Наша вина - Мерседес Рон

–Мненепозволили, Ноа,– ответил Стив, вытащив телефон иочень быстро набрав какой-то номер.

Дорога отаэропорта доближайшей больницы занимала тринадцать минут, двадцать пять если были пробки. Мыдоехали задвадцать. Когда приехали, ятутже выбежала измашины, япросто хотела, чтобы мне сказали, чтосНиколасом все впорядке, яхотела его увидеть, мненужно было его увидеть. Яперенервничала. Кактолько встала наноги, всезакружилось, перед глазами пронеслись черные пятна. Стивпроводил меня, мнепринесли воды.

Подошел врач иначал измерять пульс.

–Мисс Морган, мненужно, чтобы вы успокоились,– сказал он, глядя начасы.– Росс, позвони вскорую испроси отом парне.

Я смотрела наРосса так, словно отнего зависела моя жизнь.

Пока он разговаривал скем-то, спрашивая оНике, ужасная боль заставила меня крепко сжать живот.

–Вчем дело?

Доктор обеспокоенно повернулся комне.

–Унее схватки,– догадался он.– Вамнадо успокоиться, этоиз-за стресса.

Прежде чем я успела что-то сказать, Россподошел кнам.

–Николас Лейстер находится воперационной сдвумя огнестрельными ранениями. Состояние стабильно тяжелое, емупрооперируют легкое илевую руку.

–Обоже!– воскликнулая, прикрывая рот рукой.– Чтоони собираются сним сделать? Чтоозначает «стабильно тяжелое»? Позвоните еще раз ипусть они объяснят, чтопроисходит!

Доктор снова посмотрел намою карту.

–Вызамужем замистером Лейстером?

–Что? Нет. Какое это имеет отношение?

Росс ответил:

–Мынеможем дать вам больше информации, мисс Морган. Только члены семьи могут…

–Онотец моего ребенка!– вотчаянии закричалая.

Ноэто непомогло, больше мне ничего несказали. Стивпозвонил Уильяму имоей матери, иони вдвоем отправились ваэропорт, чтобы вылететь первымже самолетом.

Доих приезда я неполучу никаких новостей. Оставалось только одно: молиться.

Через самый долгий час вмоей жизни схватки прекратились, и, казалось, ребенок успокоился.

Позвонила мама, унее была истерика. Уильяму удалось поговорить содним изврачей. Яузнала, чтоуНика травматический пневмоторакс иразрыв левой руки. Онбыл втяжелом состоянии, иони боялись, чтоунего шок отпотери крови.

Получив эту информацию, яповесила трубку ипросто сидела, нешевелясь.

Ник неможет умереть… Оннеможет этого сделать. Мыдолжны начать совместную жизнь, должны закончить то, чтоначали. После всего, через что мы прошли, нельзя отнимать его уменя.

Случившееся вскоре попало вновости. Стивхотел выключить телевизор, ноя сказала ему этого неделать. Человека, пытавшегося убить Ника, звали Доусон Дж. Линкольн, сорок пять лет, бывший сотрудник «Лейстер Энтерпрайзис». Егоуволили, оннесмог найти другую работу ипоэтому попытался убить Ника.

«Николас Лейстер перенес срочную операцию после двух огнестрельных ранений, вто время какнападавшего допрашивают вполицейском участке Нью-Йорка. Всеуказывает нато, чтоэто был преднамеренный акт, поскольку агрессор знал, гдеив какое именно время будет Лейстер вмомент покушения. Впоследние месяцы молодой юрист, наследник одной изсамых известных корпораций страны, подвергся жестоким нападкам состороны прессы исвоих бывших сотрудников из-за сотен увольнений, которые ему пришлось провести запоследний год. Хотядве компании, которые закрылись, были награни банкротства…»

Я перестала слушать, кактолько перестали говорить пронападавшего. Очередная чушь проНиколаса. Янехотела этого слышать. Никапытались убить! Убить! Япровела руками полицу, нужно было убедиться, чтоон впорядке, мненужно было поговорить сдоктором.

Следующие три часа я невыходила изкомнаты ожидания, вставала только втуалет ипопить воды. Этоместо было ужасным, люди плакали, ожидая новостей освоих близких, каки мы. Менявсегда тошнило отбольничного запаха, асейчас еще сильнее, чемкогда-либо.

Единственное, чтопроизошло заэти три часа, этопоявление двух мужчин вкостюмах, высоких исильных, какСтив, которые говорили сним несколько минут, азатем прошли через помещение ивстали удверей. Янеобратила наних особого внимания, новскочила наноги, когда изэтих дверей вышли два хирурга иподошли комне.

–Кемвы приходитесь Николасу Лейстеру?

–Яего девушка,– ответилая, сдерживая дрожь вголосе.

Хирург скороткими кудрявыми волосами решил заговорить.

–Могу только сказать вам, чтосостояние стабильное, носледующие несколько часов будут решающими. Онпотерял много крови, мыустранили множество внутренних повреждений отпули, пробившей легкое.

Я кивнула, сильно закусив губу, пытаясь сохранять спокойствие.

–Сним все будет впорядке?– спросила я дрожащим голосом.

–Онмолодой исильный, мыбудем держать его подпостоянным наблюдением.

Это небыл ответ намой вопрос.

–Могу я сним встретиться?– сказалая, умоляюще глядя ему вглаза.

Оба ссожалением вовзгляде помотали головами.

–Только ближайшие родственники, извините.

Затем Стив обнял меня заплечи, притягивая ксебе.

–Сним все будет впорядке, Ноа,– прошептал он. Якрепко сжала его рубашку, нев силах сдержать слезы.

Зазвонил телефон, явытерла слезы иответила. Этобыла мама, друг Уильяма предоставил им частный самолет, ичерез пять часов они будут вНью-Йорке. Япочувствовала огромное облегчение, зная, чтосомной будет моя семья, чтоУильям сможет узнать больше осостоянии Ника… нопотом поняла, чтокактолько они прибудут иувидят меня…

Пришло время раскрыть все тайны… и, какя ибоялась, придется делать это водиночку.

Так какя нехотела уезжать оттуда всю ночь, Стивпозаботился отом, чтобы мне принесли мой чемодан ичто-нибудь поесть. Янебыла голодна, носъела суп слапшой, чтобы непришлось еще раз слушать, какСтив изводит меня. Взяла изчемодана вещи и, наконец, смогла пойти втуалет ипереодеться. Надела большую широкую одежду, которая скроет мой живот хотябы длятого, чтобы умамы неслучился сердечный приступ, кактолько она меня увидит. Конечно, ясообщу ей обеременности, нонужен подходящий момент. Янехотела отвлекать внимание оттого, чтодействительно имело значение вданный момент: отНика.

Итак, шесть долгих часов спустя, втечение которых я едва могла сомкнуть глаз, амоя спина, шеяиживот болели так, будто меня избили, мама иУильям вошли вдвери приемной.

Я неусидела ибросилась вобъятия мамы, сейчас я нуждалась вней больше, чемкогда-либо вжизни. Онакрепко обняла меня ипровела длинными пальцами помоим волосам. Мойбеременный живот был между нами, ноона, похоже, этого незамечала. Должно быть, еестрах, каки увсех остальных, непозволял ей видеть дальше того, чтобыло существенно.

Я объяснила, чтопроизошло, иУилл сразуже отправился кврачам. Егонепустили, носказали, чтоутром будет смена. Всостоянии Ника небыло никаких изменений, наданный момент оно было стабильным, и, помнению врачей, этобыл хороший знак.