Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

Я подвела Сета к Чолталокалю, как отец подводит невесту кжениху, а потом отошла и встала рядом с Эдуардом. Он поглядел на меня, будтопопытался увидеть какую-то перемену, но не смог. Раз мне удалось смутитьЭдуарда, то дело того почти стоило.

- Тебе понравилось, мой кот? - спросила богиня.

- Да, небесная владычица.

- Ты готов принести жертву?

- Да, небесная владычица.

- Тогда принеси ее.

Она посмотрела мимо него, на меня, с таким видом, будто ейне нравится то, что она видит. Ее почему-то встревожило то, что я сделала сСетом. Может, она ждала, что я отведу его в уголок и просто рукой сделаю то,что надо, как второстепенный женский персонаж в порнофильме? Взволновало ли еето, что я использовала не только легкий секс, но и силу? Или она видит ипонимает что-то такое, чего не вижу и не понимаю я? Тут никак не узнаешь, покане спросишь, а признаться перед Мастером вампиров в подобном невежестве -отличный путь к смерти. Так что насчет магии - никаких вопросов. Только о деле- будем надеяться, что все-таки и до этого дойдет.

Сет снова достал серебряный ножик, взял в руку собственнуюплоть и приставил к ней острие. Я увидела, как Бернардо отвернулся к двери.Острие вонзилось в тело, и я тоже отвернулась. Думаю, все мы отвернулись, кромеОлафа. В первый раз его это могло поразить, но сейчас он уже справился спотрясением. Льется кровь, режут плоть - такого Олаф пропустить не может.

Он смотрел, как режут плоть, но потом я уголком глазазаметила, что и он отвернулся, а значит, стоит еще раз посмотреть. Я должнабыла знать, на что у Олафа не хватит духу выдержать.

Вампир опустился на колени. Я, наверное, ожидала, что онпросто слижет кровь, но он этого не сделал. Он присосался так же, как и Диего куху Сета. Он почти до последнего дюйма втянул Сета в себя. Ягуар закрыл глаза,и лицо его было сосредоточенным.

Я снова отвернулась и встретилась взглядом с мертвымиглазами четырех поверженных монахинь.

В эти пустые и злобные лица смотреть было даже труднее, чемна обрабатывающего кого-то вампира. Я повернулась к ним спиной в буквальномсмысле и увидела, что так же поступил Олаф. Он обнял себя руками и никуда несмотрел. От неудобной позы по нему проходила какая-то волнообразная судорога.До него все же доносились звуки. Мне хотелось, чтобы стоявший у меня в ушахзвон стал хотя бы поглуше.

Тихие сосущие звуки, хлюпающее чмоканье плоти, резкие вдохи- наверное, Сета. После нескольких быстрых вздохов он заговорил:

- Умоляю, небесная владычица, я боюсь потерять контроль.

- Наказание тебе известно, - ответила она. - Я уверена, чтооно достаточный стимул владеть собой.

Я глянула назад и увидела, что Сет таращится через плечо начетырех женщин в углу. Когда он повернулся, на лице его был страх. Вампир всееще жрал, сосал, двигая горлом. Конечно, рана уже должна была закрыться, еслитолько не нанесли еще одну, когда я смущалась и не смотрела.

Сет всадил ногти себе в ладони. Кожа побледнела на пальцах.Он дышал все быстрее, голову откинул назад, и тут вампир оторвался от него,оставив его стоячим и нетронутым.

- Рана закрылась.

Чолталокаль встал и отошел к госпоже. Как толькоосвободилось место, Сет рухнул на колени, медленно разжав руки, будто это былобольно. Кровавые полумесяцы остались на ладони, но это помогло. Чем угодно надобыло отвлечься, чтобы не попасть в когти ручных ведьм богини.

- Я предлагаю гостеприимство тебе и твоим друзьям. Можешьвзять Сета, если хочешь, и закончить с ним то, что так нужно его телу, судя поего виду.

Я вдруг поняла, что она имеет в виду под гостеприимством. Япочему-то не думала, что в ацтекской культуре такое было, хотя, если яправильно помню, ацтеки вроде посылали Кортесу не только еду и золото, но иженщин для его людей. Может, и здесь такие же порядки. Только я не хотела сэтим иметь дело.

- Приближается рассвет. Я чувствую, как он давит на темноту,и эта тяжесть готова разорвать ночь.

Она чуть повернула голову и вроде бы то ли задумалась, то липыталась ощутить ночь, ветер либо что-то еще.

- Да, - сказала она. - Я тоже чувствую.

- Тогда не сочтите за оскорбление, но нельзя ли нам сегодняотложить гостеприимство и поговорить об убийствах?

- Только если ты дашь мне слово, что ты придешь ивоспользуешься нашим гостеприимством до возвращения в Сент-Луис.

Я глянула на Эдуарда, он пожал плечами. Значит, решать мне.

- Я не согласна заниматься сексом с твоими подданными, но ясогласна нанести визит.

- Тебе понравился Сет. Я бы предложила тебе и Сезара, ведьтвоя сила, кажется, полюбила его даже больше, но он не приносит жертвы и неучаствует в гостеприимстве. За это он расплачивается тем, что дважды в месяцпозволяет нам подводить его так близко к смерти.

- Ты хочешь сказать, что, раз он позволяет вам почтивырывать у него сердце дважды в месяц, вы освобождаете его от жертвы и прочего?

- Именно так.

Это улучшило мое мнение о старине Сезаре. Я виделапредставление на сцене, а теперь познакомилась и с фрагментом из закулиснойжизни, и, признаться, трудно было бы решить, что хуже. То ли подставлять грудьпод нож, чтобы касались твоего еще бьющегося сердца, или давать вампиру сосатькровь из интимных мест и насильно предаваться сексу с кем попало. Конечно,прикинув, я бы предпочла, чтобы мне вспарывали грудь - если буду точно знать,что каждый раз все полностью заживет.

- Не в том дело, что Сет недостаточно красив. Наверняка сним быть - это наслаждение, но я не вступаю в случайные связи. Все равноспасибо за заботу. Я знаю, что полиция с тобой говорила.

- Они сюда приходили. Вряд ли им удалось узнать от меня хотьчто-нибудь полезное.

- Может быть, они задавали не те вопросы?

- А какие вопросы надо задавать?

Я надумала пойти на такое, чего полиция вовсе не одобрилабы. Я собиралась рассказать тем монстрам, которых в какой-то момент подозревалив совершении убийства, детали преступления. Но если ей не раскрытьподробностей, как она сможет узнать почерк какого-нибудь ацтекского пугала? Язнаю, что копы говорили очень общие фразы, от которых никакой пользы. Японимала, почему они так поступили: как только я выложу Итцпапалотль детали, еебольше нельзя будет подловить на допросе, потому что благодаря мне она получитсекретную информацию.

Но в отличие от полиции я знала, что никогда на допросе отнее не добьются правды. Она из тех вампиров, что может сидеть в темной комнате,любоваться переливами цветов у себя под веками и тем самым оставатьсядовольной. Они могли бы только пригрозить ей смертной казнью, но если заубийствами стоит она сама, то смертная казнь ей и так гарантирована. Ущербностьбыстрой и верной кары заключается также и в том, что она очень сильноограничивает шансы поторговаться на допросах. Если обвиняемый знает, что ему всеравно светит вышка, то договариваться с ним трудно.