Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

Выступление в Америке было для меня возвращением к самым истокам. Толпа была слишком враждебной. Их сознанием на тот момент полностью управляла пресса. Они кричали «вы не такие крутые!» еще до того, как мы вообще начинали играть. Это была очень трудная аудитория. В большинстве случаев мы доказывали обратное, но едва ли песня God Save the Queen что-то значила для американцев. Они, наверное, думали, что мы пели про педиков из Атланты.

Во время нашего тура по Америке Том Форсэйд из High Times преследовал Сида и хотел взять у него интервью. Я же тогда ничего не знал об этом журнале, Форсэйду был нужен скандал, связанный с наркотиками. Они пытались рассказать о целебном воздействии наркотиков. Было сложно удерживать его в стороне от Сида, он преследовал нас от отеля к отелю. Мне казалось любопытным, что он всегда знал, где мы были. Он вечно возникал то тут, то там. Он пытался подкупить Ноэля, чтобы тот начал с ним сотрудничать, но Ноэль не давал ему такой возможности. Однажды был случай, когда мы обнаружили его в комнате Сида. Сид сам его впустил.

Противоречить Сиду было сложно. Он иногда был таким глупым. «Это пресса! – вопил он, – вы рушите мою карьеру!» Ох, Сид! Была небольшая драка на кулаках и парочка разбитых камер, прежде чем мы вытурили его из комнаты.

В первое время Сид вел себя как дикий зверь, который сорвался с цепи. Он всерьез верил в то, что ему нужно быть рок-н-ролльным героем. Его эго раздулось до невероятных размеров, и вдобавок его подстрекала Нэнси. «Ты – звезда, Сид, тебе не нужны эти парни. Этот чертов Джонни Роттен, он – козел!»

Нэнси была ненужным грузом – абсолютно бесполезным в этом туре. Сида очень раздражало, как мы относимся к этому, но это и правда был просто кошмар. Все было просто: если он берет Нэнси, то я беру парочку своих приятелей. Но Сид этого не хотел, потому что эти ребята были жестокими по отношению к Нэнси. Большие парни, борцы. Они любили применять физическую силу. Нэнси была настоящим хоррор-фрик шоу и просто вымаливала, чтобы ей двинули. И многие из нас, в том числе и я, периодически пытались ей двинуть, потому что она действительно напрашивалась.

«Не бей ее! – верещал Сид. – Ты не должен!»

А ты думал, парень, что я буду мириться с этим?

Я не могу терпеть, когда люди вокруг меня трындят, пока я пишу песни. Мне для этого нужна абсолютная тишина. Сид обычно очень злился, когда видел, как я работаю в автобусе.

«Что ты там пишешь?» – галдел он.

Когда я показал Сиду, Полу и Стиву лирику на трек Religion, то они все хором сказали: «Ух, ты!» Пришла пора начинать исполнять что-то более серьезное. Ранее Sex Pistols никогда не поднимали эти темы. Я пытался вовлечь Стива и Пола. Как-то раз нам пришлось слишком долго ждать начала концерта в Сан-Антонио, поскольку мы приехали рано. Я хотел, чтобы они послушали мои наработки, но они ни при каких обстоятельствах не хотели этого делать. Я знал, что со Стивом и Полом все кончено. Мы так больше и не разговаривали друг с другом с того момента, потому что они улетели с Малкольмом в Рио, а я остался в автобусе с Сидом, Hell's Angels и парочкой журналистов.

В туре я часто заболевал, но американский автобус Pistols был достаточно большим, чтобы можно было отлежаться в сторонке, хотя никакого порядка и дисциплины там не было. Я выпивал много накануне концерта и практически не ел, потому что выступал поздно ночью. Еды постоянно не было или было мало, мы вечно оставались без единого пенни на продукты, а вот выпивка поставлялась бесплатно местным промоутером. Я просто вымотался.

Но с Pistols жаловаться и причитать бесполезно, потому что всем было пофигу. Я все больше и больше заболевал.

Однажды я сплюнул кровью и вдруг подумал: «Черт, это рак?» Потом у меня началось носовое кровотечение. Позже оказалось, что так на меня влияет вентиляция и кондиционирование воздуха.

Когда я впервые посетил Америку, я не понимал, почему ночь за ночью мое горло пересыхало и связки страдали. До сих пор я не могу нормально дышать в помещении с кондиционером, даже во время коротких перелетов. Я начинаю охреневать через тридцать минут.

Откровенно говоря, чем бы я ни болел в туре по Америке, мое заболевание – фигня по сравнению с тем, что происходило с Сидом. Он просто превращался в мясо. Я едва ли мог позволить себе начать причитать, что у меня болит горло. Даже в ужасном состоянии я не мог себе этого позволить.

Но однажды я дошел до ручки и сказал: «Эй, ребята, я умираю с голоду, может мне кто-нибудь дать поесть?» В Америке у меня никогда не было больше десяти долларов. Все, что у меня было, – это деньги, которые я взял с собой из Британии. Деньги в этом туре вовсе не текли рекой. За концерты платили мало. Мы должны были получать больше за те толпы людей, которые приходили на наши шоу. Шумиха вокруг нас была раздута покруче, чем вокруг Rolling Stones. Я тогда делил обложку передового журнала Rolling Stone с Уилли Нельсоном, и вот я сижу здесь без денег, голодный, застрявший в автобусе, с обезвоживанием. Сиду тогда было уже плевать. Нескольких кружек пива ему было достаточно, чтобы продержаться. Мы много веселились во время остановок и привалов и много болтали. Даже охрана из Angels ужасалась нашему поведению. В основном, отжигал Сид. Он любил подкатывать к подружкам своих приятелей-водителей грузовиков в больших ковбойских шляпах. Эти подружки были копией Долли Партон.

Помните, что пятнадцать лет назад и сегодня мы – две разные культуры. Сид и я сидели среди всех этих людей, и они были в шоке, потому что не знали, откуда мы приехали, и не понимали, почему мы так выглядим. Тогда в Америке никого вроде нас просто не было, особенно на станциях грузовиков.

Иногда у нас случались драки с безумными водителями. Они становились в позу и кричали: «Мне кажется, ты обидел мою жену!» Сид, конечно, ничего такого не имел в виду, он был прост, как апельсин: «Нет, я ее не обижал, извините, если вам так показалось!» Обычно Сид ляпал что-то вроде: «По-моему, у нее дурацкий парик!» Сид относился к этому просто как к моде. Он не понимал и не знал, что эти люди жили и умирали ради своих причесок. Как и сам Сид.

БОБ ГРУЭН: Половину пути мы ехали на автобусе, и Ноэль не разрешал группе выходить. Если нас, скажем, притаскивали на заправку или станцию, Ноэль сам шел в кафе и приносил меню. Что можно еще заказать на остановке, кроме гамбургеров? Зачем это меню? Он притаскивал жирные бургеры в автобус, а мы ели их по пути. Однажды утром Ноэль спал, а мы пошли в ресторан. Мы вышли из автобуса, я взял с собой Сида, и мы заказали с ним два гамбургера и стейк. Рядом сидел ковбой со своей женой и ребенком. Он узнал Сида и пригласил нас за свой стол. Он сказал что-то о том, что Сид злой, и потушил сигарету о собственную руку. Сид, который в этот момент ел яйца и стейк, взял нож, порезал руку и кровью полил этот стейк. Ковбой взял жену, ребенка и ушел.

ДЖОН ЛАЙДОН: Я слушал регги еще задолго до Pistols, но Дон Леттс расширил мое представление об этой музыке в десять раз, после того как взял эти пластинки в тур по Америке.