Игра Первых - Юлия Качалова

* * *

Вождь втолкнул Синголь в вонючий «шатёр», следом ввалилось полдюжины дикарей. На их рожах не было раскраски, отчего они выглядели ещё более омерзительно. Симхаэтка дрожала от страха и отвращения.

– Толмач! – орал, надрываясь, Акхак. – Найдите этого двугорбого урода!

– Я уже здесь, Акхак, – раздался со стороны полога спокойный голос. – Стало прохладно, двугорбый урод решил одеться.

Облачённый в длинные шкуры, распираемые спереди и сзади горбами, толмач выглядел внушительно. Как любой симхаэт, он превосходил дикарей ростом и был куда выше жирного Акхака, несмотря на свои горбы.

Синголь постаралась успокоить дыхание. Отец не даст её в обиду!

Губы Акхака растянулись в усмешке:

– Ты обещал сделать из этой дикой кошки послушную козочку, проверим, как ты справился.

Дикари заржали. Акхак издевательски продолжал:

– Ты, как и эти воины, будешь свидетелем моей брачной ночи с симхаэткой. Кстати, ты удостаиваешься подобной чести не в первый раз, не так ли?

– Не в первый, – согласился горбун. – Но что-то мне подсказывает, в последний.

– О, нет, это только начало! Ты же слышал, что сказал слуга чёрного бога? Ты ещё не раз будешь наслаждаться зрелищем моей любви к женщинам симхаэтов! Причём не только любоваться, но и участвовать! Не вздумай разочаровать меня, как в прошлый раз. Шаман неплохо срастил твои кости, но я могу перебить их снова. Даже любопытно, как ты справишься без него. А теперь прикажи моей козочке обнять доброго Акхака.

Толмач приблизился вплотную к дочери, закрывая её от жадных взглядов дикарей:

– Синголь, сделай вид, что распахиваешь Акхаку объятия. Начинай, Алзик!

Охой раздвинул полы шкур и навёл на вождя кристалл.

Что произошло дальше, Акхак не понял. Только что перед ним стояла испуганная девушка, затем толмач передал его приказ, девушка сделала робкий шаг вперёд, развела руки для объятий и вдруг…

Вместо девушки, покачиваясь на длинной толстой шее, на него уставилась громадная морда.

– Иди ко мне, я тебя поцелую, – предложила морда и разинула вытянутую пасть с двумя рядами острых зубов.

Акхак дико завизжал, подскочил и запрыгнул на топчан с резвостью, которую никто бы не заподозрил в человеке его комплекции.

– Слышите, как вопит? – обернулся толмач к изумлённым дикарям. – Всегда он так! Одержим страстью к нашим женщинам!

– А-а-а-а!!! – визжал Акхак.

Пасть метнулась к нему и облизнулась:

– Как я люблю тебя, мой супруг! Какой ты сладкий, жирный, вкусный!

– А-а-а-а!!! – Вождь отпрыгнул на край топчана.

– Вида ли?! – подмигивал горбун растерявшимся воинам. – Скачет, как юный козлик, а ещё боялся, что стар для молодой жены! Вам бы такую прыть!

Акхак издал новый визг и, не удержавшись на краю топчана, рухнул на земляной пол.

– Ну-ка поднимите его. Пусть немного отдохнёт. – Симхаэт обернулся к дикарям и, опустив ладони на плечи Синголь, отодвинул девушку в сторону, освобождая проход.

Мужчины бросились к вождю и долго пыхтели, пытаясь приподнять его тушу. Наконец Акхака уложили на топчан. Вращая мутными глазами, вождь рассматривал свою правую руку. Левая половина его лица и тела не двигалась.

– Плохо дело, – бесстрастно сообщил горбун. – Ему уже не встать. Прав он был насчёт возраста, вредно в его годы так распаляться.

Тыча правой рукой в Синголь и толмача, вождь нечленораздельно мычал.

– Жесты Акхака означают, что мне следует вывести эту женщину из шатра, – пояснил симхаэт, – а вам совещаться, кто станет новым вождём. Акхак больше не в состоянии заботиться о лесных людях.

Дикари зашумели, а толмач взял Синголь за руку и повёл к пологу. Не успели они отойти от «шатра» на десяток шагов, как тьма насмешливо вопросила:

– Далеко ли собрались?

Скособоченный продолжал беседовать с лунным человеком. Готовый в любой момент пустить в ход зубы, Клык внимательно вслушивался в его интонации, но не находил в них угрозы или враждебности. Внезапно чуткие уши волка уловили далёкий зов. Решив, что незнакомец настроен к лунному человеку вполне дружелюбно и их можно оставить вдвоём, Клык бросился на зов.

Справа и слева от него мелькали серые тени, движущиеся в том же направлении, что и Клык. Волки быстро добрались до опушки, окружённой густой ореховой порослью, откуда доносился вой.

– Убийца волков здесь! – прорычал Душитель, когда звери собрались. – Я следил за ним. Он кружит вокруг места, где живёт стая лесных людей, словно охотится за кем-то.

Клык аж подскочил.

– Я знаю, кто ему нужен! Лунный человек!

– Клык прав, – поддержал Палёный. – Лунный человек забрал его нож. Без ножа у охотника меньше силы. Убийца волков собирается поймать лунного человека, чтобы вернуть свой нож.

– Мы поклялись отомстить за наших братьев! – оскалился Душитель. – Сегодня ночь нашего отмщения!

* * *

Кружа вокруг хижины вождя, Апанхур всё больше сокращал радиус. По пятам за ним двигались серые тени, и расстояние между волками и шатром тоже сокращалось. В двадцати шагах от хижины охотник остановился. Замерли и звери. Изнутри доносились вопли и визг, затем послышались крики и возбуждённые голоса, спорящие о чём-то.

Полог бесшумно приоткрылся, и наружу выбрались двое. Скособоченный торопливо уводил прочь от шатра ту самую самку, которую разыскивал Клык по просьбе лунного человека. В этот миг из-за полога выскользнул ещё кто-то, и Клык мгновенно узнал безволосого любителя малины, на которого объявлена охота. Узнал его и убийца волков.

– Далеко ли собрались? – усмехнулся Апанхур, натягивая тетиву.

Люди замерли. Волки подобрались.

– Стой на месте! – приказал охотник юноше. – Шевельнёшься или попытаешься снова выкинуть фокус со светом – твоей подружке конец. Толмач, подойди к мальчишке, забери амулет и принеси мне.

Горбун неохотно отпустил ладонь девушки и поковылял к Алзику. Охой что-то ему протянул.

– Толмач, повернись ко мне лицом. Покажи амулет.

Дальнейшее произошло быстро. Скособоченный развернулся и резко метнул в охотника нож. С тетивы со свистом сорвалась стрела. И хотя Апанхур стрелял почти в упор, она не попала в цель, а вонзилась в землю. Потому что за мгновение до того, как стрела отправилась в полёт, в правый локоть убийцы волков вцепился Клык, Душитель прыгнул охотнику на спину, Палёный и остальные накинулись со всех сторон.

* * *

Беглецы не стали любоваться местью волков, спеша убраться из логова дикарей как можно скорее. Но быстро двигаться не получалось. Силы Алзика и Синголь были на исходе, а покалеченный отец девушки, подволакивающий ногу, тоже оказался ходоком весьма посредственным. Первые солнечные лучи застали их у подножия лесистого холма, в который упиралась ложбина. Алзик стал всё чаще спотыкаться. Едва они начали подъём, как их догнал прихрамывающий Клык.