Пятый всадник - Александр Харыбин

Он опять немного помолчал, затем добавил, хитро прищурившись.

– Только вот что такое, по-вашему, свобода?

Я задумался. Философия никогда не была моим коньком, да и уровень преподавания этой дисциплины в моем вузе оставлял желать лучшего. Что-то такое на лекциях говорили. Я попытался напрячь извилины. Вспомнив услышанную много лет назад фразу, тут же поспешил ее выпалить.

– Свобода – это осознанная необходимость, – отчеканил я, гордый тем, что удалось быстро дать ответ.

Во взгляде моего собеседника промелькнула смесь удивления и уважения.

– Да, – согласился он, – как говорится, классика бессмертна. Я думал, в технических вузах этому больше не учат.

– Сейчас, может, и не учат, – ответил я, – это было десять лет назад.

– Десять лет в наше время – целая жизнь, – задумчиво сказал мой собеседник, – в общем, определение верное. И оно говорит о том, что свобода есть понятие субъективное, зависящее от восприятия каждого человека. Конструктор самолетов, который во время войны трудился в так называемой «шарашке» был в сто раз свободнее среднестатистического современного олигарха. Или вот, возьмем демократию. Кроме того, что в переводе это слово означает «власть народа», какие вы можете назвать ее главные черты?

И он вопросительно посмотрел на меня. Вот уж не думал, что придется попасть на экзамен по обществоведению. Молчание затянулось, но мой собеседник терпеливо ждал. Наконец, я смог сформулировать мысль.

– Демократия, – начал я, чувствуя себя студентом на экзамене, – это, во-первых, выборность всех органов власти. А во-вторых, ответственность этих самых органов перед народом.

Профессор смотрел одобрительно.

– Скажем, так, – произнес он, когда я закончил, – в общих чертах верно, но позволю себе немного уточнить. Если пользоваться общепринятыми определениями, то демократия – это такой режим, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса. Сам по себе этот принцип неплох. Но это утопия. За всю историю на Земле никогда еще не существовало по-настоящему демократического государства.

– А как же демократии Древней Греции? – вспомнил я уроки школьной Истории.

– Демократия Древней Греции казнила Сократа. Это была типичная олигархия. Ведь дьявол, как всегда, кроется в деталях. А детали эти – механизмы реализации прав граждан на это самое воздействие. Предполагается, что низы могут контролировать власть имущих через свободные выборы, независимые средства массовой информации и справедливые суды. Но это не так. Выборы, даже если подсчет голосов проводится честно, не могут быть свободными, так как средства массовой информации находятся под контролем или властей, или корпораций. Да и финансовую поддержку угодному кандидату власть имущие всегда смогут оказать. Телевидение, радио и центральные газеты контролируются очень жестко. Официально никакой цензуры, вроде, нет. Но ни одному главному редактору не придет в голову выпустить передачу или статью, которая противоречила бы официальной линии. Да и вряд ли этот материал вообще дойдет до главного редактора. Рядовые репортеры ведь тоже не дураки. Так что СМИ в демократических странах и раньше-то не были особо независимыми, а последние лет тридцать их свобода – одно название.

– А интернет? – не удержался я, чтобы не перебить.

– Что интернет?

– Ну, интернет же пока никто не контролирует, а там можно найти любую точку зрения по всем вопросам.

– Это верно. Пока можно. Вот вы, Олег Николаевич, наверное, новости в интернете читаете?

– Разумеется.

– Но ведь вы заходите на небольшое число крупных информационных порталов. А та информация, которая на них не присутствует, так и ускользнет от вашего внимания.

– Я могу набрать то, что меня интересует, в поисковике, и он меня выведет куда надо.

– Так надо еще знать, что набирать. Если вы о чем-то понятия не имеете, то и вопрос задать не сможете. Да и алгоритмы выдачи поисковиками – вещь в себе. Не факт, что по запросу на первых страницах вылезет именно то, что нужно. А держать под контролем сотню крупных порталов власть имущим вполне под силу. Получается, что теоретически, свобода есть, но воспользоваться ей не так уж просто.

– А чем вы можете объяснить то, что западные правительства не пошли по этому пути, если, как вы считаете, он настолько эффективный?

– Начнем с того, что в конце двадцатого столетия во всех более или менее крупных странах, за исключением, может быть, Китая, победила идеология либерализма. А принцип сильного государства ей противоречит. Ведь, если провести аналогию со спортивной командой, то либералы отдают государству роль арбитра, который должен следить за тем, чтобы соревнование между игроками проходило честно. Но при этом, правда, они никогда не говорят, что самые сильные игроки обязательно будут стараться изменить правила игры в свою пользу, да еще и судью подкупить. В варианте сильного государства оно должно, скорее, играть роль тренера.

Главная же причина в том, что еще к середине двадцатого века большая часть финансовых ресурсов планеты сконцентрировалась в руках очень немногих групп. Так что, с полным основанием можно сказать, что миром давно уже правят не правительства, а международные корпорации. А им совершенно не выгодно, чтобы население было образованным. Глупцы и невежды легко управляемы. Им проще навязать как товары и услуги, так и политических лидеров. Финансовым элитам нужны не люди, а население. Электорат и потребители. Послушные и предсказуемые рабы пирамиды Маслоу, копошащиеся в грязи в поисках желудей, не способные поднять глаза к звездам. Именно поэтому уже полвека уровень образования в западных странах непрерывно понижается, а в России он падает последние двадцать лет.

Я не понял насчет пирамиды. Про пирамиду Хеопса мне было хорошо известно, а вот насчет пирамиды какого-то Маслоу – ничего. Но спрашивать постеснялся. Еще показалось спорным утверждение насчет ухудшения уровня образования. Я не о России, разумеется. С ней-то, как раз, все ясно. Но вот, что касается западных стран, то я видел цифры их государственных расходов на образование. И они совсем не казались низкими, особенно, в сравнении с нашей страной. Я осторожно высказал свои сомнения по этому поводу. Профессор усмехнулся.

– Вложение больших средств еще не гарантия результата. Основной закон капитализма гласит о том, что спрос рождает предложение. Это же касается и образования. Ведь чего хотят родители для своего чада? Чтобы он вырос успешным. Успешным в том смысле, как его понимает большинство обывателей. Вот они смотрят телевизор, и что видят на экране? То, что наиболее успешны выпускники юридических и финансовых вузов. Родители решают любой ценой дать своим детишкам соответствующее образование. Откликаясь на такой спрос, юридические и финансовые учебные заведения плодятся, как грибы. А технические – хиреют и загибаются. В результате общество остается без специалистов точных наук, а производства – без технологов и инженеров. Сильные государства, руководствуясь своими долгосрочными целями, должны были бы контролировать этот процесс. А либеральные, как корабль без компаса, просто плывут по течению. Но, если у корабля нету компаса, то, рано или поздно, он закончит свое плавание на рифах.