснежное платье, и велел:

— Эту я сам возьму. Остальные через час отнесете в комнату Дарьи Сергеевны.

— Слушаюсь, барин, — закивал слуга.

Он быстро поднялся с коробкой на второй этаж и прошествовал по коридору в самый конец левого крыла, где располагалась спальня Даши. Нынче расположение ее комнаты весьма нравилось ему, так как спальня девушки находилась в противоположном крыле, весьма далеко от спален матери и сестер. Только мужские комнаты, его и Владимира, были на этой половине, ибо остальные считались спальнями для гостей. Это обстоятельство позволяло Илье практически незаметно подходить к ее спальне, не вызывая пересудов.

Что произошло и сейчас. Никем не замеченный, молодой человек проворно преодолел коридор и приблизился к комнате Даши. Ловко удерживая коробку одной рукой, он надавил на ручку. Дверь оказалась незаперта, и он бесшумно вошел. Прикрыв за собой створку, Илья огляделся. Девушки не было видно.

— Анюта, ты уже вернулась? — раздался мелодичный голосок Даши откуда-то сбоку. Теплов тут же метнул взор влево и понял, что девушка находится за ширмой. — Я решила без тебя уже одеться, но корсет не могу потуже затянуть.

Коварно ухмыльнувшись, молодой человек прошел в комнату и положил большую коробку на кровать. Уже через минуту он обошел ширму и произнес:

— Дарёна, я принес тебе платье на именины.

Девушка стояла к нему спиной, в одной длинной полупрозрачной нижней юбке, через которую отчетливо просвечивали ее ножки в кружевных белых чулках. На Даше еще была тонкая полупрозрачная рубашечка на тонких бретельках и светлый корсет, который она пыталась подтянуть, заведя руки за спину и натягивая шелковые веревки.

— Ох! — Даша от испуга резко повернулась на его голос и испуганно уставилась на высокую фигуру Ильи в шоколадном шелковом камзоле и белоснежной рубашке. Как и обычно, на его сильных ногах красовались короткие мягкие сапоги из коричневой кожи и шоколадного цвета штаны.

— Неужели напугал? — улыбнулся он и, сделав три шага к девушке, проворно придержал ее сильной рукой за талию, чтобы она не ускользнула от него. Даша тут же начала скидывать со своего стана его руку, пытаясь отстраниться, и выпалила:

— Я не одета, нежели вы не видите?

— Вижу, горлинка, — проворковал молодой человек над нею.

Его вторая ладонь легла на ее талию, и он чуть притянул девушку к себе. Она была с распущенными длинными волосами, которые доставали до ягодиц и переливались в утреннем свете. Горящий взор Ильи отметил ее полные упругие грудки, которые, натягивая тонкую ткань сорочки, практически не скрывали своей совершенной притягательной формы и выступали над краем ткани почти наполовину. Заметив его недвусмысленный, темный взгляд, которым он, совершенно не стесняясь, ласкал ее выпуклости, Даша сильнее дернулась из его рук и впилась своими коготками в его запястья.

— Отпустите, Илья Григорьевич! — приказала она нервно.

Ее гневный прекрасный взор лишь сильнее распалил воображение молодого человека. Он широко, призывно улыбнулся ей и хрипло, игриво спросил:

— А если не отпущу?

— Я закричу, — произнесла с угрозой она, испепеляя его недовольным взглядом синих глаз.

— Да неужели, — ехидно заметил Илья и, чуть придвинув девушку к своей груди, темным поглощающим взором впился в ее блестящие глаза. Вмиг став серьезным, он глухо сказал: — Я мириться пришел. Или ты так и хочешь сидеть наказанная под замком?

Поджав от досады губы, она перестала вырываться и убрала ноготки от его ладоней.

— Конечно же, не хочу, — ответила она так же тихо, смотря в его аквамариновые глаза с темными