Мир клятв и королей - Микки Хост

Марселин сразу же взяла инициативу в свои руки. Ее левая ладонь лежала в его руке, а правая расположилась на плече, из-за чего Стефан ощущал покалывание магии слишком близко. В этом зале танцующих было не слишком много, но у большинства были такие пышные и экстравагантные наряды, что, оказываясь в их окружении, Марселин и Стефан невольно делали шаг друг к другу. От количества чар, пропитавших воздух, глаза Марселин стали блестеть магией – в них Стефан видел собственные глаза, сиявшие бронзой.

–А Пайпер пялится,– спустя несколько минут молчания произнесла Марселин. Стефан совсем не узнавал музыки, но девушка выбрала какой-то свой ритм и следовала за ним, увлекая и спутника.

–Пусть пялится, если хочет,– как можно равнодушнее ответил Стефан.

Марселин провела пальцами по его плечу. Ткань ее платья зашелестела, когда они сделали разворот, и магия в глазах девушки вспыхнула еще ярче.

–Сегодня мне приснились Рафаэль и Карлос.

У Стефана замерло сердце. Он тут же обратился к своей магии, одновременно с этим внимательно оглядывая Марселин, но та ничуть не изменилась. Зеленые глаза потускнели, вернулись к своему обычному цвету, а магия затаилась. Марселин ступила на опасную тропу.

–Это был не кошмар,– добавила она, и от этого Стефан удивился еще сильнее.– Все было так… Спокойно. Будто ничего и не произошло.

В ее голосе совсем не было осуждения, презрения или ненависти, но он все равно ощутил, что ее дыхание начало сбиваться. Так было всякий раз, когда речь заходила о Рафаэле и Карлосе.

–Может быть, Винейгерес послал мне видение?

Они оба знали, что боги сигридского мира не слышат их, однако так было намного проще жить: так они могли обращаться к ним с мольбами и дальше, а странные сны и видения списать на вмешательства Винейгереса, бога разума, мыслей, снов и мечтаний.

–Тогда почему раньше он посылал тебе одни кошмары?

–Может, это знак?– продолжила она, подняв голову и заглянув ему в глаза.– Сейчас я ненавижу тебя меньше, чем двести лет назад, но больше, чем буду ненавидеть через сто лет. Этого не изменить, но что, если Винейгерес говорит мне о том, что я на верном пути? Или, наоборот, сбилась с него?

Даже Стефан, чистокровный сигридец, не настолько верил сигридским богам. Он почитал Геирисандру, всегда следовал за Сейхарион и благодарил Риндскавора за то, что тот сохранял Стефана в пути, но это было мелочью по сравнению с тем, как верили другие сигридцы.

–Боги не могут указывать тебе,– все же произнес Стефан,– ненавидеть меня или нет.

–Я знаю,– согласилась Марселин неожиданно резким тоном.– Поверь, я и без них знаю, что ты меня бесишь. Но что, если это… В коалиции появился сальватор. Лерайе может пробудиться. Что, если меняется абсолютно все?

Пока что Стефан в это слабо верил. Но он слишком устал, чтобы отрицать, что перемены все же произошли. Они слабо влияли на них двоих, но, возможно, даже этого хватало, чтобы Марселин задумалась о справедливости своей ненависти к нему. Стефан отдал бы что угодно, лишь бы избавить ее от гнева, что губил ее, но не мог об этом сказать.

–Тогда мне придется перестать защищать тебя и постоянно крутиться рядом,– попытался отшутиться он. Марселин слабо улыбнулась, на мгновение помрачнела, но потом вновь улыбнулась и сказала:

–Ты всего несколько месяцев не появлялся у Гилберта, а я уже успела забыть, какой ты надоедливый.

–Может быть, и это изменится.

В ее глазах Стефан прочитал сомнение. Вряд ли он мог перестать быть «таким надоедливым», как считала Марселин, однако ее действия шли вразрез с ее словами. На мгновение вспыхнувшая магия породила в нем сомнения,– сейчас она оттолкнет его, оскорбит или проклянет,– но вместо этого Марселин с совершенно стеклянными глазами опустила голову ему на плечо и застыла.

–Мы оба знаем, что это никогда не изменится.

Стефан бы все отдал, лишь бы этот момент длился вечно.

Бал постепенно разочаровывал Пайпер. Ей еще ни разу не представилась возможность поговорить о том, что ее интересовало. Никаких действительно важных вопросов, только разговоры о том, что Тайрес действительно чудесен, сигридцы довольно редко собираются вот так, а появление сальватора – настоящее чудо. «Настоящее чудо» внутренне закипало и было готово сбежать от надзора Дионы в какой-нибудь укромный уголок.

Все это казалось пустой тратой времени. Магия сакри не была освоена, Энцелад напоминал о ее физической слабости, ничего о прошлых сальваторах, за исключением недавнего погружения в воспоминания Йоннет, известно не было. Пайпер не нравилось, что она отвлекается от столь важных дел ради бала, на котором просто улыбается и кивает, принимая поздравления от незнакомцев. Ее уже начинало подташнивать от слов о «настоящем чуде» и «подарке богов». Единственный подарок, который Пайпер оценила бы,– это ответы на свои вопросы.

Следуя обещанию, которое Гилберт дал королеве фей, он пригласил Ровену на танец, и та радостно согласилась. Отчего-то ставшая свидетельницей этого приглашения Шерая ядовито усмехнулась. Пайпер повернулась к Дионе, чтобы хотя бы попытаться взглядом спросить, в чем тут дело, когда на ее плечо легла рука дяди Джона.

–Дай угадаю,– начала Пайпер, оборачиваясь к нему,– дела Ордена?

–Какая же ты проницательная,– с притворным ужасом прошептал он.– Ты случайно не дитя Фасанвест?

Пайпер недовольно нахмурилась.

–Ладно, понял,– закатив глаза, добавил дядя Джон.– К шуткам мы уже не расположены.

–Я не думала, что буду так раздражена,– со вздохом пояснила Пайпер. Эйс уже примостился рядом и с интересом переводил взгляд с одного на другого и будто бы готовил руку для того, чтобы в случае чего дать кому-нибудь «пять» итем самым поднять настроение.– Не понимаю, что со мной.

–Первое сигридское торжество,– с видом знатока ответил Джонатан.– Каждый землянин представляет себе торжество по-своему, а потом разочаровывается. Это со всеми бывает.

–Говоришь так, будто сам не землянин.

–Землянин, конечно, просто я с самого детства был со всем этим знаком.

–Ладно, а что ты скажешь насчет того, что все ко мне пристают? Так принято, что ли: поздравлять меня с тем, чего у меня нет?

–А чего у тебя нет?– озадаченно переспросил Эйс, нахмурившись.

–Нормальной связи с Лерайе. Меня уже пять раз поздравили с этим и сказали, что это великая честь. Они вообще в курсе, что у меня по испанскому тройка? Они и впрямь думают, будто я смогу чему-то выучиться?

–Ты отлично справляешься,– с улыбкой произнес дядя Джон, затем протянул руку к Эйсу и потрепал ему волосы.– И ты тоже. Я горжусь вами. Вы прекрасно себя показали на этом балу.