Игра Первых - Юлия Качалова

– Может быть, твоя жена была моей родственницей, – предположила девушка. – Моего деда зовут Симхарух. Ты его, случайно, не знаешь?

Толмач вздрогнул:

– Ты ещё не назвала своё имя.

– Синголь.

– Сколько тебе лет, Синголь? – Голос симхаэта внезапно сел.

– Недавно исполнилось пятнадцать.

– Твои родители живы?

– Все их считают погибшими, они пропали, когда мне было три года…

Синголь вдруг осеклась, а толмач хрипло сказал:

– Я знаю Симхаруха. Твой дед доводится мне отцом.

В этот миг полог распахнулся, и в «шатёр», сопя, как боров, ввалился Акхак.

Луна зависла над конусообразной постройкой, вокруг которой, приплясывая и радостно вопя, столпились мужчины с факелами. Затаившийся в кустах Алзик рассматривал лесных людей. Синголь определённо не принадлежала к их племени! Мужчины были низкорослыми, имели кряжистые, необычайно мускулистые туловища, мощные короткие ноги и непропорционально длинные руки. Из постройки выбрался толстяк, чья толщина едва ли уступала его росту. При его появлении вопли усилились. «Акхак! Акхак!» – орали факельщики.

«Где же они прячут Синголь?» – мучился юноша.

Словно отвечая на его вопрос, вслед за толстяком вышел человек, скособоченный так, будто спереди и сзади у него под кожей было вшито по мешку. «А этот похож на Синголь», – удивился охой, и в следующий миг едва не закричал. Скособоченный вёл девушку!

Толстяк в сопровождении факельщиков важно прошествовал вперёд. Человек с мешками, сжимая ладонь жавшейся к нему Синголь, прихрамывая, шел за толстяком. Вся процессия двигалась по направлению к скале, нависавшей слева от Алзика.

– Там их главное логово, – тихонько прорычал Клык.

Крадучись, юноша и волк стали подбираться ближе к скале. У входа в пещеру толстяк остановился, дожидаясь скособоченного, схватил Синголь за локоть и поволок внутрь. Факельщики исчезли за ним. Человек с мешками постоял немного и, понурив голову, побрёл вдоль скалы. Как раз в сторону кустов, где прятались Алзик и Клык. Волк боднул спутника:

– Хочешь с ним пообщаться? Предоставь дело мне!

И пополз к мужчине. Когда расстояние сократилось, Клык подобрался, сделал несколько размашистых скачков и взвился в воздух. Человек не успел опомниться, как волк повалил его на спину. Алзик метнулся следом и, стараясь не выдавать своего присутствия, наставил на поверженного талисман.

– Зачем туда потащили Синголь? – послал вопрос юноша, но упавшему казалось, что его вопрошает оскаленная волчья морда с горящими жёлтыми глазами.

С точки зрения волка, человек вёл себя неправильно. Люди в таких ситуациях начинают кричать или драться, этот же сохранял спокойствие. Клык слегка растерялся.

– Что тебе за дело до моей дочери? – ответил вопросом на вопрос поверженный и вдруг одним резким толчком зашвырнул волка в колючий кустарник и вскочил.

Алзик выдвинулся вперёд:

– Синголь – мой друг!

Охой направил в сознание незнакомца образы: ладонь Синголь под своей щекой, пальцы Синголь, которые вкладывают ему в рот ягоды малины…

– Ты охой Алзик? – спросил после паузы человек.

– Я Алзик, охой, – кивнул парнишка. – И пришёл узнать, всё ли в порядке с Синголь. Клык сказал, её забрали лесные люди. Я боялся, что её обидят, но, раз ты говоришь, что она – твоя дочь…

– Клык – этот волк? – Незнакомец указал на скулящего зверя, пытающегося выбраться из куста.

– Да. Клык – мой друг. Раньше у нас с Синголь был друг-медведь, но он попал в ловушку и погиб.

– Как звали медведя?

– Пышка. Синголь приказала ему заботиться обо мне. Я думаю, что и волков тоже попросила она.

Мужчина помолчал, скептически рассматривая охоя. Затем покачал головой:

– Похоже, моя дочь тебя любит… Ничего не понимаю! Чем такой невзрачный заморыш, как ты, мог её прельстить? Неужели у симхаэтов совсем не осталось парней?

От этих слов ноги Алзика сделались ватными. Он уронил руку с талисманом, опустился на колени и упёрся лбом в землю. Клык, освободившийся от куста, тыкался мордой то в одно его плечо, то в другое.

– Не время предаваться чувствам, – заметил горбатый. – На тебя объявлена охота.

– Мне всё равно.

– Тебе неважно, что будет с Синголь?

Алзик поднял голову:

– Я говорю не о Синголь. Мне всё равно, что случится со мной.

– Значит, ты её совсем не любишь.

– Это неправда!

– Тогда постарайся остаться в живых, – отрезал симхаэт. – Мёртвым ты ей не поможешь. Здесь земли дикарей, и моя дочь на волоске от гибели. Но о тебе беспокоится больше, чем о собственной участи. Ей совсем небезразлично, что будет с тобой!

Охой встал с колен и выпрямился. Очертания его фигуры внезапно расплылись, из-за спины словно выросли крылья, ослепительно-белое свечение окутало юношу. Мужчина изумлённо моргал. Но вот Свет стал рассеиваться, словно втягивался под кожу, и перед горбуном вновь предстал щуплый, безволосый паренёк.

– Теперь ясно, почему моя дочь выбрала тебя, – задумчиво произнёс отец Синголь. – Ты сумеешь защитить её от Апанхура?

– Тот, кого вы зовёте Апанхуром, приходил ко мне прошлой ночью. И хотя у меня не было оружия, он испугался и убежал. Словно узрел чудовище.

– Для него ты и впрямь чудовище. Я только что видел, как из тебя рвётся Свет Аллара. Апанхур же – слуга Хунгара. Сам он не может к тебе приблизиться и поэтому вступил в сделку с дикарями. Дикарей Свет не остановит, они до тебя непременно доберутся. Синголь оставаться здесь тоже смертельно опасно. Я боялся бежать сегодня ночью, Апанхур кружит поблизости. Он грозился принести мою дочь в жертву Хунгару, а мне с ним не справиться. Но раз ты можешь защитить от него Синголь, бежать нужно незамедлительно! – И симхаэт посвятил юношу в свой план: – После того как дикари закончат ужин и вождь введёт Синголь в шатёр, она подмешает в его питьё снотворное. Когда он заснёт, я проберусь в хижину и выведу дочь. Дожидайся здесь! Как только мы выйдем, присоединяйся к нам. Двинемся вдоль ложбины в сторону холмов.

Со стороны пещеры послышались шумные радостные выкрики. Симхаэт прислушался, лицо его исказилось.

– Что случилось? – встревожился Алзик.

– Мерзавец Акхак требует, чтобы лучшие воины были свидетелями его брачной ночи с моей дочерью. А потом пришли ему на помощь, потому что он староват для такой молодой жены. При свидетелях Синголь ничего не сумеет сделать! О боги! Что ж, я убью их столько, сколько сумею, а ты беги отсюда, мальчик!

Алзик крепче сжал нож Апанхура:

– Если дело дойдёт до драки, я буду с тобой. Но возможно, удастся её избежать. Ты можешь быстро найти несколько больших шкур?