Шутка Вершителей - Елена Литвинова

Часть третья. Глава Первая. Ребёнок сестры.

Агрейв схватил меня за руку, и через несколько мгновений я уже стояла в знакомой комнате замка колдуна, перед огромной кроватью, на которой рожала в испарине моя сестра. Глаза её были закрыты. Голова металась по подушке. Ноги были широко расставлены, а рубашка задрана по пояс. Руку мою отпустили, и дверь где-то позади меня хлопнула. Я осталась наедине с сестрой.

Милада, дорогая… — бросилась я к ложу. — Милада!

Сестра никак не отреагировала на меня. Из её губ раздался тихий стон.

Позовите Владыку Гэйелда! — закричала я так, как никогда, обернувшись к двери. Дверь распахнулась, и в комнату не вошла, а влетела Северис.

Айо, Гэйелд уехал! Говори, что нужно?

Мне нужна вода, тазы, инструменты… Агрейв мне не дал времени собраться. Сколько она без сознания?

Я сейчас позову повитуху…

Скоро в комнату, отдуваясь и перекатываясь, вошла грузная женщина.

Простите, госпожа… Отошла на обед, а тут такое… — обратилась она к Северис.

Она была в сознании? — спросила я строго, взяв себя в руки. Нельзя так нервничать, ведь в моих руках были жизнь и здоровье моей сестры и её нерождённого ребёнка.

Да, а Вы кто?

Это Айо, сестра Милады и чудесный медикус…

Женщина — медикус? — повитуха посмотрела на меня с сомнением.

Да, на чужбине так бывает. Так что, Гала, расскажите ей всё…

Повитуха быстро затараторила:

Началось с утреца, когда стожары ещё не закувокали, а воды у госпожи, значицо, отошли…(Значит, схватки длятся несколько часов) Госпожа Милада ходила-ходила, ходила-ходила, а опосля легла. Потом стонать начала. Пыталась встать, но я уже не разрешила… Ушла пополдничать — а она вот…

Под это бормотание, я быстро оголила живот сестры и прощупала матку. Ребёнок лежал правильно. Посчитала время между схватками: получилось, что скоро начнутся потуги. Помыла руки и засунула пальцы внутрь. Слегка кровило. Матка открывалась хорошо.

Нужно было приводить сестру в чувство и рожать.

Скажите, есть в замке экстракт цветка бурбуриса?

А что это? — заволновалась повитуха. — Не слыхала.

Северис?…

Что мне сделать, Айо?

Пускай Агрейв или кто-то ещё вернётся в форт и найдёт мою медицинскую сумку. Она должна быть в моей комнате при госпитале.

Сейчас, Айо…

Только бы-ы-ыстро! — скомандовала я, начиная хлопать сестру по щекам.

Милада, дорогая, давай, очнись же! Давай, милая…

Я схватила её за плечи и начала трясти. Видимо, это совпала с сильной схваткой, и сестра застонала особенно громко.

Что тут происходит? — раздался за моей спиной знакомый мужской голос. — Это называется — помочь сестре?! Так и любой мой солдат справиться!

Пошёл вон, — зашипела я, продолжая встряхивать сестру. — Нечего тут делать мужчинам! Особенно тебе!

Куда только подевались моя вежливость и моё благоразумие! Заявился, видите ли! Не ждали!

Я всегда знал, что моя супруга — самое доброе и терпеливое создание в мире! — ответил мне герцог, не скрывая сарказма, одновременно ставя на пол рядом с кроватью мою медицинскую сумку.

Благодарю, — сухо ответила я, и, вспоминая про вежливость, продолжила, — а теперь попрошу Вас выйти. Мне сейчас не до политесов, как видите…

Хорошо, Айо. Но, надеюсь, когда всё закончится, мы поговорим…

Ага! Надейся, “любимый” супруг! Лишний раз ни разговаривать, ни видеть его мне не хотелось.

Я быстро нашла в своей сумке нужный мне экстракт, порадовалась щипцам, зажимам и скальпелю, и начала приводить Миладу в чувство. Время уже поджимало. Если ребёнок долго пробудет в утробе матери без воды, то последствия для него могут быть печальными.

Рокайо? — сквозь мутную пелену проступил осмысленный взгляд Милады. — Ты пришла…

Да, да, родная… Давай, тужься!!!

Не могу, сил не осталось… Как же больно! — сестра вскрикнула и откинулась на подушку, закатывая глаза.

Нет, дорогуша, так дело не пойдёт! — я со всей силы встряхнула её и опять стукнула по щеке. — Ты мне племянника угробишь, да и себя! Давай, приходи в себя и терпи! Думаешь, мне Авидея и Берт легко достались? Всем больно и страшно!

Айо, Айо… сейчас, чуть полежу…

Нет уж, милая сестрица! Как убегать в другой мир, спать с мужчиной, доводить маму до смерти, так у тебя сил хватило, а как расхлёбывать содеянное — так ты в кусты, ну уж нет! Рожай, дура!

Хорошо, Айо, хорошо… Только не тряси меня… Не надо…

Соберись и рожай!

Не знаю, что подействовало на мою сестрицу — тряска ли, лекарство или мои слова, ног она в конце концов принялась усиленно тужиться, и под вечер родила крепкого карапуза. Я перевязала ему пуповину и прижгла настоем трав. Мальчик покричал, приложился к груди улыбающейся устало сестрицы и уснул. Я успела только вымыть руки и обтереть лицо и шею полотенцем, как в комнату стали входить на цыпочках, переговариваясь шёпотом, все женщины колдуна. Северис явно верховодила этой делегацией. Последней вошла толстая повитуха.

Какой хорошенький! Копия Гэйелд! — зашептали они.

А я присела в высокое кресло, глаза мои закрылись, и я не помню, как уснула.

Проснулась от того, что услышала тихие шаги и дыхание, что отличалось от тяжёлого сопения сестры. В комнате уже было темно. Я зевнула и потянулась, и тогда увидела, что с моих колен что-то упало. “Меня укрыли?” — подумалось мне лениво. Я открыла глаза, ожидая увидеть кого-то из женщин замка, но тёмная фигура с длинными чёрными волосами напугала меня. Я вздрогнула. “Гэйелд”, - поняла я.

Мужчина держал в руках собственного сына, укутанного в белоснежную ткань с вышивкой и смотрел на меня.

Проснулась?

Да… Уже вечер?

Ты долго спала. Было тяжело?

Не очень. Просто, лучше у родственников роды не принимать: руки трясутся…

Гэйелд хмыкнул. Малыш закряхтел, и колдун ловко одной рукой начал укачивать его.

Вы уже подумали, как его назовёте? — спросила я. — Или это будет ваш волшебный секрет?

Нет… — Гэйелд помолчал, — никакого секрета. Я назову его Венимир.

Ну, конечно. Мнение моей сестры тут — дело десятое. Я хмыкнула.

Не думай, с Миладой мы уже всё обсудили. Ты знаешь нашу легенду, ну, ту, про сотворение мира вершителем Веном?

Что-то слышала… Вен поцеловал в губы свою супругу, и так появился Вензос…

Да, только ты не знаешь, кто тогда был супругой Вена…