Ловец Чудес - Рита Хоффман

Если ты хочешь разговаривать как братья Ивонн, никто тебе и слова не скажет.

– Не хочу выглядеть дураком, – пробормотал я.

– Ты вампир, Дамьян, семья Бэлла примет тебя любым.

– Удивительно, что они не захотели убить меня, узнав, что я мог подвергнуть их опасности.

– Они поняли, что ты страстно желал спасти меня от вечного одиночества.

Я нервно сглотнул.

– Расслабься, Дамьян. – Руки Теодора легли на мои плечи, его пальцы нашли болезненно сжатые точки в мышцах и с силой надавили на них. – Ты весь как натянутая струна.

– Скорее оголенный нерв. – Я искренне попытался расслабиться, но тщетно. – Больно!

– Скоро станет приятно, – пообещал Теодор.

– Какой же ты дурак, Барлоу, – преувеличенно злобно сказал я и попытался стряхнуть его руки.

– Не дергайся, иначе мне придется насильно сделать тебе прия… Шиварра, Зоя. – Теодор встал. – С возвращением.

В комнату вошли шикарно одетые женщины. Они принялись обнимать Теодора и целовать в щеки алыми губами. Я тоже поднялся, чтобы поприветствовать их.

– А кто этот славный птенчик? – Рыжеволосая женщина протянула руку и без тени смущения потрепала меня по щеке. – Такой юный! Он едва ли старше тебя, Теодор! Зоя, а вы?

– Дамьян, – представился я, вымученно улыбаясь.

– Шиварра. – Улыбчивая вампиресса средних лет исполнила элегантный книксен. Колокольчики и браслеты на ее руках мелодично зазвенели. – Ты к нам надолго?

– На пару дней, – ответил за меня Теодор. – Как прошла охота?

– Прекрасно, как всегда. Настойчиво предлагаю вам покинуть эту душную клетку и поехать в город. Эта ночь просто волшебна! – Зоя тряхнула кудрями и закружилась по комнате. – Повсюду огни, влюбленные парочки и ветер, пахнущий скорой зимой. Тебе доводилось бывать в Лондоне, милый? – обратилась она ко мне.

– Я жил здесь какое-то время, – ответил я, пытаясь понять, стоит ли считать такое обращение унизительным.

– До перерождения? – с печалью в голосе спросила Шиварра. – Многие из нас предпочитают покинуть место, с которым связана наша смерть.

– Смерть – такое грустное слово, – сказала Зоя.

– Хорошо, что эта старая сволочь с косой больше над нами не властна. Выпьем за это! Миса, принеси нам вина!

– Она всегда быстро пьянеет после еды, – прошептала мне на ухо Зоя.

– Да что ты, – пробормотал я. Честно сказать, обе дамы выглядели так, словно провели несколько незабываемых часов в баре.

Бледная Миса вернулась в гостиную с бокалами. Я взял один и пригубил, хотя совершенно точно не собирался этого делать.

– За вечную жизнь! – Шиварра осушила бокал одним глотком. – Неси бутылку, Миса, леди хотят устроить неистовый кутеж!

– Дорогая, ты пугаешь птенчика. – Зоя рассмеялась. – На нем лица нет!

– Он просто не привык к нам, – отмахнулась Шиварра.

– К вам невозможно привыкнуть, – сказал Теодор.

– Надеюсь, это комплимент? Потому что иначе мне придется удариться в слезы! – Шиварра тоже рассмеялась. – Самым странным открытием после перерождения для меня стало то, что, только умерев, я научилась ценить жизнь.

– Тебе предстоит столько волнующих открытий. – Зоя положила руку на мое плечо. – Я так тебе завидую.

– И обратили тебя так рано, не то что меня, – вздохнула ее спутница. – Каждый день жалею, что Гарри нашел меня после того, как отцвела моя юность. Теперь мне вечно сорок лет.

– Ты совсем не выглядишь на свои двести семнадцать, милая, – успокоила ее Зоя. – Ровно на сорок!

Они расхохотались. Теодор округлил глаза, будто бы извиняясь. Я ответил ему, едва заметно пожав плечами.

– Думаю, мы воспользуемся вашим советом и прогуляемся, – сказал Теодор.

– Давайте бегите, совершайте подвиги, будьте непредсказуемы и прекрасны! – крикнула нам вслед Зоя.

– Обязательно будьте прекрасны! – поддержала ее Шиварра.

Теодор открыл передо мной тяжелую входную дверь, и я вышел на освещенное луной крыльцо. Прохладный воздух приятно холодил кожу, в нем смешались запахи пожухлой листвы и поздних цветов.

– Обычно они не такие шумные, – будто оправдываясь, сказал Теодор.

– Да что ты?

– Ладно, они всегда такие. – Он улыбнулся и покачал головой. – Наверное, ты ждал от логова вампиров совсем не этого.

– Да, я думал, что они живут в старом склепе, носят черное и громко стенают. Ну, – я оглядел свою одежду, – в чем-то я оказался прав.

– Гарри говорит, что нет ничего лучше черного цвета. Он всегда актуален и способен сделать любого человека элегантным.

