Тайна Эмили - Геза Шварц

Эмили оттолкнула Валентина и упала рядом с Бальтазаром на колени. От него исходил невероятный холод.

– Гад и кровопийца этот чёртов вампир, – вырвалось у Эмилии, она схватила Бальтазара за руку. – Ты должен…

– …абсолютно ничего не должен, – пророкотал Бальтазар. – И прекрати, наконец, ругаться!

У Эмили расширились глаза от удивления, когда он глубоко вдохнул. Яд вышел. Она бы с удовольствием стёрла с его лица надменную ухмылку – такое она почувствовала облегчение. И в следующий миг упала в его объятия, а он незаметно похлопал её по спине. Эмили невольно улыбнулась. Эта вспышка чувств потребовала от него новых усилий, а этот жест Принца вампиров, который спас ему жизнь, прибавил ему сил.

– Что всё это значит? – Это был Систериус, он подошёл к Принцу. Между его бровей образовалась жёсткая складка, но голос звучал не возмущённо, а удивлённо.

– Правила Объединения неживых…

– Правила существуют для того, чтобы их нарушать, – возразил Принц. – Это сказали Вы, когда были ещё молоды. Я хорошо это помню. Не притворяйтесь, словно Вы это забыли. Иначе мне придётся рассказать это здесь всем присутствующим.

Систериус не стал возражать. На его лице отразилось недоверие, так же, как и на лицах воинов-вампиров. Они, очевидно, тоже никогда не слышали, чтобы Принц говорил о ком-то с такой теплотой. Эмили переводила взгляд с одного на другого, и на какое-то мгновение она смогла увидеть их обоих – вампира и духа – в то время, когда они были просто друзьями.

– Мертвецы становятся сильнее, – сказал Принц. – Их число в последнее время заметно увеличилось. Мои охотники сообщают, что бои становятся всё более ожесточёнными, они всё чаще выражают сомнение, смогут ли они ещё достаточно долго защищать потусторонний мир и мир людей. Я знал об этом, но не мог ничего поделать, так как Гильдия распалась, и духи были для нас потеряны. До этих самых пор. – Он посмотрел на Эмили. – Нам, вампирам, пришлось долго ждать, пока на эту землю вновь упадёт проблеск надежды. Теперь надежда явилась. Во всей красе.

Систериус смотрел то на одного, то на другого.

– Значит ли это, – начал он, но не закончил фразу.

Принц вампиров молча смотрел на него.

– Произошло очень многое, – тихо произнёс он. – И наши мотивы могут быть различными. Но мы тоже заинтересованы в том, чтобы мир людей продолжал существовать. И мы готовы поупражняться в прощении и побороться. Вампиры на вашей стороне – если вы этого хотите.

Эмили уже подумала, что Систериус сейчас громко рассмеётся, так беспомощно он смотрел на Принца. Но вместо этого она стала свидетельницей того, как он меняется – не в своём внешнем проявлении, а в чём-то глубоко внутри, где, казалось, что-то сломалось и сделало его совсем иным. Систериус превращался в молодого человека, из потерянного, серого бухгалтера… – в ловца. Высоко подняв голову, он ответил на взгляд Принца, а когда тот улыбнулся, Эмили уже ни минуты не сомневалась – перед ней стоял Воин Первого Часа. И он пожал руку своему другу.

Ликование было оглушительным. Духи и вампиры аплодировали, словно было достаточно одного лишь толчка, чтобы разрушить стену между ними, или горячей речи одной девочки-духа, чтобы напомнить им, кем они на самом деле являются.

Эмили глубоко вдохнула. Валентин теперь был на её стороне, так же, как и Бальтазар. Эмили улыбнулась, когда взглянула на Рафаэля и Козимо. Она так долго желала только одного – как можно скорее покинуть этот потусторонний мир. А теперь чувствовала себя его частью, что редко случается в человеческом мире. Она стояла сейчас среди своих друзей, своих соратников, и у неё было чувство, что её отец тоже с ней – здесь, в этом убежище теней, которое они создали вместе.

Серый собор застыл в ледяном безмолвии. Над могилами медленно проплывала пелена тумана, а чёрные деревья поднимались из замёрзшей земли, как застывшие когти мертвецов. Эмили была твёрдо убеждена, что никогда прежде не видела ничего более безотрадного. Она стояла у границы ничейной земли, между последними склепами кладбища, и открывающийся отсюда вид казался дурным предзнаменованием: ей чудилось, что этот погост может стать на самом деле полем битвы, на котором уже очень скоро будут разбросаны её фантомные кости, раздробленные мрачной мощью её врага.

Наполовину подавленный вздох рядом с ней показал, что не только ей такое мерещится.

Козимо, дрожа, летал вверх и вниз, оставляя в воздухе мерцающие контуры. Очевидно, его тоже обуревали депрессивные чувства. Руки его опасно тлели, а лицо полностью отражало её ощущения. И если по лицам остальных спутников ничего нельзя было определить, она всё равно знала, что они чувствуют себя так же, как и она. Рафаэль стоял рядом, зажав в руке старинный револьвер, внешне он был спокоен, но чувствовалось, что его тоже лихорадит. Взгляд Бальтазара был сдержан и тих, как и земля перед ними: в этот момент он вспоминал, как однажды уже едва не погиб прямо здесь. Даже Валентин утратил свою улыбочку и смотрел на Серый собор с непривычной для него концентрацией. Эмили прикусила губу. Вот, значит, как чувствовали себя воины перед сражением, вот каково это – переживать предчувствие скорой битвы. Она рассчитывала, что Бальтазар вложит ей в голову какое-нибудь изречение. Но это сделал Козимо, он обернулся и посмотрел на неё с такой же улыбкой, с какой однажды осмелился выглянуть из-под подушки, под которой решил было спрятаться при виде одной из жутких сцен фильма ужасов во время их совместного ночного киносеанса. Он улыбнулся так, словно внезапно осознал, что этот ужас способен довести его до катарсиса от жуткого напряжения и тем самым привести к победе.

При этом он радовался, что был не один.

И в то же мгновение, когда Эмили ответила на его улыбку, её скованность исчезла. Она тоже была не одна. Наоборот, вместе с ней собралась самая необычная группа воинов, которую она только могла себе представить. И у неё был план, и этот план предполагал не только испуганное стояние на краю ничейной земли. Эмили явилась сюда, чтобы сделать её полем битвы за светлые начала. Она увидела отражение своей улыбки на лицах друзей. Эмили расправила плечи и ступила на ничейную землю.

Бальтазар и Рафаэль держались слева от неё, Валентин – справа, а Козимо стрекотал перед ними. Ветер ударил ей в лицо, словно выпустил когти могильного чудовища. Волосы её развевались, и внезапно ей захотелось стать невидимкой, перейти в свой образ духа. Но она подавила этот импульс и стала рассматривать окна Собора, которые глядели на неё пустыми глазницами, словно глаза мертвецов. Смотрите! Она не прячется! Она хочет, чтобы её увидели!

И даже если глаза Собора в самом деле были так слепы, как кажутся, то уши Собора уж точно должны их услышать. Застывшая земля хрустела под ногами, казалось, их шаги становятся тем громче, чем ближе они подходят к Собору. Девочка уже поравнялась с первым рядом корявых деревьев, когда в тишине прозвучал звук – глухой, словно треснул лёд. Эмили и её друзья остановились, всматриваясь в туман, который сгущался возле стены. И в следующее мгновение они возникли там – воины царства мертвецов.