Том 2. Кошачье кладбище - Стивен Кинг

Добрые помыслы его близких, точно снаряды, пущенные поневерно рассчитанной траектории, не попадали в цель; Луис их не чуял. Онсмотрел телевизор. Комедий этих он никогда не видел, лишь был наслышан омодных, бесконечных сериалах: вот семья негров, вот семья белых, вот малыш,превосходящий умом богатеев родителей, вот одинокая женщина, вот замужняя, авот разведенная. Луис терпеливо просмотрел каждую из восьми серий, от начала доконца, лишь изредка поглядывая в окно, за которым во тьме бушевал ветер.

Посмотрев новости в одиннадцать часов, он наконец выключилтелевизор и отправился совершить задуманное (а задумал он это, очевидно, ещетогда, когда увидел на шоссе сынишкину шапку, полную крови). Опять егопрохватил озноб, еще сильнее прежнего, но в душе уже затеплился огонек желания,он разгорится до неистовой, необоримой страсти. Неважно. Пока этот огонексогревает, помогает собраться с духом. Он завел мотор. Да, пожалуй, прав Джад:проклятое место снова полнится темными силами. Даже сейчас здесь, у гостиницы,чуял Луис колдовские чары, они подталкивают, подгоняют.

А СУМЕЛ БЫ Я ОСТАНОВИТЬСЯ?

СУМЕЛ БЫ? ЕСЛИ БЫ ДАЖЕ ЗАХОТЕЛ?

— Рейчел, ты сама не знаешь, чего хочешь, — увещевала Дорадочь. — Ты сейчас устала, издергана… Выспись хорошенько, и все…

Рейчел лишь мотала головой. Никак не объяснить матери,почему нужно вернуться домой. Так внезапно, будто ниоткуда, прилетает ветер,легонько колышет траву, с каждым дуновением сильнее, настойчивее. Вот ветер ужевоет под карнизом, вот уже ходуном ходят стены. Ясно: то не ветер, а ураганналетел невесть откуда. Еще чуть-чуть и повалится, рассыплется дом.

В Чикаго шесть вечера. А в Бангоре уже близится ночь. Луисзаканчивает неаппетитный, но обильный ужин.

Рейчел и Элли тоже за столом, но есть им совсем не хочется.Всякий раз Рейчел поднимает глаза и встречается с вопрошающим, суровым взглядомдочери: что собираешься делать, как будешь вызволять папу из беды?

Она еще надеялась: вот-вот позвонит Джад, скажет, что Луисвернулся домой… Телефон и впрямь зазвонил. Рейчел так и подскочила, а Элли чутьне выронила стакан с молоком. Увы, звонила приятельница Доры по гольф-клубу:благополучно ли та долетела.

Не допив кофе, Рейчел встала, бросив салфетку на стол.

— Пап… мам… простите, но мне нужно домой. Прямо сегодня,сейчас, если на самолет успею.

Старики воззрились на дочь, а Элли совсем по-взросломуоблегченно вздохнула и прикрыла глаза. Наверное, это могло бы вызвать улыбку,будь лицо у девочки не таким измученным и изжелта-бледным.

Нет, старики не поняли. И Рейчел долее не в силах все имрастолковывать: как из жиденького ласкающего траву ветерка вдруг вырастаетсмерч, способный смять в лепешку даже стальной ангар. И Элли, конечно же, не изпрограммы новостей узнала о Викторе Паскоу, не оттуда попало к ней вподсознание это имя.

— Рейчел, дорогая моя, — заговорил отец. Мягко идоброжелательно, будто успокаивая разошедшуюся истеричку. — Просто ты оченьсильно переживаешь смерть сына. И ты, и Элли. И никто в вас камня не бросит. Новедь ты сама себя изведешь вконец…

Рейчел не ответила. Подошла к телефону, нашла в справочникераздел АВИАКОМПАНИИ. Набрала номер «Дельты». Дора стояла рядом и все бубнила,что, дескать, нужно все обдумать, хорошенько «обмозговать», составить пландействий… Элли стояла позади, смотрела все так же угрюмо, но появилась вовзгляде и надежда, отчего у Рейчел прибыло сил и решимости.

— «Дельта» слушает вас, — проворковала телефонная трубка. —Меня зовут Ким, рада буду вам помочь.

— Спасибо, — откликнулась Рейчел. — Мне необходимо сегодняночью из Чикаго в Бангор… дело безотлагательное. Не могли бы вы составить мнемаршрут со всеми пересадками?

— Попробую, — неуверенно ответила трубка.

— Будьте любезны, очень прошу! — Голос у Рейчел дрогнул. —Может, кто сдал билеты, я на любые условия согласна.

— Хорошо. Подождите, пожалуйста. — И в трубке воцариласьтишина.

Рейчел закрыла глаза. Вдруг чьи-то холодные пальцы коснулисьее плеча. Рейчел так и вскинулась — рядом оказалась дочь. Ирвин с Дорой стоялипоодаль, глядели на Рейчел с Элли и перешептывались. ТАК СМОТРЯТ, БУДТО МЫЧОКНУТЫЕ, досадливо подумала Рейчел и с натугой улыбнулась дочке.

— Мам, не поддавайся им, — тихо сказала та. — Ну,пожалуйста!

— Ни за что, сестренка. Ты же старшая! — вспомнила Рейчелбылую семейную присказку и осеклась: «старшей» они начали величать Элли послерождения Гейджа. Но сейчас… какая ж она старшая?

— Молодец, мам.

— Мне ведь очень нужно поехать, правда?

Элли лишь кивнула.

— Доченька, я тебе верю. Но помоги мне, расскажи подробнее.Это всего лишь сон?

— Нет… Это… все сейчас во мне. Ну, как ты, мамулечка, непонимаешь? Это… вроде… ну…

— Вроде ветра, который все в тебе колышет?

Элли сокрушенно вздохнула.

— Но ты хотя бы можешь назвать, кого, что ты видела?

Элли задумалась.

— Папу, Чера, Гейджа. Больше никого не помню. — И Эллипокрутила головой. — Не помню, как они все вместе оказались.

Рейчел крепко обняла дочь.

— Все обойдется, вот увидишь.

Но на душе по-прежнему было тяжело.

— Вы слушаете? — ожила телефонная трубка.

— Да, да, конечно! — Рейчел одной рукой обнимала дочь,другой вцепилась в трубку.

— Похоже, вам удастся долететь до Бангора. Только прибудетепоздно ночью.

— Неважно, — бросила Рейчел.

— Пожалуйста, возьмите ручку и запишите. Маршрут у вассложный.

— Да, слушаю. — Рейчел выудила из комодного ящика огрызоккарандаша и схватила какой-то конверт — на обратной стороне можно писать.

Она долго и внимательно слушала, тщательно записывала. Когдадиспетчер закончила говорить, Рейчел улыбнулась, свернула большой иуказательный пальцы колечком, дескать, вроде бы все в порядке, Элли. ВРОДЕ БЫ.Пересадки, предстоящие ей, были, что называется, впритирку. А в Бостоне, чтобыпересесть с самолета на самолет, ей отводилось несколько минут.

— Пожалуйста, закажите мне все эти билеты. И большое вамспасибо.

Ким записала номер кредитной карточки Рейчел. Наконецразговор окончился. Рейчел, хоть и наволновалась, но зато на сердце полегчало.Она взглянула на отца.