Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии - Михаил Майзульс

Как сделать этот опыт конкретным и зримым? Для этого его следовало наполнить максимумом подробностей. Вот почему многие тексты рекомендовали перенести действие Страстей в знакомое человеку пространство, к примеру в его родной город. Венецианский трактат «Сад молитвы» (Zardino de Oration), который был написан в 1454 г., а спустя сорок лет издан печатным способом, предлагал поступать так: «Дабы история Страстей Христовых глубже врезалась в твой ум и легче тебе было запечатлеть в нем каждое ее событие, полезно и нужно закрепить в уме определенные места и людей: пусть, к примеру, градом Иерусалимом будет хорошо ведомый тебе город. Отыщи в нем главные места, где могли бы происходить все события Страстей, к примеру дворец со столовыми покоями, где была Тайная вечеря Христа с учениками, дом Анны и дом Каиафы с тем местом, куда Иисуса привели ночью, и комната, где он стоял перед Каиафой, а над ним насмехались и били его. И обиталище Пилата, где он говорил с иудеями, а в нем комната, где Иисус был привязан к столбу…»[471].

После этого автор трактата рекомендовал молящемуся мысленно перенестись в начало истории Страстей, когда Иисус въехал на осле в Иерусалим. И начать медленное движение от эпизода к эпизоду, от одной сцены к следующей. Самого Христа, Деву Марию, св. Петра, св. Иоанна, св. Марию Магдалину и их врагов – Анну, Каиафу, Пилата или Иуду для интенсификации воображения и эмоций следовало представить с лицами хорошо знакомых людей. Аналогичным образом художники, изображая библейских персонажей и святых, порой придавали им облик заказчиков, для которых предназначался образ, или сильных мира сего, которые им покровительствовали[472]. А зрители мистерий, постановок на сакральные сюжеты, привыкли видеть Христа, Деву Марию или древних мучеников в исполнении своих друзей, соседей или прихожан той же церкви[473].

Мысленно следуя за Христом по улицам Иерусалима и за его стенами – на Голгофу, человек отправлялся в духовное (или виртуальное) паломничество. Эта практика, которая в последние годы привлекла особое внимание историков, была, прежде всего, предназначена для монахов и особенно монахинь, которые дали обет не покидать стен монастырей, а также для мирян, стремившихся подчинить свою повседневную жизнь ритму странствия за спасением[474]. Духовное путешествие состояло из молитв, чтений и визуализаций, разбитых по дням или выстроенных как отрезки пути. Суть паломничества как религиозной практики и инструмента спасения состояла не только в его результате (встрече со святыней), но и в процессе (тяготах пути). Потому виртуальный пилигрим должен был не просто в мгновение ока переноситься от одной священной точки к другой, из одной евангельской сцены в следующую – ему предстояло сначала мысленно добраться до Святой земли, а в самой Палестине пройти тот маршрут, по которому следуют реальные паломники.

Около 1530 г. фламандский кармелит Ян Паска описал духовное странствие в Иерусалим как путь, разделенный на 365 дневных «переходов» с перечнем духовных упражнений на каждый день. Чтобы добраться до вожделенной цели, паломник должен был представить, как он в Венеции садится на корабль, который отвезет его в Святую землю. Капитан его корабля – это св. Петр. Чтобы тот взял паломника на борт, ему следовало заплатить 50 дукатов, т. е. прочесть 50 Pater Noster и 50 Ave Maria. Повседневные детали вроде покупки билета усиливали эффект реальности, а молитвенная арифметика требовалась для самодисциплины[475].

Опорой для молитвенной визуализации страданий Христа часто служили их материальные изображения: от огромных фресок на стенах церквей до крошечных миниатюр, украшавших страницы молитвенников. Одни представляли историю Страстей в виде череды сцен, нарисованных на соседних листах рукописи или в отдельных рамках, собранных на одной алтарной доске. Другие выглядели как панорамы Иерусалима, где все эпизоды разворачивались одновременно: на соседних улицах, площадях или внутри зданий – так что фигуры Христа и его палачей повторялись множество раз (II.1.4). Сцены, написанные красками либо вырезанные из дерева или камня, могли направить воображение молящегося и создавали «каркас» для его собственных визуализаций. А образы, которые возникали перед его внутренним взором в ходе молитвенной медитации, наполняли жизнью те изображения, которые он видел в храмах или на страницах книг[476].

II.1.4. На одном из листов Часослова, заказанного Эме де Салюс, графиней Полиньяк, внутри стен Иерусалима и за ними изображена вся история Страстей: от Входа Господня в Иерусалим (в левом нижнем углу) до Распятия и Воскресения (наверху). Эту панораму требовалось рассматривать вблизи – головы Христа и апостолов в сцене Тайной вечери высотой всего в 1 мм. Помимо новозаветных персонажей в длинных туниках и плащах мы видим несколько человек, одетых по моде XV в. Это паломники, которые следуют за Христом в пространстве изображения. Один из них указывает зрителю/молящемуся на Христа, которого бичуют два палача.

Часослов (The Saluces Hours). Савойя. Ок. 1440–1470 гг.

London. British Library. Ms. Add. 27697. Fol. 210

Для того чтобы сострадание Христу стало более интенсивным, Лудольф Саксонский и авторы других трактатов о Страстях советовали вовлечь в молитвенные упражнения не только воображение, но и тело. Например, дабы нагляднее представить, что выпало на долю Иисуса во время осмеяния, следовало дать самому себе не слишком сильную пощечину, а чтобы испытать боль от тернового венца – вонзить себе в голову ногти[477].

С XIII по XVI в. западные мастера не только стремились изобразить каждую муку Христа с максимальными подробностями и натурализмом, но и часто вводили новые, не фигурировавшие в Евангелиях истязания. Большинство описаний, оставленных Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном, довольно кратки. Скажем, о короновании терновым венцом в Новом Завете сказано только, что воины Пилата, «сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский!» (Мф. 27:29; ср.: Мк. 15:27, Ин. 19:2). О том, как Христа, перед тем как распять, отвели на Голгофу, в канонических Евангелиях тоже нет особых подробностей: «Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его» (Мк. 15:20; ср.: Ин. 19:17). Там было сказано лишь, что по дороге воины, «захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом» (Лк. 23:26; ср.: Мф. 27:32, Мк. 15:21). Но как именно все это произошло? Каким издевательствам Христа подвергали в пути? Как встречала его иерусалимская толпа? Как долго он шел на Голгофу? Ответов на эти и похожие вопросы в канонических текстах не было.