Мир клятв и королей - Микки Хост

–Что они говорят?– все же спросила Пайпер спустя несколько секунд после того, как к Ровене в очередной раз обратились с пожеланиями.

–Это фраза на древнем языке, который, как считалось, принадлежал богам,– с готовностью пояснила она.– Dshertasari aria de sam arai jeltar. Пусть эта связь будет твоей величайшей силой.

–И какое из этих слов означает силу?

–Arai jeltar.

Эйс выглядел так, словно у него голова опухла. А вот Пайпер уцепилась за эту сложную фразу. Ей нравилось, с какой интонацией это говорили все, кто обращался к Ровене. Так, словно она теперь имела нечто, что нужно ценить и оберегать, словно эта сила – самая прекрасная вещь, что у нее есть.

«Хочешь, чтобы это было нашим секретным паролем?– обратилась она к Лерайе. Как и всегда, ответа не было.– Ну и пожалуйста, молчи себе на здоровье. Язык только от усилий не проглоти».

Пусть Лерайе молчит, сколько влезет. Пайпер нравилась древняя фраза, она цепляла ее так, как ни одно заклинание из книг Шераи.

Пусть эта связь будет твоей величайшей силой.

Неплохой девиз для сальватора, которая и впрямь владеет Силой.

Стефан предложил незаметно нанести на Пайпер, Эйса или Диону магическую метку, чтобы всегда знать, где они. Несмотря на то, что это было не обязательно,– хороший маг всегда почувствует нечто столь мощное, как магия сакри,– Марселин даже не использовала этот аргумент, сказав, что хочет заняться этим лично. Это означало, что они постоянно крутились неподалеку от Пайпер, поддерживали беседы с теми, кто обращался к ним, а Марселин еще и постоянно брала новый бокал шампанского с подноса проносившегося мимо слуги – уступка для людей, которой девушка бессовестно пользовалась.

Опьянение ей не грозило, потому что это была та самая крепкая Марселин, которую помнил Стефан, и потому что шампанское было намного слабее того, что изготавливали феи, но он все равно немного волновался. Марселин была постоянно рядом, но выглядела при этом так, словно все в порядке. Ни намека на ненависть или неприязнь, и даже магия была спокойна. Стефану это не нравилось.

На Марселин было не очень объемное изумрудное платье до щиколоток, с длинными свободными рукавами и расшитым мелкими драгоценными камнями воротом. Идеально прямые черные волосы падали ей на спину, черный лак сверкал на ногтях, а туфли блестели даже сильнее, чем цветастое платье эльфийки, которую они видели совсем недавно. После порванных на коленках джинсов, клетчатых рубашек, футболок с рок-группами и облупившегося лака на ногтях Марселин походила на принцессу, и Стефан не постеснялся сказать ей об этом, как только увидел. Марселин тогда смерила его равнодушным взглядом, словно пыталась незаметно отыскать подвох, но потом приятно улыбнулась. Она ничего не сказала, но магия единственный раз за все это время подсказала, что враждебности в ней не было.

Чтобы не вызывать слишком много подозрений, они останавливались тогда же, когда и Пайпер с Ровеной, но отходили в сторону и делали вид, что разговаривают или изучают какую-нибудь диковинку в украшении зала. Тогда Стефан думал о том, что ему совсем не интересен бал, что он не хочет и дальше приглядывать за Пайпер своими силами, потому что магия покажет, если что-то случится. Стефан ловил себя на том, что много думает о Марселин.

Она была прямо здесь, рядом с ним, и не проявляла враждебности. Она не говорила колкости и не припоминала его ошибки. Она общалась с ним так же, как с любым другим магом коалиции, но была чуть более расслабленной, потому что давно знала его. Может, Марселин и не могла признать того, что без ненависти к нему ей может стать легче, но она прекрасно понимала, что Стефан отличный маг и верен коалиции, и потому всегда поможет ей. Это и связывало их на протяжении многих лет – служба коалиции, верность Геирисандре, богине магии. Долг.

У Стефана был еще один, но Марселин хорошо его игнорировала. И дело было даже не в нем или ней, а в том, кто проклял Стефана.

–Черт,– вдруг выдала Марселин,– чего он от них хочет?

Стефан проследил за ее взглядом и заметил принца Джулиана, решительно направившегося к фонтану, возле которого расположились Пайпер, Ровена и Эйс.

–Он ведь может начать задавать неудобные вопросы,– пробормотала Марселин.– Неужели он не может сейчас пить с Данталионом? Это ведь намного веселее!

Джулиан, разумеется, не был самым проблемным монаршим отпрыском, которого знали сигридцы, однако он был большой проблемой здесь и сейчас. Любитель скандалов, кутежей и провокационных вопросов, которые иногда просто сыпались из него. Никто официально не считал его проблемой или неспособным править. Его считали незрелым, потому что он все-таки пока лишь принц, и по сигридским меркам довольно юный. Разговоры о нем и его характере не велись шепотом или осуждающим тоном, они были скорее темой, которую использовали, чтобы хоть немного разрядить накалившуюся обстановку. Джулиан сам провоцировал это, когда приглашал Данталиона выпить, отвешивал королеве Ариадне комплименты или шутил над Гилбертом из-за того, что тот слишком стеснительный. Ходили слухи, что на территории королевства эльфов он ведет себя совсем иначе, намного лучше и благороднее, но Стефан не знал, насколько эти слухи правдивы.

–Смотри,– Стефан кивнул в сторону, и Марселин осторожно повернулась. Король Джевел, само великолепие, направлялся прямо к сыну. Стефан почти ничего не смог прочитать по губам, но магия не чувствовала опасности. Король и принц говорили спокойно и спустя несколько минут вместе направились прочь от того места, где находились Пайпер и Ровена.

–Нужно уже организовать их знакомство,– подумав, сказала Марселин.– Надо добиться приглашения к эльфам, пока Джулиан не учудил чего-нибудь.

В этом была его особенность: он мог сказать что-то, что поставит его собеседника в тупик или приведет в ужас. Пайпер, удивляющаяся и пугающаяся каждой второй вещи, о которой говорили в особняке, была морально не готова к играм принца Джулиана, и они все это прекрасно знали.

–В этот раз нам повезло,– произнес Стефан, пряча руки в карманах брюк.– В следующий нам придется прибегнуть к хитрости.

–Если мы прольем что-нибудь на Джулиана, у нас будут проблемы.

–Обязательно проливать? Можем завести милый непринужденный разговор.

–Например? Спросить, чем занимаются эльфийские охотники?

–Или о том, много ли Джулиан знает о легендах из Книги Призыва.

Марселин закусила нижнюю губу, сложила руки на груди и пробормотала:

–Лучше эту книгу уничтожить. От нее одни беды.

–Согласен, однако прежде ее нужно тщательно изучить. В ней много интересных историй.

Чего стоила только история о предводительнице народа скитальцев – история, считавшаяся давно утерянной и законно перешедшая в разряд мифов. Книга была полна таких историй, и Стефан успел пока изучить лишь малую часть.