– Любого вампира.

– И их тоже.

Я положил руку на ноющий живот и, не выдержав, спросил:

– Эти брюки мне малы?

– Ч-что? – поперхнувшись вином, переспросил Теодор и уставился на меня.

– У меня такое чувство, будто нижнюю часть моего тела засунули в тиски, – пожаловался я. – Этот пояс просто невыносим.

– Зато прекрасно подчеркивает твою талию, – заметил Теодор.

– Разве корсеты не удел городских модниц? Они мне нравятся, но давно вышли из моды.

– Это и не корсет вовсе, просто широкий пояс. Думаю, если бы у тебя был живот, он бы выгодно скрывал его.

– Будь у меня живот, все мои кишки вылезли бы через рот, – в притворном возмущении бросил я.

Теодор расхохотался, и через мгновение я присоединился к нему. В доме заиграла музыка.

– Это граммофон, Гарри недавно достал его. Теперь они отовсюду тащат пластинки.

– Хоть кто-то умеет веселиться. – Я вздохнул.

– Переживаешь о Чудесах? – вдруг спросил Теодор. – Уверен, что с ними все в порядке.

– Хотел бы и я в это верить.

Я спустился с крыльца и пошел вперед по вымощенной дорожке, освещенной луной. За спиной раздавались шаги Теодора, ветер шелестел оставшейся на деревьях листвой. Мы пришли в ухоженный сад. Я наклонился к бурно цветущему кусту и вдохнул аромат оранжевого цветка.

– Это гортензия, – тихо сказал Теодор. – Моя мать выращивает их в своем саду.

– Так ты еще и в этом разбираешься? Есть ли что-то, в чем ты не преуспел?

Он шутливо толкнул меня в бок. Я огляделся – вдоль кованого забора рос вереск, высокие деревья казались мрачными великанами на фоне темного неба. Впереди, там, где дорожка заканчивалась небольшой беседкой, блестело искусственное озеро. В его центре на небольшом островке росла большая плакучая ива, растерявшая почти все листья.

– Где мы находимся? – спросил я.

– Недалеко от города. Здесь совсем безлюдные места, застройщики пока не добрались сюда.

– И давно Бэлл здесь живет?

– Всего несколько лет. Клану приходится часто переезжать, чтобы люди не заподозрили неладное. Самое страшное, что может произойти, – встреча со старыми знакомыми. Нелегко объяснить людям, почему за прошедшие годы ты совсем не изменился.

– Наверное, такие встречи очень неловкие.

– Ты даже не представляешь.

Помолчав немного, Теодор сказал:

– И эти брюки тебе впору. Мои терзают меня точно так же. Могу поспорить, Гарри с трудом снимает свои.

Я прыснул, прикрыл рот кулаком и добавил:

– Ну, Тарий точно согласится помочь ему в этом нелегком деле…

Теодор печально улыбнулся и отвел взгляд.

– Он сделает все, о чем попросит Гарри.

– Он сидел у его ног словно пес. – Я поежился. – Что за странная привязанность.

– Бэлл – его Мастер, – укоризненно сказал Теодор, – не осуждай мальчишку.

– Что это вообще значит? Объясни мне.

Мы дошли до беседки. Теодор поставил пустой бокал на мраморный столик, прикоснулся длинными пальцами к прозрачной воде в поилке для птиц и, глядя на черную гладь озера, наконец сказал:

– В кланах вампиров обычно царит семейный уют, но иногда провинившихся наказывают. Одно из самых страшных наказаний – отлучение от Мастера. И если сам Мастер при этом просто впадает в тоску, потеряв часть себя, то отлученный испытывает невообразимые муки. Его кости горят огнем, суставы выкручивает, а на груди лежит такая тяжесть, что он не может встать с постели. Он не находит покоя, не может спать, а в самых запущенных случаях может умереть. В клане Бэлла это называют смертью от разбитого сердца.

Мне стало не по себе. Я представил, что это могло случиться со мной, и медленно сел на мраморную скамью.

– Откуда ты знаешь об этом? – мой голос звучал глухо.

– Я, – Теодор запнулся, – читал об этом в одной из книг Гарри.

– Пожалуй, хорошо, что обративший меня старик мертв. Если бы ему пришло в голову…

– Это другое, – резко прервал меня Теодор. – Ты получил темный дар от ужалившей тебя кровавой мухи, обращение через укус – это совсем другое. Это союз, скрепленный кровью.

– Все равно это жутко, – решительно сказал я. – Еще более жутко то, что Мастера продолжают эту ужасную практику.

– Да, – Теодор отвернулся, – ты прав.

– Теперь ты в клане лорда Бэлла? – Я решил сменить тему.

– Я гость в его доме. Клан может создать только мой Мастер.

– И много вампиров обходится без клана?

– Такие долго не живут. Большая часть обезумела, некоторые добровольно засыпают в чужих могилах, чтобы не чувствовать боли от разлуки с Мастером. Все вампиры стремятся жить в семье, в клане, рядом с теми, с кем их связывают темные узы.

– А ты многому научился здесь, – заметил я.

– Это один из первых