Кровавое заклятие - Дэвид Э. Дархем

Были и другие проблемы, порожденные не самим Хэнишем. Из-за войны начались перебои с поставками миста на территорию Акацийской империи; возможно, именно поэтому в головах людей зарождались вредные идеи. Люди стали коварными, непокорными, склонными к бунтам и мятежам. Они устраивали беспорядки, самым крупным из которых был поджог зернохранилища в Майнланде. Сгорела почти половина запаса зерна, что вызвало голод. По империи распространялись истории о священных пророчествах; говорили, что Хэниш и его чума — предвестники возвращения Дающего. Мятежников, наказанных по заслугам, люди объявляли мучениками, которые пользовались симпатией и любовью народа, а новые казни и пытки лишь увеличивали их число. Талай так и не был полностью усмирен. Внешние Острова попали под безраздельный контроль пиратов. Собственные войска Хэниша наводнили убийцы под маской верных солдат.

А самыми неприятными были восстания на рудниках. Едва Хэниш собрался привести в порядок торговлю, как рудокопы решили, что хотят жить по собственному разумению. Они отказались работать. Некоторые болваны даже утверждали, что рабочие должны получать часть доходов от рудников. Откуда-то вылез пророк по имени Бэрэк Младший — самодовольный человечишка и прекрасный оратор, породивший массу проблем.

Он даже объявил, будто провидит скорое возвращение Аливера Акарана. Очень некстати. Усилия Бэрэка не принесли ничего, кроме бед — в первую очередь для тех, кто пошел за ним. Хэниш осадил рудники и в конце концов подавил мятеж, хотя и дорогой ценой. Многие рудокопы погибли. Потеря рабочей силы была громадная.

Лига, нюмреки, Лотан-Аклун… как он мог так позорно всем задолжать? В холодном Катгергене, вдали от власти и привилегий, каждый союзник казался таким важным, таким нужным… Почему не купить армию и не заплатить ей сокровищами с земель, которые солдаты захватят сами? Почему не пообещать огромные суммы купцам, которые обеспечат поддержку этой армии? Можно ли найти лучшего партнера для грязных дел, чем тот, которого ты не видел и никогда не увидишь? Никакая сумма не казалась чрезмерной, если вела к цели. Теперь все это представлялось совсем в ином свете…

В числе прочего Хэниша беспокоило, что они сумели поймать только одного из четверых детей Акарана. Коринн не причинили ни малейшего вреда; она жила на Акации, не зная забот. Ничего не знала принцесса и о судьбе, которая была ей уготована. Предполагалось, что ее присутствие должно благотворно действовать на Хэниша: одной заботой меньше. Однако Коринн стала постоянным источником страданий. Что ему с ней делать?.. Что он хотел бы с ней сделать?..

Сэр Дагон вонзил зубы в сливу, прокусил кожицу и высосал влагу. Сам фрукт не заинтересовал его; очевидно, сока на губах было вполне достаточно.

— Даже у нас возникают кое-какие трудности с этими разбойниками, но мы раздавим их, можете не сомневаться. Процесс уже пошел и, думаю, закончится к следующему лету. Иштат возобладает там, где это не удалось вам. Затем мы тихо и без шума займем острова, а вас будут восхвалять за уничтожение пиратов.

— Почему вам так нужны эти острова? — спросил Хэниш.

Сэр Дагон какое-то время молча разглядывал его. Потом коснулся уголка губ, утирая сливовый сок.

— Прежде чем я скажу, вспомните: удвоенная Квота сделает вашу империю богаче, чем Акация была при Акаранах…

— Зачем Лотанам столько рабов? — перебил Хэниш. Недоумение скользнуло в его голосе, прежде чем он успел сдержать себя. — Что они делают с детьми? Едва ли им нужно больше, даже если они едят их на завтрак, обед и ужин.

Сэр Дагон нахмурился и отвернулся, все видом давая понять, что оба вопроса были вопиющей бестактностью.

