Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

Я едва ли хоть раз нормально поспал, потому что это была Америка. Не сомкнув глаз, я постоянно смотрел на все, что было вокруг меня, из окна автобуса и любовался мелькавшими огнями. Широта и масштаб Америки никогда не перестанут меня удивлять. Когда ты приезжаешь из такой маленькой страны, как Великобритания, то всегда кажется, что берег где-то недалеко.

БОБ ГРУЭН: Тур проходил спокойно, и мы слушали пленки Дона Летта с регги. Дон был чернокожим растаманским парнем, который знал всех белых панк-рокеров и был их мостиком, соединяющим их с регги. Он сделал самые лучшие пленки, потому что у него был доступ ко всем современным звукам. Особенно даб. Тогда я представления не имел о том, что это за музыка.

Я был удивлен, когда узнал, что любители жесткого звучания, еще могут слушать спиритическую музыку, звучащую как транс. Так мы и ехали под такой саундтрек.

ДЖОН ЛАЙДОН: На один из концертов в Америке к нам прибыли религиозные фанатики. Они держали высоко над собой какой-то баннер, на котором было написано что-то вроде «мир гниет, и нам всем конец!» Неужели? Прозрели наконец-то.

Я пригласил их на концерт, но они не вошли в клуб. Старожилы, родители и деды города, выступали за цензуру. И всем, кто хотел попасть на наш концерт, приходилось пройти через толпу разозленных жителей. Аналогичная акция протеста проходила перед клиникой, где проводили аборты. Как и в Кайфилле религиозные фанатики пугали местное население.

«Мама, можно я, пожалуйста, куплю билет?» Пустота американских концертов потрясает. Но залы на иных выступлениях могут быть просто забиты битком, и это всерьез меня пугало. Даже при наличии охраны концерт на родине кантри-музыки все равно был сложным. На меня смотрели как на дикого индейца. В зале было много мексиканцев, а в Техасе у клуба привязана уйма лошадей.

В Техасе люди катаются на лошадях. Мексиканцы решили, что мы им симпатичны, поэтому они угомонили бесноватых ковбоев, пытавшихся кидаться в нас бутылками. Это была комбинация двух народов, столкнувшихся лицом к лицу на одной территории под крики Pistols. В самой гуще событий, в центре внимания прессы. Ноэль Монк сообщил мне, что первым, кто начал швыряться разными предметами, был английский журналист. Камеры были уже настроены, когда вдруг этот человек решил устроить инсинуацию. Малкольм постоянно спорил с Ноэлем о публичности. Малкольму нужен был британский журналист, а Ноэль был с этим не согласен. По его мнению, журналисты из Британии просто устроят бардак.

Я принимаю любую публичность, хорошую и плохую, но только не ложную. Я могу справиться с этим, если все это настоящее. Если же это чисто шоу-бизнес, то это бессмысленно. Британская пресса любила выдумывать разные вещи. Их заметили за разжиганием инцидентов. Это непростительно. Я звезда. Это моя работа, козел.

БОБ ГРУЭН: Я провел с ними несколько недель в разъездах по Америке, курил, пил пиво, и никто не грузился никакими проблемами. Все смотрели на горизонт и слушали регги. Мы приезжали с концертом в Оклахому, Даллас или еще куда-то, открывали двери, и на нас указывали три или четыре телевизионные камеры. Кто-нибудь просто прочищал горло и сплевывал, а пресса раздувала сенсацию. Я вообще не понимаю, почему такой процесс, как плевание, является новостью.

ДЖОН ЛАЙДОН:В туре Сид вел себя, как непослушный мальчик. Наполовину по той причине, что он был в составе группы, наполовину по той, что он мог в ней делать все, что угодно. Наконец-то у него была аудитория с шокирующим поведением.

Руки в воздухе. Это было так весело. Сида можно было легко водить за нос. Американские звукозаписывающие компании сохраняли дистанцию с группой. Им сказали, что мы можем откусить им головы. Это сильно их пугало. «Вау! У нас тут монстры!»

БОБ ГРУЭН: В Далласе одна девушка, которая была в числе зрителей, постоянно отвешивала Сиду затрещины. Он же в отместку плевался в нее кровью. Это продолжалось первые две песни. В первый день Сид у себя на груди выцарапал надпись: «Почините меня»[64]. Это был крик отчаянья. Он хотел, чтоб ему кто-нибудь дал наркотики. Он надеялся, что какой-нибудь фанат увидит это, а потом придет за кулисы и угостит его, до того как Ноэль его напоит.

Я честно думал, что Сид где-то раздобыл одну из капсул с кровью. Получилось так, что он истекал кровью и улыбался. Пока он плевался кровью в девушку, его кровоточащий нос высох, и он подошел к своему усилителю, разбил бутылку виски и начал делать порезы на груди, чтобы добыть больше крови.

В эту секунду его за руку схватил Ноэль, и Сид устремил взгляд в пол, как глупый провинившийся ребенок. В это время группа на него кричала. Пока он возился с этой бутылкой, он случайно выключил усилитель, что означало, что пока он играл, его не было слышно. Я видел, как это все разозлило Джонни, особенно после того, как Сид стал привлекать все больше внимания. В конце концов я сам зашил рану Сида. Прошло два дня, и она начала гноиться. Тогда-то я и понял, что никто не собирается ему помогать. Раньше я был бойскаутом, поэтому я промыл рану и зашил раны швом-бабочкой. Я сделал это, потому что просто больше не мог на это смотреть.

ДЖОН ЛАЙДОН: Я поддерживал хорошие отношения с ребятами из Warner Brothers. Боб Регер был великолепен, мне он нравился. Он был очень веселым. Он сразу все понял правильно. Он видел во всем этом элементы юмора и веселья. Он ненавидел Малкольма так же, как и все остальные хорошие люди. Именно его идеей было подписать нас на лейбл Warner. У него было правильное восприятие и чувство рок-н-ролла. Он всегда смеялся.

В молодости он был достаточно крупным, с большим животом.

Все в нем было одновременно и хорошо, и плохо. Когда я был в подавленном состоянии, он внезапно начинал смеяться. Он был единственным, кто действительно смог изменить правила этой игры.

Тогда в Мемфисе мы встретили одну хэви-метал группу, полностью одетую в черное. Тогда это меня весьма поразило и вызвало любопытство. Они были очень хороши, но из-за цветовых предубеждений, царивших на юге, их не жаловали. Аудитория просто не понимала происходящего. Я думал, что это несправедливо. Они были очень хороши, лучше, чем мы. Американские группы практически всегда кажутся старше и тратят больше времени, чтобы овладеть своим искусством. Может быть, именно поэтому американская музыка так популярна.

Я не посещал обитель Элвиса Грэйсленд. Думаю, что там были Пол и Стив. Я же точно не был там, даже когда мы проезжали мимо по пути на концерт. Я специально отвернулся. Мне даже не хотелось на это смотреть. В некоторых книгах пишут, что я любил Элвиса! Боже, да я всегда ненавидел Элвиса Пресли, с раннего детства, и на то у меня были причины! Один мой очень унылый ирландский кузен играл в ирландском военном духовом оркестре. Он был фанатом Элвиса, как-то раз он пришел домой к моим родителям и притащил все эти богом забытые записи Элвиса Пресли в мою комнату, потому что у меня был проигрыватель. Он крутил эти пластинки по восемь часов подряд, и это дерьмо не прекращалось. У меня сформировалось стойкое отвращение к творчеству Элвиса Пресли. Если участник духового оркестра обязательно должен быть фанатом Элвиса Пресли, то это точно не для меня.