Сопротивление королевы - Ребекка Росс

Чем выше я поднимался и искал, тем сильнее тревожился. Переполох во внутреннем дворе стал очевиден, даже по отзвукам в камнях башни. Деклан должен понять: происходит что-то неладное, и я предполагал, что он попытается сбежать.

Моим единственным утешением было то, что из башни есть только один путь и я иду по нему, со ступеньки на ступеньку. В конце концов мы с Декланом наткнемся друг на друга.

Где ты, Деклан?

Наконец я открыл дверь в освещенную комнату. Библиотека. Свет давали несколько канделябров, я разглядел книги, разбросанные на столе, и тарелку с печеньем. Тут только что кто-то был, я это чувствовал. Не Эван ли? Я собрался пройти в эту комнату, когда услышал над головой лязг – захлопнулась дверь – и отдаленное бормотание голосов.

Я знал, что это он, и бесшумно продолжил подниматься по изгибам винтовой лестницы то в темноте, то при свете факелов. Дыхание сбилось, ноги горели, напряженные мышцы слабели. Тем не менее я, делая глубокие вдохи, старался сохранять спокойствие и сосредоточенность.

У него будет преимущество в силе, зато у меня – в неожиданности. Голоса становились громче. Я почти добрался до них. Еще одна дверь открылась и захлопнулась, отчего содрогнулись камни.

Я вышел на лестничную площадку. Пол устилала мозаика, поблескивавшая в свете факелов. Здесь были три сводчатые двери, все закрытые, но на площадку доносился гул взволнованных голосов.

За которой из дверей он прячется?

Я двинулся к левой, но тут внезапно распахнулась средняя.

Увидев меня, Деклан выпрямился и прищурился. Разумеется, он меня не узнал. На мне были халлоранские доспехи, а на голове – шлем.

– Что вам надо? – рявкнул принц. – Где мой эскорт?

Я медленно поднял руку, чтобы снять шлем. Я открыл лицо, и золотистый шлем упал на пол между нами, гулко клацнув.

Деклан пялился на меня так, будто я только что возник из мозаичного узора или перенесся сюда каким-то заклинанием.

Придя в себя от потрясения, он усмехнулся.

– А, Эодан. Наконец-то ты меня настиг.

Я шагнул ближе, сцепившись с ним взглядом. Его щека слегка дернулась, тело чуть шевельнулось. Он вот-вот мог ринуться вперед.

– Это был просто вопрос времени, – сказал я, делая к нему еще шаг. – Я просто шел по следу вони, которую ты оставлял за собой.

Я остановился, потому что хотел сказать ему кое-что, прежде чем он от меня сбежит.

– Я хочу сломать каждую кость в твоем теле, Деклан Ланнон. Однако не буду, потому что я – не ты. Но знай: когда я воткну в твое сердце меч, я сделаю это ради своей сестры, ради своей матери. Я сделаю это ради Морганов.

Деклан улыбнулся.

– Хочешь знать, что на самом деле произошло в ту ночь, Эодан? В ночь, когда умерла твоя сестра?

«Не слушай его!» – пылала гневом моя душа, но я все равно стоял, ожидая продолжения.

– Да, отец отдал мне приказ, – сказал Деклан тихим хриплым голосом. – Он приказал ломать кости твоей сестре, начиная с рук. Я взял деревянный молот, но не мог это сделать. Не мог подчиниться его приказу, потому что твоя сестра смотрела на меня и плакала. И тогда отец сказал мне: «Ты уже выпросил одну жизнь, поэтому сейчас должен забрать эту, чтобы показать себя сильным». Он обхватил мою руку и стал ломать кости твоей сестре через меня. В тот момент, когда я смотрел, как она умирает, моя душа треснула.

«Он лжет», – почти обезумев, подумал я. Эйлин рассказывала мне другое. Она не говорила, что Гилрой взял руку Деклана и управлял ударами.

– Когда я нашел твою сестру в посудном шкафу, – продолжал он, – я не думал, что отец будет ее пытать, поэтому и привел к нему. Я думал, что мы заберем Эшлин обратно в наш замок, чтобы она жила с нами и воспитывалась как Ланнон. Если бы я знал, что он убьет ее, я бы оставил ее в шкафу.

Он пытался сбить меня с толку, ослабить мою решимость, и его уловка начинала работать. Рукоятка меча скользнула в мою потную руку.

– Да, я тьма твоего света, Эодан, – сказал Деклан. Теперь он полностью руководил нашей беседой. – Я вечер твоего восхода, шипы твоих роз. Через нее мы с тобой связаны, как братья. И она живет благодаря мне. Я хочу, чтобы ты это узнал, прежде чем меня убить. Она живет, потому что я люблю ее.

О ком он говорит? О Бриенне?

С меня довольно. Больше не буду слушать его яд.

Он отшатнулся назад в комнату, пытаясь закрыть дверь между нами. Но я подставил ногу и пинком распахнул ее. Деревянная дверь повернулась и ударила Деклана в лицо.

Принц споткнулся, появилась первая кровь, закапав из разбитой губы. Чтобы восстановить равновесие, он потянулся к мраморному столику, на котором стоял начатый ужин. Посуда задребезжала, вино расплескалось, но Деклан уже пришел в себя от моего внезапного появления. Он захохотал, и этот звук пробудил во мне тьму.

Я так сосредоточился на принце, что чуть не прозевал нападение. Краем глаза я заметил размытую вспышку стали, меч, направленный на меня.

И уклонился, злясь на то, что пришлось отвлечься от Деклана. Я перехватил клинок своим мечом до того, как тот проткнул мне живот, и швырнул нового противника в стену.

Это был Фечин.

Фечин вытаращил глаза от тяжести моего ответного удара и оттого, что узнал меня. Стражник попытался вернуть самообладание и подняться на ноги, но я продолжал наступать на него и с легкостью разоружил.

Схватив предателя за волосы, я сказал:

– Знаешь, что я делаю с людьми, у которых хватает глупости сломать нос Бриенне Мак-Квин?

– Мой лорд, – с запинкой проговорил он, задыхаясь от страха, как это случалось со всеми ними, когда их уличали в чем-то, – это был не я.

Я плюнул ему в лицо, а затем вонзил в живот меч. Он содрогнулся, и его глаза остекленели. Я вытащил клинок, и стражник повалился на пол.

Когда я поднял голову, вокруг никого не было.

Комнату разделяли три ступеньки: одна половина помещения выходила на балкон с по-прежнему закрытыми двойными дверями и затуманенным от ночного холода стеклом. Зато в стене второй половины были четыре сводчатые двери, все распахнутые и темные.

Я взял с обеденного стола канделябр и с мечом в руках направился к первой двери, вглядываясь в темноту.

– Где ты, Деклан? – поддразнил я, делая осторожные, выверенные шаги. – Выйди ко мне. Не говори, что ты боишься маленького Эодана Моргана, ребенка, который ускользнул из твоих рук, спрятавшись в навозной куче.

Я вошел в первую комнату, хотя там стояла непроглядная тьма, с мечом наготове и высоко подняв канделябр, чтобы огонь свечей не ослеплял меня.

Это спальня. На полу валялись куклы из кукурузных листьев и спутанные ленты. Здесь жила Кила, а сейчас никого не было.

Я тихо вышел и переступил порог следующей комнаты.