— Не надо спрашивать о таких вещах. Они делают то, что делают; примите это как должное. Один из пунктов договора предполагает, что Лига будет единственным посредником между Акацией и Лотан-Аклун. В частности, мы обязуемся не раскрывать секреты ни одной из сторон. Не сделаю я этого и теперь. Как я уже сказал, Лотан-Аклун клянутся никогда более не вносить изменения в нынешний договор. Мы не будем увеличивать Квоту в провинциях. Так иногда бывало во времена Акаранов, но больше этого не случится. Мы нормализуем товарооборот, а потом займемся Внешними Островами. Разгоним пиратов, превратим острова в пахотные земли и начнем производство.

— Производство чего?

— Того, что хотят от нас Лотан-Аклун.

Внезапно Хэниш понял. Обтекаемые ответы главы Лиги сбивали его с толку, но наконец-то все встало на свои места.

— Вы будете разводить там рабов.

Сэр Дагон не выказал ни удивления, ни недовольства. Он оторвал виноградину и беспечно произнес:

— Я не понимаю слова «рабы». Если вы имеете в виду, что мы начнем изготовление нашей продукции, то вы правы. Воспроизведение — самый эффективный способ. Мы уже все подсчитали. Остров Жиллет-Майор, в частности, будет отличной плантацией.

Спровадив сэра Дагона, Хэниш отвернулся к окну, глядя на улицу через тонкие занавески, развевавшиеся от вечернего бриза. Временами мир казался таким умиротворяющим… К сожалению, минуты покоя были быстротечны. Вошли дядя и брат; пришлось вновь сосредоточиться на делах.

— Я проводил этого чудака через двор, — сказал Халивен. — Не люблю таких субъектов, Хэниш. Очень не люблю.

Лицо дяди несло на себе отпечаток прошедших лет. Похоже, мирные годы дались ему особенно нелегко. Хотя дядя никогда не жаловался, здешний климат ему не подходил. Кожа то и дело краснела, словно Халивен постоянно выполнял какую-то тяжелую физическую работу. Он ощущал что-то в воздухе — нечто неприятное. У Маэндера таких проблем не было. Такой же дерзкий, нахальный и самоуверенный, как всегда, он был в прекрасной физической форме: накачал еще больше мускулов на руках и груди и отлично загорел. Кожа на носу слегка шелушилась; очевидно, Маэндер много времени проводил на свежем воздухе.

— Ну и как? — спросил он, глядя на брата. — У тебя не очень-то цветущий вид, Хэниш. «Блевать тянет» — вот подходящее определение. Ты чувствуешь себя так же тошнотворно, как выглядишь?

— Нам требуется больше сил, — сказал Хэниш.

— Я твержу об этом постоянно, — откликнулся Маэндер.

— Меня разрывают на части, всем что-то надо. И большинство норовит запустить одну руку в мой карман, а другой приставить нож к горлу.

— Истинно так, брат. Разве не говорил я всегда: «Нам нужно больше сил»? Я просыпаюсь с этой мыслью каждое утро. Выкапываюсь из груды мягких женских тел — и первая мысль, которая приходит в голову: «Сила! Мне нужно ее больше! Еще больше»!

— Будь серьезнее! — рявкнул Халивен. — Хэниш не шутит.

Маэндер округлил глаза. Он плюхнулся на стул, где до него сидел сэр Дагон, и взял апельсин. Уткнувшись носом в ароматную кожицу, с наслаждением вдохнул запах фрукта.

— Нам надо перевезти Тунишневр и закончить церемонию.

— Ты знаешь, что пока мы не можем этого сделать, — заметил Халивен.

— А они теряют терпение. У нас нет выбора, Хэниш. Тунишневр говорят и со мной тоже и выражаются недвусмысленно. Они желают отправиться в путь. Они хотят оказаться в том месте, где столько лет свершались преступления против нашего народа. Они жаждут отведать живой крови Акаранов. Тунишневр мечтают стать свободными, брат, и ты в состоянии им помочь. Зала для них почти готова. Не вижу причин откладывать начало.