Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

- Анита, не лезь к нему. Оставь его, на хрен, в покое.

Я повернулась к Эдуарду. Он редко ругался, и редко у негобыл такой усталый и почти подавленный голос.

- Ладно. То есть конечно.

Эдуард глянул в зеркало заднего вида. На много миль в обестороны ни одной машины не было - наверное, он смотрел на Олафа. И смотрелдолго. Думаю, они оба разглядывали друг друга.

Наконец он мигнул и снова сосредоточился на дороге, но вид унего был не слишком довольный.

- Чего ты мне не сказал?

- Нам, - поправил меня Бернардо. - Чего он нам не сказал.

- Ладно, так что ты нам не сказал?

- Это не моя тайна, - ответил Эдуард и больше ничегодобавлять не стал. У них с Олафом была общая тайна, и делиться ею они несобирались.

Остаток поездки прошел в молчании. Небо было все таким жечерным, но уже начинало бледнеть, и звезды потускнели. Рассвет уже забрезжил,когда мы вошли в дом. Я так устала, что в глазах жгло. Но Эдуард взял меня подруку, отвел в коридорчик поодаль от спален и сказал, понизив голос:

- Будь с Олафом как можно осторожнее.

- Он большой и плохой. Я поняла.

Эдуард отпустил мою руку и покачал головой:

- Боюсь, что ты не поняла.

- Послушай, я знаю, что он - убежденный насильник. Я видела,как он сегодня смотрел на Даллас, и видела его реакцию на кровь и мучения. Незнаю, о чем ты умалчиваешь, но знаю, что Олаф меня изуродует, если представитсяслучай. Уж это точно.

- Ты его боишься?

Я вдохнула, выдохнула.

- Да, я его боюсь.

- Это хорошо, - сказал Эдуард. Поколебавшись, он добавил: -Ты подходишь под его профиль жертв.

- Извини?

- Его излюбленные жертвы - миниатюрные женщины, обычно белые,но всегда с длинными темными волосами. Я тебе говорил, что никогда бы непривлек его к этому делу, если бы знал, что ты тоже будешь участвовать. Это нетолько потому, что ты женщина. Ты еще и его идеал жертвы.

Я уставилась на него, разинув рот, потом закрыла варежку ипопыталась как-то ему ответить.

- Спасибо, что сообщил, Эдуард. Черт, но ты должен был меняпредупредить!

- Я надеялся, что он сможет с собой совладать, но сегодня яего видел. И боюсь, как бы он не сорвался. Я только не хочу, чтобы ты оказаласьу него на дороге, когда это случится.

- Отправь его туда, откуда он приехал, Эдуард. Если онсоздает лишние проблемы, то обойдемся без него.

Эдуард покачал головой:

- Нет, у него есть специальность, идеальная для этогослучая.

- И это?.. - спросила я.

Эдуард чуть улыбнулся:

- Иди спать, Анита. Уже рассвет.

- Еще нет, - возразила я. - Почти, но не совсем.

Он посмотрел на меня внимательно:

- Ты действительно ощущаешь восход вслепую?

- Ага.

Пристальным взглядом он будто пытался прочесть мои мысли.Впервые я ощутила, что Эдуард, быть может - только быть может, - так жеозадачен мной, как иногда я им. Он проводил меня до моей двери, какгалантнейший кавалер.

Очень я была рада, что подготовила комнату перед уходом.Если кто-нибудь влезет в окно, то сшибет кукол или наступит на зеркало соленьими рогами. Перед дверью будут стоять чемодан и стул. Комната настолькозащищена, насколько это возможно.

Я разделась, положив на кровать ножи и пистолеты - потомрешу, что из них оставлю при себе на ночь. Из сумки я извлекла мужскуюфутболку, доходящую мне до колен. Я стала возить с собой в сумке смену одежды,дневной и ночной, вместе с туалетными принадлежностями, после того как однаждыавиакомпания потеряла мой багаж. И еще я вытащила из сумки игрушечного пингвинаЗигмунда. Раньше я спала с ним только иногда, но последнее время он стал моимнеразлучным компаньоном под простынями. Должна же девушка кого-то прижать ксебе ночью.

У меня был еще один постоянный спутник - браунинг. Дома оноставался в кобуре, которую я закрепляла на спинке кровати в изголовье. Здесь ясунула его под подушку, проверив, что он на предохранителе. Всегда немногонервничаю, кладя под подушку заряженный пистолет. Это не слишком безопасно, ногораздо надежнее, чем оказаться безоружной, если в дверь войдет Олаф.

Ножей я привезла с собой четыре. Один я сунула междуматрацами, "файрстар" отправился обратно в чемодан. Мне хотелосьвзять что-то посерьезнее пистолета. Был у меня с собой обрез ружья и"мини-узи". Обычно я беру с собой больше серьезных стволов, но язнала, что у Эдуарда есть стволы побольше и получше и он со мной поделится. Вконце концов я остановилась на "мини-узи" с модифицированной обоймойна тридцать патронов, которой хватило бы, чтобы разрезать пополам вампира. Этобыл подарок Эдуарда, так что патроны наверняка запрещенные законом, но ведь исам автомат тоже. Сначала мне даже почти неловко было его носить, но в августепрошлого года он пригодился мне на практике. Я наставила ствол на вампира, спустилакурок и разрезала его пополам. Похоже было на то, будто его разорвали чьи-тогигантские руки. Торс медленно сполз в сторону, а то, что осталось, рухнуло наколени. У меня все еще стоит перед глазами эта картина, как в замедленнойсъемке. Не ужас и не раскаяние меня мучили, просто оживали воспоминания. Вампирприбыл с сотней своих друзей разделаться с нами. Я постаралась убить одного изних как можно более жестоко, чтобы остальные отстали. Это не помогло, но толькопотому, что вампиры больше боялись своего Принца города, чем меня.

Может, "узи" для человека слишком сильное оружие,но если случится так, что я разряжу браунинг в грудь Олафа и он не свалится, томне нужна гарантия, что он до меня не доберется. Я его разрежу пополам ипосмотрю, будут ли куски ползти.

Только после пяти я наконец закрыла глаза. Сон затянул иуволок меня в черный глубокий водоворот - прямо в сновидение.

Вокруг меня было темно. Повсюду стояли косые деревца, номертвые. Все они были мертвые - я ощущала это.

Что-то затрещало, справа - что-то большое, прущее сквозьдеревья, и повеяло ужасом. Я побежала, вскинув руки, чтобы прикрыть лицо отсухих сучьев, зацепилась ногой за корень и растянулась. Руку пронзило остройболью. Шла кровь. Она лилась вниз по руке, но я не могла найти рану.

Эта тварь приближалась. Я слышала, как от выстрелов ломаютсясухие ветви. Она не отступала, она преследовала меня. Я побежала и бежала,бежала, а мертвые деревья тянулись во все стороны, и спасения не было.

Типичный сон погони, подумала я и в этот самый моментпоняла, что я во сне, и тогда сон преобразился в новый сон. Ричард стоял,завернутый в одну простыню, и протягивал мне загорелую мускулистую руку. Яподалась к нему навстречу, и наши пальцы сплелись, его губ коснулась улыбка, исон разлетелся. Я проснулась.