Урал грозный - Александр Афанасьевич Золотов

покажет себя тысячник в длительный период работы,— скажем, каков будет итог его работы в течение месяца. Энтузиасты движения тысячников увлекались действительно поразительными успехами тысячника Дмитрия Панина. С восьми часов утра до трех часов дня Панин выполнил работу, требующую точности до одного миллиметра, и при этом дал норму на 2482 процента. Иначе говоря, он работал за 25 человек.

В одном сходились горячие спорщики: успех тысячника требует серьезной, иногда длительной подготовки; успех тысячника воодушевляет и окрыляет весь коллектив завода.

Это доказала замечательная работа двух уральских девушек, Клавы Рыбаловой и Зины Даниловой.

Дочь электросварщика, девятнадцатилетняя Клава Рыбалова, и ее подруга, Зина Данилова, появились на заводе летом 1940 года. Они работали хорошо, добросовестно — так, как работали многие их товарищи по заводу. «Обыкновенные девушки»,— говорил о них мастер их участка.

К тому времени, когда началась Отечественная война, у девушек был очень скромный производственный стаж. Дни войны изменили лицо завода. Завод, выпускавший в мирное время тракторы, перестроил свое производство: теперь он стал выпускать тяжелые танки, мощные боевые машины. Они были особенно нужны фронту в летние месяцы.

Каждый честный работник завода понимал, что фронт требует от него высокой трудовой доблести, трудового подвига. Две уральские девушки, как и тысячи их подруг, понимали, что в эти дни нужно работать лучше, чем в дни мира, работать так, чтобы помогать своим товарищам и братьям на фронте.

Девушки жили и работали в мире машин, среди беспрерывного жужжания станков. Этот привычный, несколько монотонный шум заглушал грохот танков, лязг гусениц. Он напоминал о фронте, о боях за родину, о долге бойца трудового фронта.

Однажды мастер Раскин показал сверловщице Клаве Рыбаловой небольшой настольный сверлильный станок. Его ласково называли «малышом». «Малыш» поразил Клаву точностью работы, на нем можно было вырабатывать мельчайшие детали.

Клава Рыбалова и Зина Данилова начали работать на этом превосходном, но капризном станке. Нелегко было совладеть с «малышом». Ломались сверла, их надо было менять; это приводило к потере времени. Однако почти в одно время подруги вдвое повысили норму выработки. Но выше двухсот процентов нормы они пока не шли. Это, казалось, было пределом их усилий.

Клаву Рыбалову особенно тревожила одна помеха: болты, которые вырабатывал станок, больно били ее по пальцам. Она решила вставить болты в стальные трубочки — и эта помеха исчезла. Так она облегчила себе процесс работы.

В день, когда Клаву Рыбалову приняли в комсомол, «малыш» дал триста процентов нормы. Она хорошо поработала. Ее охватило какое-то особое волнение,— она радовалась тому, что ей удалось чем-то отметить этот знаменательный для нее день.

Начальник отделения Радкевич давно присматривался к работе подруг. Он угадывал в работе Клавы и Зины то, что называлось «чувством сверла». Он понимал, что триста процентов не предел для Клавы. «Девушка обыкновенная, но руки золотые».

После 26 апреля, после победы Ехлакова, всюду на заводе говорили о тысячниках. Успех Ехлакова и других вызывал горячие споры, они были темой бесед в цехах и общежитиях.

— Для того, чтобы дать тысячу процентов на этом станке, нужна подготовка и тренировка,— сказал Клаве Радкевич.— Нужен день отдыха и два-три дня подготовки.

Все эти дни Клава Рыбалова думала, как избежать малейшей потери времени в работе, как подготовить рабочее место, правильно расположить инструменты так, чтобы все нужное было под руками. Она понимала, что каждое лишнее движение рук имеет значение при такой точной и стремительной работе.

Она настороженно следила за нажимом сверла, старалась уловить характерный скрежет. Обычно вслед за этим скрежетом появляется железная стружка и затупляет сверло.

Надо правильно распределить нажим между правой и левой руками, тогда сверла не будут тупиться. Левая рука зажимает обрабатываемую деталь, правая нажимает на рукоятку. Это — работа на грани искусства, вернее — это уже искусство.

Так работала Клава в дни тренировки, предшествующие главному испытанию. Ничто не отвлекало ее внимания, горка деталей росла, новые и новые детали, звеня, падали на металлический щит. Она не замечала даже своего инструктора Радкевича. Он стоял рядом, не отрывая глаз от циферблата часов. В то же время он следил за необычайно легкими и точными движениями рук девушки.

Каждая минута давала шесть деталей вместо трех. В этот час работы Клава Рыбалова дала 230 деталей. Это было близко к дневной выработке, то есть к восьми часам работы.

Радкевич остановил Клаву. Только теперь она почувствовала усталость. Но это была приятная, радостная усталость.

Наступил день 29 апреля.

Как всегда, Клава сменила свою подругу Зину. «Малыш» работал, как хронометр.

Первый час работы дал 280 деталей, второй — 270, третий — 290 деталей.

Радкевич, комсорг Нина Зайцева, мастер Раскин с волнением следили за легкими, почти неуловимыми для глаза движениями рук работницы.

Восьмой час работы дал 400 деталей. Итогом рабочего дня Клавы Рыбаловой были 2730 деталей, иначе говоря — 1116 процентов нормы. В этот день девушка работала за одиннадцать рабочих.

Так появилась первая тысячница цеха нормалей.

Теперь всех занимала мысль, как ответит на этот рекорд подруга Клавы Зина Данилова.

«Поединок» начался не сразу. Но соревнование подруг кончилось тем, что Зина обогнала подругу: ее рекорд был 1340 процентов нормы.

Успех двух уральских девушек воодушевил и окрылил всех работников цеха. «Если обыкновенная девушка на сложном станке дала такую выработку, то почему же мне не работать лучше, чем я работаю?» — думала рядовая работница или рядовой рабочий.

Первого мая, в день праздника, Клава рассказала на трибуне об опыте своей работы тысячам работников завода. Она закончила свою краткую речь очень простыми и теплыми словами: она сказала своим товарищам и подругам о том, что даже в малом, в работе над мельчайшей деталью, одной из нескольких тысяч деталей танка, можно послужить родине, помочь своим братьям и отцам, сражающимся на фронте.

Эти слова слушали с глубоким вниманием, слушали потому, что Клава Рыбалова подтвердила слова делом, доблестным трудовым подвигом.

Директор танкового завода

Позади большого официального кабинета директора находится квадратная комнатка с большим, во всю стену, окном, с круглым столом, диваном и небольшим рабочим столом. Здесь нет батареи телефонов, чертежей,