Полночный тигр - Свати Тирдхала

– Я пошел служить не для того, чтобы стоять на часах и слоняться по городкам, – заявил он, уставившись на остальных.

– Даже самые волнующие путешествия по долгу службы могут превратиться в каторгу. Лакша, Кунала и меня послали разыскать Гадюку, – усмехнулся парень с мягким голосом. – И погляди, где мы сейчас.

– Разве послали не четверых, Амир? – поинтересовался новобранец, ерзая в доспехах.

Другой парень – Амир – кивнул.

– Был еще один. Ракеш. Он тоже старше тебя. Из нашей группы.

Солдат из Фаора, Лакш, подал голос.

– Кстати о Ракеше, не в курсе, что с ним произошло, Кунал? Последнее, что я слышал в лагере, – он отправил записку, где сообщил о том, что нашел Гадюку. Ты шел в том же направлении. Тебе не случалось с ним видеться после нашей встречи в гарнизоне?

Эша навострила уши, сердце снова загрохотало. Кунал знал этого солдата. Судя по выражению лица, даже очень хорошо.

Безобидный вопрос, однако Кунал мог погубить себя несколькими неверными словами.

Похоже, Кунал понял, в какую деликатную ситуацию угодил. Между бровями наметилась морщинка, которую Эша заметила, – и понадеялась, что другие упустили из виду.

– Я столкнулся с Ракешем недавно. Он хвастал, будто нашел Гадюку, и никому проходу не давал в городе, – ответил Кунал. Эша слегка выдохнула. В каждой хорошей лжи должна присутствовать изрядная доля правды. – Я проследил за ним, и Гадюка в конце концов нашел нас в лесу.

Шумный вздох – она не поняла чей, – но Кунал преуспел в привлечении их внимания.

– Почему ты сразу же нам этого не сказал? Каким он был? Гадюка? – спросил Амир с расширившимися от изумления глазами. – Он – человек?

Лакш издал лающий смешок.

– Конечно, Гадюка человек. Кунал ведь сидит тут живехонький, верно? – Его умные глаза сузились. – Так скажи, Кунал, каким же образом тебе удалось выбраться оттуда невредимым?

* * *

Кунал подавил возрастающую неловкость.

Ему нужно верить в эту историю, иначе никто другой не поверит. Нельзя раскрывать связь Гадюки с Клинками; по крайней мере это он должен Эше.

– Это было непросто. Гадюка привел нас в засаду Клинков, Ракеша и меня победили и схватили, поскольку мы оба слишком увлеклись соревнованием друг с другом. – Он постарался казаться сокрушенным. – Клинки нас схватили, и я с трудом сбежал. Насколько мне известно, Ракеш до сих пор в клетке.

Саран заговорил.

– Он жив?

Кунал кивнул.

– Думаю, да. Но не знаю, сможет ли выбраться живым.

– Ты же выбрался, – просто сказал Лакш. Ужас на секунду сковал сердце Кунала, но он сохранил на лице отсутствующее, невинное выражение.

– Это так, – тем же тоном подтвердил Кунал. – Я не такой глупец, чтобы в открытую носить джансанские доспехи и хвастать направо и налево своей удалью. Я оделся как горожанин, и именно им Клинки меня и посчитали после бегства Гадюки. Кем-то, попавшим в плохое место в плохое время.

Кунал уловил шум в окружавших лагерь деревьях, но заставил себя не сводить глаз с Лакша. Шум производил не тяжеловесный мужчина, а кто-то более легкий. В груди расцвела надежда.

– Пришлось пробиваться с боем. – Кунал позволил себе слегка улыбнуться. – Убил нескольких мятежников, но пришлось бежать, спасая жизнь. Вы знаете правила. Мы ни за кем не возвращаемся.

Солдаты вокруг костра печально закивали. Правило было дурацкое, одно из тех, которые Кунал всегда ненавидел. Он мог видеть то же чувство в глазах Амира – парень никогда не соответствовал такому образу жизни.

Лакш что-то пробормотал, вроде бы одобрительное. Амир сверкнул сияющими глазами на Кунала.

– Ну, так на кого похож Гадюка? Сказки не врут? Он действительно коварен, раз привел тебя к мятежникам и сбежал.

Кунал сделал паузу, оценивая, сколько можно рассказать, а после открыл рот.

– Не могу сравнивать со всеми историями. Но Гадюка, которую я встретил, была женщиной. – Среди солдат поднялся ропот, и Лакш внимательно взглянул на Кунала.

Молодой солдат неверяще ахнул.

– Нет, она наверняка играла роль приманки.

Кунал почти вздохнул с облегчением. И ухватился за идею, подтвердив ее уверенным кивком.

– Именно так я и подумал. Настоящий Гадюка понял, что мы идем по следу.

Амир тяжело сел на место и нахмурился.

– Может, Гадюки здесь никогда и не было. Слышал, он способен принимать разные обличья, в том числе коварной женщины. – Он вздохнул. – Так или иначе счастлив видеть тебя живым, Кунал. Большая удача, что мы тебя нашли. Знаю, это соревнование и все такое, но, честно говоря, мне уже наплевать. Я готов вернуться к своей тепленькой койке и трехразовым обедам в Крепости.

Лакш склонил голову.

– И правда, большая удача. Сбежал, страшные Лунные клинки не гонятся, судя по всему. – Он улыбнулся, хотя и немного холодно. – Что ж, ты здесь. Нужно отпраздновать.

Кунал все заметил, в том числе молниеносную смену от холодности к сердечности в облике Лакша. Догадался ли он, что Кунал солгал в гарнизоне? Может, поэтому вел себя так странно?

Лакш протянул ему маленькую металлическую чашку с вином, и Кунал взял ее, склонив голову в знак благодарности. Солдаты пили и вели себя все более шумно, пытаясь перекричать друг друга.

Кунал решил присматривать за Лакшем.

На данный момент он был сам по себе.

Кунал поднялся рано утром, когда ночь еще не прощалась с миром, и лишь тоненькие полоски света намекали на грядущую зарю.

Остальные солдаты напились, но Кунал опрокидывал свои чашки в траву, когда никто не видел, тем временем обдумывая план. Он всегда считал боевых товарищей по-настоящему хорошими людьми, но начал понимать, что это мнение произрастало больше из надежды, а не из действительности, – Лакш и Амир были исключениями.

Недели в пути что-то перевернули в самой его глубине. Кровь, смерть, война – всего этого он не мог изменить. Но он больше не чувствовал слепого зова долга и не видел вещи только в черно-белом цвете. Это звучало в сердце так же ясно, как голос матери. Он провел ночь, пытаясь вновь почувствовать себя таким же, как все, солдатом, но все окончилось лишь осознанием – никогда он не станет с ними единым целым.

Кунал двигался, словно ветерок, движения были стремительными, но безмолвными. Он украл кое-что из оружия ребят. На миг замерев, он оставил оружие Лакша на месте и бросил на друга долгий взгляд.

А там, где он спал, Кунал положил найденный в сумке Эши меч-плеть. Пусть думают, что его снова схватили, чтобы убить.

В конце концов, он же видел Гадюку.