Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

— Я тебя предупреждал?! Предупреждал тебя? — громыхал здоровяк, не слушая увещеваний Локи. — Но тебе наплевать на всё! Говорил я тебе, что если ты хоть ещё раз … если вы с ней хоть ещё раз?!

— А её ты попробуй спросить почему так? Спроси, Донар, поинтересуйся. Я настаиваю! Может, хоть, на себя посмо… Ай! Ты обезумел?! Вотан, — тут Локи снова увернулся от карающей десницы Донара, — братец, что ты сидишь тут, ну что расселся?! Сына, (ой!) сына уйми! Не хочешь подумать о названом брате, — слово «брат» он особенно выделил голосом, — подумай хоть о будущем этого громилы! Ну куда, (ох!) куда он без меня-то? Ааай…

Локи грохнулся на пол, зацепившись ногой обо что-то, только вот обо что — непонятно. Однако вставать он не спешил, наоборот — чуть не устроился поудобней. — Лежачего не бьют, верно?

Донар молчаливо смотрел вниз и ничего не ответил на это замечание, наконец, бросил:

— Твое счастье…

— Ещё бы добавил «презренный ётун», хотя первое слово у тебя ох не в почёте, — не остался в долгу Локи, — предпочитаешь что погрубей. Да и при таком раскладе ты у нас презрен наполовину.

— Ты ещё не понял меня?

— Так-то ты уважаешь старших, Донар, — такого укоризненного взгляда Эрнст, к слову, никогда раньше не видел.

Здоровяк промолчал и двинулся как раз к укрытию Эрнста. От осознания этого парень нервно сглотнул, причём не зря.

— А это ещё кто?!

От одного взгляда Донара у Эрнста чуть не потемнело в глазах.

— Донар, стой!

Голос Вотана стал более суровым, чем обычно.

— Что это значит, отец?

Вотан не успел ответить, так как его перебил всё ещё лежащий на полу Локи:

— Удивительное всегда где-то поблизости, не находишь?

— Что ты хочешь этим сказать? — Вотан сам, кажется, был заинтригован.

— А то, что ас, у которого некоторое количество времени были напобегушках не один, а даже целых два человека, не привык к тому, что где-то рядом люди. В голове не укладывается! Донар, — тут Локи зевнул, — советую тебе сегодня поспать как следует. Не прямо сейчас, конечно, тебе ещё выслушивать изумительную историю нашего юного друга, но это уже, — снова зевок, — без меня.

Вскоре Локи действительно заснул. Прямо на том месте, куда он упал, спасаясь от гнева оскорбленного мужа, а Эрнсту пришлось сначала со страхом, потом более ободренно, рассказывать всё, что было с ним раньше.

III.

Утро выдалось мрачноватым, но как же вокруг было красиво! Однако казалось, что ни Вотан, ни Донар, ни даже (хотя так ли тут уместно слово даже?) Локи этого не заметили.

Эрнст вышел из сооружения, которое он всё никак не мог назвать дома и огляделся вокруг внимательней. Серое небо не казалось унылым, наоборот казалось намного красивее, чем ярко-голубое, со слепящим солнцем и без единого облачка.

Но тут Эрнст напрягся: у чего-то вроде озерца, бывшего неподалеку, безумно мутного, но от того не менее прекрасного, сидел молодой человек, выглядящий до тошноты аккуратно и, если так можно выразиться «правильно». Хоть чуть-чуть небрежности бы ему, и тогда явно было бы лучше.

Молодой человек сидел и кидал в воду явно принесённые с собой, такие же чистенькие, как и он сам, правильной формы камушки. Кидал он, к слову, далеко, так что Эрнсту даже завидно стало: он бы даже завидно стало: он бы даже такой пустяк, как докинуть камень до середины озера, сделать не мог. Молодой человек всем своим видом не нравился Эрнсту: нельзя было быть таким правильным, нет, так невозможно.

Тут в нашем герое проснулась воистину феноменальная наглость, он, по-детски раздражённый, подошёл, взял камень и постарался кинуть его как можно дальше. Но не вышло надо заметить. Юноша молчал, будто и не замечал непрошенного соперника. Взял камень, спокойно кинул его в воду. Эрнст не отставал, но у него всё ничего не выходило, причём с каждым разом всё хуже, и наконец, Эрнст понял, что швырялся он отнюдь не камнями, а комьями земли, в отличие от этого «вылизанного».

Эрнст опустил руки и вздохнул, — вот так взял и показал себя дураком, ну кто его дёргал? Никто.

Молодой человек посмотрел на него и улыбнулся. Это было даже хуже, мог бы и поиздеваться, было бы вполне понятно. Эрнст хотел зарыться в землю, но с силой посмотрел на юношу, который ему кого-то напоминал.

— Недоумеваешь, что я здесь делаю?

— Нет, просто… кто ты, — опомнился Эрнст, поняв, что задает совершенно закономерный вопрос.

— Форсети из Асгарда, внук Вотана. Деда моего ты знаешь.

— Ой… — Эрнст очень хотел проглотить это «ой», ничего не сказать представление, но не смог, — Я Эрнст.

— Просто Эрнст? Ничего больше сказать не можешь?

— Пока — да. Но очень хотелось бы это исправить как-нибудь, — признался Эрнст, смотря под ноги.

Форсети, несмотря на всю свою «правильность» и кажущуюся отстраненность заговорил довольно доброжелательно, будто уже забыл обстоятельства знакомства. Говорили на совершенно отвлечённые темы, коснулись, разве что, только того, что Эрнст думает о Вотане — это во-первых, (тут нашему мидгардцу стало особенно неудобно), Донаре (аналогично, но Форсети согласился с мнением о нём) и Локи (тут проблем не было, на заявление Эрнста, что он считает его довольно вменяемым, Форсети кивнул). И вот только потом они начали беседовать на отвлеченные темы, но продержались недолго.

— Форсети, — Эрнст замялся, — я несколько раз слышал от Вотана о каком-то наказании… что это значило?

Пришла очередь и Форсети замяться:

— Локи когда-то давно решили подвергнуть наказанию, — и он какможно менее красочно (по какой причине он и сам не понимал) расписал то, что пришлось терпеть записному асу.

— И долго?..

— Трудно сказать — наказывали урывками. То отпускали на время, то назад приволокут. Теперь-то его простили уже.

— А за что всё это? — задал Эрнст главный вопрос, которого можно было бы и пораньше задать.

— За неповиновение асам. Постоянное.

Форсети прекрасно знал, что смерть его отца Бальдра на самом деле не сыграла почти никакой роли в вынесение того приговора — асы — создания жестокие, к чьей-то смерти не привыкать. Да и так ли уж был виноват Локи? Эрнсту рассказывать эту историю он не стал, но мысленно обратился к нему с ней, чтобы самому в себя прийти:

«Мой отец бывал в Мидгарде и как-то решил посвататься к дочери одного конунга, только даже асу всё просто так не может даться: надо было состязаться в стрельбе из лука со слепым Хёдом, который хоть и слепой, но лучник, говорили, неплохой. Не знаю, насколько это было так, правда. Хёд выстрелил